Юлия Лукова - Прах земной [СИ] Страница 63

– Нет, – не отрывая глаз от её лица, ответил.

Морозный ветер обжигал кожу холодом, трепал волосы, но от неё веяло таким знакомым теплом, что прочие ощущения перед ним просто отступали. Картину портил лишь запах спиртного, исходящий от одежды девушки.

– Не отведёшь? Почему?

– Потому что, – не стал ничего объяснять я, отвернувшись.

– Ты… за что ты на меня уже обиделся? – сделала неожиданное заключение Элена, перегородив мне дорогу и уперев руки в бока.

– Ни за что.

– Ну да, как же. Почему тогда к Зубакиным не приходишь, мне не звонишь? Ещё и сейчас через силу разговариваешь и та-а-аким недовольным тоном. Ведёшь себя, как Лёша, когда мы с ним из-за какого-нибудь пустяка сцепимся!

– Не сравнивай меня с этим… человеком.

– А что так?

– Не твоё дело.

– Рич, какой же ты всё-таки зануда. Ого, ну у тебя и рука холодная! – взяв меня за руку, удивлённо воскликнула светловолосая. – Как изо льда сделана. Прикольно!

– Кому прикольно, а кому холо…

– Это что, кровь? – запнувшись на последнем слове, неуверенно спросила девушка. Она включила на телефоне фонарик и стала светить им мне в лицо.

– Эй! – возмутился подобной наглости.

– На щеке кровь, губы разбиты, кожа на руках содрана, плащ порван и тоже весь в крови. С кем ты уже подрался?

– С пьяными местными.

Подрался. С местными. Опять врём, опять на те же грабли наступаем?

Так нужно. Нельзя Элене пока знать, что Карл представляет из себя на самом деле, и на что он способен. Из-за этого может возникнуть куча проблем, не все из которых я смогу решить даже при очень большом желании.

– Кошмар, во гопота оборзела. Их, наверное, много было, раз тебе так сильно досталось? – сочувственно сжала мою руку Эля.

– Ну… да, – согласился, стремясь быстрее закрыть скользкую тему. – Я бы тебе не советовал одной домой возвращаться, а то тоже наткнёшься по пути на каких-нибудь придурков, а помочь некому будет.

– И куда мне тогда идти? – приуныла она, опустив голову. – Ты меня отвести не можешь, телефон я с собой не брала да и звонить Зубакиным в такое время – чистое самоубийство.

– Я тут рядом квартиру снимаю, если хочешь, можешь…

– Ух ты, спасибо! – не дав договорить, повисла на моей шее Элена.

– Ш-ш-ш, больно, – с трудом отпихнул от себя забывшуюся девушку, морщась от боли в рёбрах.

– Извини. Сильно больно?

– Терпимо.

Отперев дверь, я пропустил вперёд себя Романову, после чего сам зашёл в квартиру.

Яркая лампочка в прихожей прекрасно освещала весь тот беспорядок, что я в спешке устроил ещё сегодня утром, а именно: валяющиеся на полу гелевые ручки, стёрки, карандаши, отброшенную в угол помятую картонную коробку и ветхую телефонную книгу с жёлтыми, потрёпанными страницами.

– Аккуратно, не наступи ни на что, – сказал своей подопечной, подняв валяющуюся буквально на пороге вешалку с верхней одеждой.

– Хорошо, – разувшись и сняв своё пальто, сказала девушка. – А тебе зачем всё это нужно, если не секрет? – присев на корточки, она помогла мне собрать разбросанную по полу канцелярскую мелочь.

– Знакомый один приволок вчера. У двери самой поставил коробку, ну, я через неё утром, когда к Карлу спешил, и перецепился.

– О, у тебя уже знакомые появились. Прорыв, учитывая, как ты у нас людей терпеть не можешь.

– А ты откуда знаешь? Может, я просто стесняюсь признаться им в своей пламенной, безграничной любви? – ох и загнул, самому смешно стало.

– Сомневаюсь, – прикусив губу, Элена осторожно положила руку на моё плечо и заглянула в глаза. – Ты с ними и разговаривать нормально не умеешь, сразу скатываешься до угроз и шантажа.

– Я когда-нибудь тебя шантажировал? – отстранившись, спросил.

– Я другое дело. Со мной ты белым и чуть ли не пушистым становишься. Не расскажешь почему?

– Нет, – подтолкнув девушку в сторону зала, буркнул. – Подожди меня там, я скоро приду.

– Ты куда?

Пропустив вопрос мимо ушей, я зашёл в ванную и на крючок закрыл за собой дверь. Скинув дырявую, испачканную в крови рубашку, осторожно ощупал правый бок. К счастью, ни одно из рёбер вроде бы не повредило лёгких и каких-либо других важных органов, но врача вызывать всё равно придётся. Перевязка – дело тонкое, а я – человек, в общем-то, далёкий от медицины. В Доме меня учили обрабатывать колотые раны, порезы, ушибы, но с переломами всегда отправляли к кому-нибудь более сведущему в этих делах.

Обработав длинную глубокую рану на левой руке, я достал из аптечки бинт и занялся перевязкой. Затем вспомнил о разбитой губе и прочих мелких царапинах, и достал дезинфицирующие капли.

Закончив с неприятными, но нужными процедурами, я под краном вымыл волосы и решил зайти к себе в комнату, за новой рубашкой. Но что, вы думаете, я там увидел?

– Я же тебе в зал сказал идти, – нахмурился, разглядывая развалившуюся на кровати девушку.

– Да тут дверь просто была открыта, я случайно заглянула и не смогла удержаться. Ноги вообще отваливаются, – похлопала она по одеялу, счастливо улыбнувшись и посмотрев на меня. – Ого!

– Что, ого? – спросил я, осторожно разминая руку, которая в присутствии Элены быстро "размораживалась" и приходила в норму.

– У тебя весь бок синий, и рука жутко перебинтована, – сказала она, круглыми то ли от удивления, то ли от страха глазами продолжая меня разглядывать.

Открыв шкаф, я схватил первую попавшуюся рубашку с длинным рукавом и оделся.

– Сильно напилась сегодня? – поинтересовался, вспомнив окружающий Романову плотным кольцом запах спиртного. Сейчас она полежит немного на моей кровати, а потом всё бельё придётся менять и комнату проветривать, чтобы избавиться от этого тошнотворного запаха.

– Не, я почти не пила. Сидела просто рядом с Мишкой и Петькой за столом, вот и провонялась гадостью алкогольной.

– С кем сидела?

– С другом одним и Малькиным братом, он недавно из армии вернулся.

– И как же ты оказалась в их компании? – присев на кровать, насторожился я.

– Мальвина притянула. У неё первого января, сегодня то бишь, день рождения, а она взяла и в качестве подарка выдурила у Артёма Сергеевича разрешение встретить Новый Год с Мишкой. А там и её братец с нами увязался, естественно, не случайно. Эти трое пили полночи и меня пытались споить, а когда я на минуту отвлеклась от них, вообще взяли и куда-то свалили. А я, в итоге, заблудилась, – с улыбкой рассказывала мне Эля, лёжа на спине и закинув руки за голову.

– Понятно.

– А теперь ты отвечай, где целые две недели шлялся, что даже позвонить не мог?

– Неважно.

– Как неважно? Мне очень даже важно и…

– Знаешь, я соврал тебе насчёт детей. У меня их нет.

Элена подавилась воздухом. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление при виде того, как она, сглотнув, тут же резко закашлялась.

– Ты соврал? – переспросила она, восстановив дыхание и уткнувшись в меня внимательным, цепким взглядом. – Зараза, у меня слов не хватает, чтобы сказать… чтобы объяснить… брехло!

Разозлившись, бывшая заказчица запустила в меня подушкой, я увернулся. Она сразу же потянулась за второй, взглядом так и говоря, что жить мне осталось не долго. Проникшись, я быстро сориентировался, перехватил руки девушки и повалил её на кровать, нависнув сверху.

Чем-то такая поза показалась мне забавной, и на лице против воли появилась улыбка. А вот Эля наоборот притихла, сжалась, и лишь упрямо сжатые губы выдавали её обиду. Светлые волосы разметались по синей простыне и напоминали лучи солнца на тёмном небе. Какое странное сравнение, однако.

– А если серьёзно, зачем ты соврал? – перейдя на серьёзный тон, спросила она.

Поняв, что молчание сейчас не лучший выход, я всё же решил рассказать ей немного о Карле, а также упомянуть о его нездоровом любопытстве, касающемся моей жизни в Доме.

– Понимаешь, все неприкасаемые очень скрытные люди. Не сами по себе, это особенность воспитания. За любой неосторожный вопрос или взгляд в моём, так сказать, мире могли запросто избить до полудохлого состояния. За намеренное вытягивание личной информации – часто убивали. Карл об этом прекрасно был осведомлён, и всё равно продолжал доставать меня вопросами о детях. В конце концов, я не выдержал и соврал ему, чтобы он отвязался, – о том, что я попутно вытянул из доморощенного Царя некоторые интересующие меня сведения, я говорить не стал.

– А он тебе не поверил и решил подослать с вопросами уже меня?

– Да, и знала бы ты всю правду, точно ему проболталась бы.

– Тогда зачем ты сейчас мне об этом рассказываешь? Я всё ещё могу проболтаться.

– Не можешь, он по своим связям уже выяснил всё, что хотел.

– Какая досада, – самыми кончиками пальцев дотронувшись до больного места на моём боку, Элена неожиданно шмыгнула носом.

– Не плачь.

– Не собираюсь. Просто жалко тебя, дурака… со всеми дерёшься, от всех получаешь!