Антон Орлов - Пожиратель Душ Страница 60

На левой скуле и на лбу у него чернели смазанные бальзамом порезы.

– Их натравил на нас тот, кого мы ищем, – высказал догадку Ревернух.

– Сомнительно, – не согласился Пеларчи. – Не его стиль. Я собрал о нем достаточно любопытных сведений. Он считает себя самым крутым в подлунном мире хищником и нападает в одиночку. Из-за этого даже бывали конфликты между ним и высокородными предателями, которые с ним сотрудничают. Они недовольны тем, что во время своих прогулок он рискует, и пытаются навязывать ему охрану.

– Так, может, это ихний гостинец? Взяли и навели на нас болотную срань!

– Возможно, – задумчиво протянул Донат. – Лучше нам отсюда съехать, снять частный дом… И с завтрашнего дня соблюдаем крайнюю осторожность.

– С сегодняшнего, – буркнул Ксават, поглядев на мокрое светлеющее небо за разбитым окном.

Этому болоту никогда не будет конца. Здесь не поймешь, существует ли до сих пор остальной мир, и сколько прошло времени, и было ли раньше что-то еще кроме плаунов и птиц, ковров из ряски, клубящейся, как дым, мошкары, непроницаемых водяных окошек, то черных, то, на закате, розоватых.

Ник смирился с тем, что они безнадежно заблудились. Ни в какой «внутренний компас» Дэлги он не верил. Ничего, можно жить и здесь.

Шанбар издавна считался краем нездоровым, где можно подцепить любую хворь, от лихорадки до наружных или внутренних паразитов, но Дэлги и Ник пока ни на что не жаловались.

– Обрадовался! – усмехнулся Дэлги, когда Ник заметил, что слухи преувеличены. – Я каждый раз добавляю в чай каплю целебного бальзама, поэтому зараза нас не берет. А вот когда он закончится, будет худо… Но мы доберемся до Слакшата быстрее, чем он закончится.

Им никогда не добраться ни до какого Слакшата. Значит, жизнь будет продолжаться, пока у Дэлги есть бальзам… Ник решил, что сойдет и такой вариант.

Этот финальный, видимо, отрезок его жизни оказался неожиданно приятным. Тепло, еды вдоволь. Дружелюбный и остроумный спутник, который вдобавок великолепно готовит и способен прогнать или прикончить любого агрессора. Немного печальная, но живописная природа. Даже девушка была… Как будто жизнь, спохватившись, решила напоследок отдать Нику все долги. И на том спасибо.

Дэлги напоминал ему персонажей американских приключенческих фильмов: обаятельный авантюрист-одиночка, бесстрашный, находчивый, немного легкомысленный. Неизменно жизнерадостный – один из тех благополучных, несмотря на все передряги, людей, для которых свое персональное солнце светит в любую погоду. Наверное, у него не случалось никаких серьезных потерь и катастроф, он их видел только со стороны, так что хорошо ему упрекать других в пессимизме!

Впрочем, иногда у Ника появлялось ощущение, что с Дэлги что-то не так. Трудно сказать, что именно, и в чем заключается это самое «не так». Как будто бродишь по большому дому с веселыми, просторными, залитыми солнцем комнатами, и вдруг начинаешь чувствовать, что есть тут искусно замаскированные пространственные нарушения, как на картинах Эсхера. Пытаясь понять, в чем дело, Ник всякий раз оказывался в тупике.

Возможно, Дэлги не хватало наглядно проявляющихся недостатков или хотя бы редких приступов плохого настроения? Он был настолько идеальным спутником, что казался придуманным.

Никаких следов современной цивилизации им не попадалось, кроме одного раза, когда наткнулись на чью-то покинутую стоянку.

Грязная отсыревшая палатка. Разбросанная посуда. Клочья изодранных сумок. Черное пятно кострища. Людей нет, только валяется в траве стоптанный сапог, и по нему ползают рыжие и красные паучки величиной с булавочную головку.

Дэлги обнажил меч и Нику велел достать оружие («ты эту острую штуку не для красоты на поясе носишь!»), но вокруг было тихо, и Спиридон вел себя спокойно.

– Их было трое или четверо, – осмотрев стоянку, заключил Дэлги. – Далеко забрались… Возможно, один из компании оказался оборотнем и заманил остальных в западню. Позвал их клад искать, обычная уловка… Разминулись мы с ними всего-то на несколько дней. Обследовать окрестности не пойдем, мы не охотники и не полицейские, нам бы поскорей до Слакшата доехать. Лучше займемся мародерством.

Порывшись среди остатков растерзанных неведомым зверьем сумок, он обнаружил целых три завинченных фляги, в которых что-то плескалось. Открыл первую, понюхал, скептически сморщил нос.

– Сигга! Настоянная на галлюциногенных болотных грибочках, вот ублюдки… После такой штуки долго будешь вспоминать, как тебя зовут, что ты делал вчера и где твои штаны, поэтому ну ее…

Он отшвырнул фляжку, и крепко пахнущая прозрачная жидкость выплеснулась на траву. Потом открыл следующую, повторил процедуру дегустации.

– А это пифлакко, дешевое сухое вино. Делают в Пифле, в Макиштуанском княжестве. Уже начало скисать.

Вторая фляжка отправилась следом за первой, на этот раз выплеснулась рубиновая жидкость.

– Цвет красивый, – заметил Ник, пытаясь совладать с напряжением.

– Вот-вот, его только для красоты наливать. Пифлакко вообще дрянное вино. Употреблять не рекомендую, изжога обеспечена.

Содержимое последней фляжки Дэлги одобрил.

– Полусладкая амахра! Это мы с тобой выпьем… С жареной дичью будет недурно, особенно если мясо тоже полить амахрой.

Аккуратно завинтив пробку, он подобрал лежавший рядом меч и выпрямился.

– Поедем? – спросил Ник с облегчением.

По-прежнему тихо, только где-то далеко-далеко лениво перекликаются птицы, а у него все нервы натянуты, как покрытые наледью провода.

Разоренная стоянка, хозяева которой непонятным образом исчезли – это так же страшно, как если бы они с Дэлги нашли трупы.

– Не стискивай так рукоятку, – поглядев на его руку, спокойно посоветовал Дэлги. – Аж костяшки побелели, куда это годится? Меч надо держать крепко, но не до судорог в кисти. Кто-то их слопал, это факт. А перед этим пойла своего крышеломного нажрались, чего нельзя было делать. Там еще пустых фляжек четыре штуки… Идем.

Заледеневшие нервы начали оттаивать, лишь когда Спиридон отбежал на порядочное расстояние от лесной опушки с выморочной стоянкой. Хотя, если подумать, разницы никакой, здесь повсюду опасно.

После этой находки у Ника вошло в привычку обращать побольше внимания на окружающие звуки. Во время очередной остановки на обед, услышав за кустарником с розовыми цветами-стрелками хриплые стоны, он вскочил первый… Нет, все-таки не первый. Когда он встрепенулся, Дэлги еще рылся в сумке с приправами, а когда оказался на ногах, тот уже стоял и держал меч. Дэлги опередил его, как всегда, и при этом даже свои мешочки и склянки не рассыпал.

Ник тоже достал из ножен меч. Не стискивать рукоятку, все делать правильно, как учили…

Обогнув кусты, Дэлги остановился, рассматривая что-то, не видное Нику за высокой травой.

– Переносим барахло! – бросил он, оглянувшись. – Шагов на двадцать, этого хватит. Оно ползет по прямой и сворачивать не собирается. Расслабься, ничего страшного.

– Что – оно? – спросил Ник.

– Оборотень, который не успел вернуться домой.

Дэлги затоптал только что разожженный костер, в десятке метров от него развел новый. Как ни в чем не бывало приладил вертел с тушкой добытого утром грызуна.

В кустах негромко, с завываниями, стонали, потом оттуда начало что-то выдвигаться. Странной формы голова (вытянутый череп, не прикрытая кожей кость), и за ней тянется, вихляясь, длинное туловище. С обеих сторон торчит множество хилых ручек, похожих на человеческие или, скорее, на кукольные; одни волочатся, словно перебитые, другие конвульсивно хватаются за землю, за торчащие из нее пучки травы.

Существо двигалось отчаянными рывками, но медленно, как будто у него почти не осталось сил. На белесой коже багровели нарывы и гноились раны. Некоторые из «ручек» заканчивались не пятипалыми кистями, а клешнями с тонкими, как иглы, шипами, но выглядели эти клешни болезненно хрупкими, и половина из них была раздавлена.

Ник снова вцепился в рукоятку меча.

– Если я сказал – расслабься, можешь расслабиться, – поглядев на него, произнес Дэлги. – Когда надо будет бояться, предупрежу. Или ты хочешь его убить?

– Н-нет, – выдавил Ник испуганно.

– Тогда оставь меч в покое и сядь. Твари этой несчастной не до тебя, она и рада бы с нами не встречаться… Проползет мимо, и будем обедать.

Существо уже полностью выбралось из кустарника. Хилое израненное тело, в длину около четырех метров, заканчивалось окровавленным обрубком – словно раньше был еще и хвост, но его оторвали или отгрызли.

Костяная голова с карикатурным человеческим личиком и бледными слезящимися глазами навыкате. Под полупрозрачной кожей на спине проступают набухшие узловатые сосуды. Из перекошенного безгубого рта вырываются хрипы и стоны.

Ник отвернулся.

– Что с ним случилось?

– Не успел вернуться домой до истечения урочного времени. Такая метаморфоза происходит с каждым оборотнем, который опоздает.