Дмитрий Манасыпов - Степь Страница 63

Тот напал, но не на Енота, а все-таки на мегакефала. Схватил клешней того заднюю лапу, вернее, за воздух, где она только что находилась. Зверь оттолкнулся от нескольких толстых побегов живой стены и скакнул в сторону, перелетев через кирпичный валун. Енот еще раз резанул его, стараясь попасть по нормальной лапе. Получилось, кровь мегакефала на свет все же показалась. Вот только проку от этого практически и не было.

Зверь фыркнул, с разворота сделал выпад "паучьими" конечностями. Еноту пришлось отбиваться сразу обоими клинками. И безо всякой осторожности об обнаружении способностей, недолжных у него оказаться. Большой меч рассек сустав лапы. Почти полностью отрубил сам "серп", заставив мегалокефала завизжать тонким воплем. Второй клинок отбил падающее живое острие, но Енот поплатился за это растянутыми связками на предплечье. А уже в следующий момент пришлось поднимать руку, краем глаза уловив еще что-то летящее ему в голову. И именно этот фокус ему не удался.

Клешня татуированного прошлась по правой стороне лица, отшвырнув Енота в сторону и пустив кровь. Мелкие острые шипы, усеивающие всю ее поверхность, наждаком содрали часть волос, кожу и достали даже до кости скулы. Но хуже оказалось другое. Енот потерял сознание, вдобавок приложившись об валявшуюся дубину погибшего биосолдата.

Придя в себя, он не стал шевелиться, старательно прислушиваясь в какофонии, постепенно окружавшей Лабиринт все сильнее. Где-то далеко кто-то рубился с кем-то, яростно ухая и периодически взвизгивая. Под судорожно пульсирующим болью лицом порой вздрагивала земля, после чего доносился гулкий и хриплый рев. Но его сейчас волновал один вопрос. Кто выиграл схватку, четвероногий или прямоходящий мутант?

Енот затаил дыхание, вслушиваясь в звуки за спиной. Прямо перед ним так никого и не появилось, значит, противники остались там. Он лежал, напрягая слух на грани своих возможностей. Той грани, что была его собственной. Хотя сейчас ему явно придется воспользоваться собственным запасом на черный день. И спасибо Инженеру, не пожалевшему своего "чудо-коктейля".

А за спиной Енота, если судить по могучему хаканью и почти замолкшему поскуливанию, татуированный таки расправился с мегалокефалом, переложив основную первоначальную работу на Енота. Спутать звук топора, бьющего по живому телу с чем-то еще – тяжело. Вот Енот себя и не обнадеживал, понимая, что время пришло.

Осторожно, самым кончиком язык он дотронулся до маленького выступа на одном из верхних зубов "шестерок". Прижал ее на несколько секунд, не жалея слюны, с трудом собрав ее по пересохшему рту.

Удар топора совпал с громким скрежетом и последним скулежом. Так, подумалось ему, татуированный расколотил тварюге черепушку. И что? А то, что сейчас мутант захочет произвести контрольный заруб в тыкву незадачливому "чистому". И вопрос – сможет ли Енот что-то противопоставить ему на этот раз. Ответом стал резкий и болезненный укол в самый кончик языка.

Когда-то умница Лиса в порыве откровенности на медицинские хитрые темы рассказала про самую сильную мышцу человеческого организма. Если верить рыжей хитрюге, то это как раз и есть язык.

Вся задумка Инженера, через Мерлина передавшего Еноту перед самым отъездом свое антинаучное зелье, содержалось в эффекте пчелиного жала. Пчела, как известно, никогда не сможет сама ударить человека, если ползает по нему. Намеренно, с лету, да. Но никогда не сделает этого ползая. В отличие от осы. И штука тут вовсе только в устройстве самого жала двух почти одинаковых полосатых букашек.

У осы оно выходит из брюшка строго параллельно линии атаки. А у пчелы перпендикулярно. И если ударить по жужжащей трудяге, когда та исследует руку, шею или любое другое место человека на предмет наличия чего полезного, то… То, тем самым человек сам вгонит в себя пчелиное жало. Как Инженер ухитрился сделать что-то подобное в крошечном инъекторе Еноту разбираться не хотелось. Важнее - удар боли и легкое онемение. Важнее хруст сухих веток под ногами повернувшегося мутанта, покрытого татуировками. Еще важнее – влажное и липкое чавканье от выходящего из головы мегакефала топора, покрытого содержимым его черепной коробки.

Татуированный сделал первый шаг в сторону валяющегося мешком "чистого", обведенного вокруг пальца лихо и просто. Енот почувствовал, как закололо изнутри зарождающееся пламя. Хруст следующего шага пришелся чуть в сторону, мутант обходил валяющегося биосолдата. Жар внутри стал совершенно невыносимым, но Енот старательно терпел. Мутант ругнулся. Скорее всего, что зверюга все-таки зацепила его, и сейчас он задел раненым местом обо что-то. К жару прибавилась острая, колющая изнутри по сосудам боль, отдающая в позвоночник. Енот сцепил зубы, стараясь не шевелиться и не провоцировать татуированного на форсированную атаку. Пока еще рано, пока…

Когда он только начал привыкать к себе самому, новобранцу отряда Капитана, то поражало Енота практически все. А уж медчасть и исследовательский отсек "научников" тем более. Ворчун Фрост, постоянно недовольно бурчащий на любую тему, одно время загонял его на различные анализы. Енот страх как не любил всяких острых железок и игл со шприцами, что постоянно появлялись в руках брюзги лаборанта. Но хуже стало чуть позже. Когда Фрост, наконец-то, в условиях лаборатории Базы доделал все свои исследования и сдал их Инженеру. А тот, собственно, взял и вызвал Енота. На профилактическую лекцию, как объяснил по телефону господину старшему офицеру Тундре.

Лекция, что и говорить, оказалась основательной. Про самого себя Енот узнал много нового и интересного. С мыслью о том, что является мутантом – он уже свыкся, но как оказалось, зря. Инженер умудрился раскопать с помощью своего помощника столько познавательного, что Енот даже загрустил. Ведь, если послушать самого главного исследователя и умника отряда, история выходила прямо-таки невеселая… если не сказать грустная.

Мол, по уровню всяких там митохондриальных аномальных связок в организме Енот ближе не к нормальному мутанту вроде Мерлина, а скорее к Файри. Что, в свою очередь, накладывает на самого Енота страшную ответственность. То есть, как выходило из слов строгого человека при очках и окладистой бороде, занесет вдруг молодого чистильщика и кранты. Придется недавним товарищам Енота скакать по лесам и долам и искать его для немедленного убиения. Если сразу на месте не порешат, конечно, что тоже весьма вероятно, учитывая специфичные возможности, наклонности и способности окружения Енота.

Но при этом, строго насупив хмурые брови, пояснил Инженер, есть и несомненные плюсы. Тот самый амок, накативший в подземелье после гибели Медовой, дал возможность выжить не только ему. Но и некоторым из коллег и друзей, оказавшихся поблизости. В смысле того, что Енот, ведомый собственным, неожиданно проснувшимся боевым безумием нашинковал тварей чрезвычайно быстро и бесповоротно. То есть, полностью и без возможности регенерации. Отрубленные головы и разваленные до самого тазового пояса костей, суставов и связок не восстанавливаются. Оставалось главное – научиться контролировать этот процесс.

Чем Инженер и занялся сразу же, как появилось время. И если верить в сделанное им, то результат не должен заставить себя ждать.

Татуированного мутанта долгое время звали Скорпионом. Называть его Клешней оказывалось самому себе дороже. Мутант был злой и никогда не жаловался на память. И не любил напоминаний о своей левой руке. Но при этом любил ею пользоваться, и очень хорошо умел это делать. Многие из тех, кому изогнутая и отполированная от времени клешня выпустила кишки, разворотила или совсем перекусила шею, могли бы что-то рассказать про боль и страдания. Но, как правило, обычно они умирали. Порой, от скуки и для разнообразия. Скорпион использовал ее, чтобы вытащить из кого-то информацию. И никого не удивляло, если долго молчавший упрямец после свидания с левой рукой мутанта в татуировках рассказывал все требуемое.

С недавних пор все поменялось, и называли его теперь исключительно Клешней. Способ все исправить он видел один. Победить здесь, после месяца каталажки и унижений от охраны, после суток у позорного столба. Сил для этого у Клешни достаточно, но тратить их все равно стоило с умом. И хорошо, что вот этот "чистый", невесть как залетевший в Иркуем, сделал часть необходимого дела за него. За это Клешня вполне обоснованно решил убить его быстро и по возможности безболезненно. И очень хорошо, что человек сейчас валялся в отключке. Если не помер от удара по голове.

Клешня-Скорпион так и не понял случившегося. Да, он успел дойти и размахнуться для удара топором. Но лезвие, выгибающееся полумесяцем, просвистело и ударило о землю, глубоко, по самый обух, врубившись под силой удара и собственным весом. Мутант еще успел отмахнуться от блеснувшей сбоку молнии длинного клинка "чистого" клешней и… проводил ее взглядом, как и ударившей следом фонтан его крови. Хрустнули его собственные ребра, пропустив внутрь короткий меч Енота, и Скорпион умер, навсегда для всех оставшись Клешней.