Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных Страница 60

Но и он недооценил интеллект Роя…

Ненашев поднял голову — дверь распахнулась, в кабинет ввалился Ливенцев, весь мокрый, с головы до пят.

— Сергей… Сергей Петрович! — отчаянно воззвал он. — Я… я к вам!..

— Что-то случилось? — с издевательским спокойствием спросил генерал.

— Что?.. — Руководящее лицо вылупило глаза. — Вы не знаете?! Так эта чертова вода!.. Эти уроды проклятые…

— Ах, вот оно что, — с тем же спокойствием молвил Ненашев. — Значит, пропадает такая молодая, такая нужная Родине жизнь…

Он не отказал себе в удовольствии ухмыльнуться, глядя на эту рослую и сытую фигуру — с лицом прежде всегда надменным, а теперь жалким, скомканным, перевернутым от страха и отчаяния.

— Сергей Петрович! Да, всякое было между нами, но давайте забудем это! Я к вам… я вас просто прошу, по-человечески!..

— Ну, — генерал вздохнул, — для того чтобы по-человечески, надо человеком быть, а не говном.

— Сергей Петрович!.. — Ливенцев на миг попытался было встать в позу оскорбленного достоинства, но ужас перед будущим был сильнее. — Сергей Петрович, я, наверно, виноват. Я искренне прошу у вас прощения! Но умоляю — помогите! Ведь есть же у вас какие-то средства дезинфекции!..

— Средства? — Ненашев сунул руку в карман. — Есть средства.

Безумие, надежда и дикая радость судорогой промчались по мокрому лицу.

— Да?!

— Да. Ладно, ладно, Аркадьич, не бзди, все сделаем. Вылечим!

— Сергей Петрович!..

— Полвека уж с прицепом Сергей Петрович… Ты лучше, вон, в окно глянь.

— Где?!

Ливенцев круто развернулся, и генерал, вскинув руку с пистолетом, выстрелил ему в затылок.

Пуля пробила череп, вышибла правый глаз — студенистая масса шмякнулась о пробитое стекло. Струйка крови плеснула вслед ей. Тело, сшибая стулья, с грохотом рухнуло на паркет.

— Вот так, — грустно сказал Сергей Петрович. — Вылечил.

Никакой мстительности, никакой злобы — совесть генерала Ненашева была чиста. Он просто решил избавить Ливенцева от смерти куда более дикой и позорной — и сделал это.

Мелькнула мысль: а все-таки замечательно, что дочь еще пять лет назад поехала с детишками к мужу в первопрестольную, куда его взяли в Белый дом на какую-то прихлебательскую и невысокую должность. Хоть не ахти что, зато тепленькое местечко-то… Теперь внуки живы будут. Это главное…

— Вот так, — повторил он, сам взглянул в окно, увидел невероятно яркую синеву майского неба, приставил ствол к виску и нажал на спуск.

То худшее, чего опасался Сергей Петрович, произошло. Вылив тонны зараженной воды на здание, в котором все, казалось, протекло от крыши до подвалов, где не осталось сухого места, противник отошел на безопасные позиции и принялся ждать.

Через сутки внутри «Бастиона» начался ад. Большая часть защитников заразилась и превратилась в зомби. Оставшиеся людьми заблаговременно перекрыли все входы и выходы, а сами спустились в подвал, где имелся секретный лаз. То был люк, ведущий в тоннель, который тянулся на пятьсот метров по направлению к реке и заканчивался выходом в самый обычный канализационный колодец — возле здания областной администрации.

Их, выживших и не превратившихся в зомби счастливчиков, осталось всего десять человек. В их числе — главный редактор «пятерочек» Юрий Павлович и капитан Сидорчук. Все! Остальные пропали: либо отправились к праотцам, либо… еще хуже.

Но и эти десять, выбравшись к реке и сразу же попав в поле зрения речного патруля, не знали — радоваться им или плакать. Погибли их родственники, друзья, сослуживцы. Да и сами они неизвестно что — еще люди или уже зараженные кандидаты в монстры?.. Тем не менее патруль забрал их и доставил в расположение оцепления. Их поселили в отдельном бараке, таким образом посадив на карантин. Сказали, что понаблюдают за ними с месяц. А потом, если все будет в норме, отпустят. Ладно, хоть не сразу пристрелили. И на том спасибо!..

Но это все случилось потом…

Геннадий Юрьевич Сачков на базе МЧС ощущал себя лишним — как, собственно, и всегда по жизни. Пару раз он постоял часовым на посту, только и всего. А в остальное время слонялся по территории, спускался в хранилища, бродил там, с любопытством разглядывая необъятные запасы всего на свете, усмехался, качал головой… Никто не тревожил его, никто ни разу не подошел с каким-нибудь вопросом, разговором… Да что там разговор! Просто так никто не подошел. Геннадий Юрьевич воспринимал это с философским спокойствием.

— Да, — уединившись где-нибудь в подземелье, говорил он себе, — да, я чужд этому миру. Неудачник!.. Можно даже сказать, образец неудачника. Законченный пример. Классический!.. Ну что ж, это надо понять и принять. Это, знаете ли, особая жизненная миссия, которая не всякому дана…

В таком духе он мог рассуждать часами, но в глубине души, конечно, переживал. Самолюбие было задето. В глубине души ему хотелось, чтобы его пригласили для консультаций в штаб, чтобы кто-то из женщин новым, изумленным взглядом окинул его: надо же, а ведь он, этот Сачков, такая, оказывается, глубокая, такая значительная личность!.. Хотелось. Но хотением все и ограничивалось.

До поры до времени. И вот пора пришла. К нему вдруг подкатил озабоченный Алексей Меркурьев:

— Простите, Геннадий… э-э…

— Юрьевич.

— Геннадий Юрьевич! У меня к вам сугубо конфиденциальный разговор. — Алексей взял собеседника под локоть. — Давайте-ка отойдем в сторонку…

Там, в сторонке, он и спросил у бывшего охранника про диггера Ваню. И, представьте себе, попал — этот юноша оказался мало того что племянником Геннадия Юрьевича, так еще и сам он, Юрьевич, неоднократно пускался с Ваней и его друзьями в подземные странствия.

Алексей сразу же поверил в это. Сачков не врал.

— Превосходно, Геннадий Юрьевич! Ну, теперь беседа у нас под грифом «особо секретно»… Знаете что, пойдемте-ка вниз, выберем там укромное местечко, поговорим. Это очень важно!

Ракитин, распоряжаясь строительством укреплений, краем глаза увидел, как Меркурьев и Сачков зашагали к складу, при этом низенький толстячок оживился, затряс головой, руками замахал…

«А чем черт не шутит, может, и вправду какой-то толк будет…» — подумал Николай и вернулся к своим хозяйственным заботам.

На самом деле спасшихся из «Бастиона» было не десять, а одиннадцать — целая футбольная команда. Был еще один человек, сумевший каким-то чудом — иначе не скажешь — выкарабкаться из пекла. Да к тому же и не заразиться нановитной чумой.

Вячеслав Худиков, художник-оформитель газеты «5555», с самого начала, когда была объявлена общая тревога, с перепугу отчего-то кинулся не в «Бастион», а забежал в подъезд ближайшего дома и там затаился за трубой мусоропровода — то была девятиэтажка. Там и переждал первые моменты нападения. Но когда битва переместилась к «Бастиону», Слава не выдержал и принялся бегать по этажам, лихорадочно выискивая себе убежище. Тыркался во все двери и лишь на верхнем этаже обнаружил незапертую квартиру. Ему повезло вдвойне, потому что дверь была бронированной, а замки не автоматическими. А то бы защелкнул, а потом хрен вылез. А вот засов на двери имелся. Чем перепуганный до усрачки дизайнер и поспешил воспользоваться.

Он быстро обшарил квартиру в поисках еды, но тщетно: если что имелось, то уже утащили. Горожане, брошенные на произвол судьбы и не сумевшие прибиться ни к одной группировке, до тех пор пока не подохли от разных причин или не превратились в зомби, мародерствовали по полной. И без зазрения совести. Но искали в основном продукты питания. На втором месте по значимости было оружие — какое угодно. Даже шампуры от гриля.

Потом Худиков из-за штор долго наблюдал за штурмом здания МЧС полчищами зомби. А когда все было кончено, просидел еще сутки в духоте, так как боялся открыть окно и тем самым привлечь к себе внимание. Ничего не жравший — ладно, хоть с собой была пластиковая бутылка с водой, и не выспавшийся — разве до сна, когда такое дело, он в темноте осторожно выбрался из квартиры, шмыгнул из подъезда и бочком, бочком, по стеночке сумел убежать из опасной зоны.

Худиков помнил, что на складах МЧС, — а место это он прекрасно знал, — верховодит его бывший сослуживец Алексей Меркурьев со своими корешами, поэтому и путь держал как раз туда. Жалел, что не удалось повидаться, когда Алексей приезжал в «Бастион», — и сам же говорил себе: а что толку? Чушь все это!.. Ни хрена не поймешь: сегодня жив, завтра копыта откинул…

Днем идти он побоялся, пошел ночью, все время держась стен зданий да разных сквериков, чтобы не высовываться особо. И все равно сам потом поражался — как это он ни разу не наскочил на засаду, не нарвался на мерзких монстров…

Наутро Славка появился возле ворот базы МЧС — осунувшийся, грязный, едва державшийся на ногах. Таким его и приняли. Для начала посадили в отдельную комнату — тоже на карантин, значит. Отпоили, откормили, а когда стало ясно, что парень не заразился, выпустили его и определили к другим постояльцам «отеля».