Владимир Лавров - Солнечные дети тёмной планеты Страница 65

Пока я выбирал между самострелом и копьём, глаза сами отмечали подробности. Трое других ящеров направились к следующим кораблям, но те, бешено работая вёслами, успели оттянуться назад или к другой стороне реки. На пятом корабле мелькали вёсла, он разворачивался баллистой в сторону побоища.

Ба-бах! Лапа хищного ящера дотянулась до левого поплавка. Мы все покатились кубарем. На наше счастье, чудовище вместо того, чтобы ударить по корпусу, стукнуло мамонта по «бивням» (тоненькие палочки, конечно, отвалились), а затем схватило мамонта за хобот. Видимо, у этого ящера был опыт схваток со слонами или мамонтами, и он знал, какая часть у них наиболее опасна. Хобот оторвался, растянувшись перед этим вдвое.

Хищный ящер привстал, удивлённо рассматривая длинный шланг в своей лапе, а затем торжествующе заревел. Это его и погубило, туча стрел из ручных самострелов полетела ему в голову. Две из них попали в глаз и углубились в мозг. Чудовище рухнуло. Быстро наши охотницы среагировали! А я даже не успел схватить самострел.

Корабль начал крениться на левый борт. Левый поплавок почти скрывался под водой. Я посмотрел вперёд — туда, где ящер касался обшивки. Там зияла дыра, через которую даже небольшие речные волны заливали внутрь всё новые и новые порции воды. Ещё немного, и мы опрокинемся. Непотопляемость наших морских кораблей обеспечивалась очень просто — внутри всегда стояли заполненные каким-нибудь лёгким грузом (или пустые) глиняные сосуды с запечатанными горлышками. Даже при полном затоплении корпуса они не давали утонуть кораблю. Здесь же у нас не было возможности тащить с собою столько горшков, да и не ожидал никто такой стычки с ящерами нос к носу.

В реке нет таких зубастых рыб, которые могут откусить половину руки с одного укуса, как в море. Но маленькие зубастые рыбы здесь вполне могут съесть нас и по маленьким кусочкам, причём за несколько минут. Вода вокруг упавших в воду хищных ящеров уже кипела от лавин этих рыб. Кроме того, на корабле находились запасы продовольствия, раненые… Мы не могли потерять корабль!

— К берегу! Гребите изо всех сил! Кто не гребёт — на правый борт! — завопил я, указывая на ближайший берег.

Ближайшим к нам был тот берег, на котором находились хищные ящеры. Девчонки удивились, но послушались. Корабль начал понемногу продвигаться к песчаной полоске. Я кинулся к люку в поплавок. Так и есть! Вода заполняла его почти полностью! Мы держались на плаву только потому, что в корме был небольшой отсек, который долбили отдельно — там было очень много сучков, пришлось отсек, через который проходило поперечное бревно пола, делать цельным. Это было плохо, такие «пробки» в поплавке быстро рассыхаются и трескаются, это было вынужденное решение, но оно нас сейчас спасло.

Через несколько десятков очень долгих секунд левый поплавок ткнулся в песок. Баллиста оказалась направленной вниз по течению, в сторону от ящеров. Я выскочил из двери и помчался к пробоине. В руках я держал запасную доску и гвозди с намерением заколотить дыру по-быстрому. Девчонки уже опустили в люк поплавка помпу и изо всех сил качали её. Долгое это будет дело, мы набрали около двух тонн воды, они её минут десять откачивать будут.

Осмотр вблизи показал, что моя идея забить пробоину доской и гвоздями нереальна. Пробоины не было. Оказывается, девчонка, которая долбила поплавок, потеряла направление и в носу продолбила обшивку слишком сильно, а в одном месте вообще вышла наружу. Толщина обшивки в носу была всего несколько миллиметров. В месте прорыва её подруги вставили аккуратную пробку и замазали смолой. Мне они ничего не сказали… Теперь эта пробка плавала в поплавке. Ящер, нажав на поплавок, просто выбил её внутрь, и когда он опустил нос под воду, мы и набрали воду… И как я не заметил эту халтуру, когда мы смолили корабли? И почему мы не сделали запасные поплавки, как нам советовал дядя Андрей?

Я перевёл взгляд на ящеров. Двое из нападавших хищных ящеров уже погружались под воду. Умницы девчонки, отличная стрельба! Третий, трезво оценив силы, выбирался на сушу, чтобы выместить зло на нас. В нашу сторону двигалось и трое подростков из числа молодняка. Нам от этого было не легче, самый маленький из них всё равно был вдвое выше меня. Я завопил, что мне нужна помощь — носильщики, кожа и верёвки.

С помощью набежавших девочек мы кое-как продвинули корабль выше по песку, чтобы вода перестала заливаться в отверстие. Потом я положил кусок кожи на поплавок и велел ближайшим девчонкам приматывать его к корпусу, чтобы закрыть отверстие, а сам схватил копьё и помчался на перехват к ящерам. Рядом с собой я обнаружил Серого и трёх чернокожих девчонок. Я посмотрел на них с недовольством — мы, конечно, проводили тренировки по борьбе с ящерами, но как они поведут себя в бою… только мешать будут.

И тут передо мной возник мальчик. Примерно моих лет, но прозрачный. Он начал напевать потустороннюю песню, превращавшую всё в камень. Как это было невовремя! Может, он и спасёт нашу четвёрку, но ящеры же разнесут весь корабль! И погубят всю команду…

Мышцы даже не подумали каменеть. Через несколько мгновений я понял, что мальчик поёт каменную песню не нам. Первые два ящера — подростка замедлились и остановились. Я остановил Серофана и девчонок. Они ничего не поняли и удивлённо уставились на меня (но держались при этом, что характерно, между ящером и мной). Серофан пристально посмотрел туда, где стоял прозрачный мальчик, и, кажется, начал понимать.

Со стороны взрослого ящера раздался вой — очередная стрела с кораблей товарищей нашла цель. Он рухнул на песок и забился в конвульсиях. Оставшийся подросток, раненый в ногу взрослый ящер и совсем маленькие ящеры скрылись в лесу, но неглубоко. Среди деревьев иногда мелькали их тела.

Помпа откачивала воду небольшую вечность, минут восемь, а может, и десять. Девчонки выливали воду одновременно и черпаком, но это мало помогало — в маленьком отверстии было тяжело развернуться. Остальные корабли подошли поближе и направили баллисты на лес. Наконец корабль выпрямился и приподнялся над песком. Мы попрыгали внутрь и отчалили. Помпа всё продолжала работать, выливая остатки. Мы пошли вниз по течению. Только после этого мальчик перестал петь каменную песню, ящеры — подростки сделали несколько неуверенных шагов и удивлённо уставились на наш корабль, внезапно оказавшийся так далеко.

Верёвки, державшие заплатку в носу, вздымали живописные буруны и сильно тормозили движение. Вся команда гребла изо всех сил и периодически посматривала на меня, явственно желая поставить мне ряд вопросов на ребро. Я смотрел вперёд и соображал, как бы им объяснить неподвижность ящеров.

— Передай своим девчонкам, что река, когда поворачивает, вымывает глубокий омут на внешнем краю поворота, и образует мелкий плес на внутренней дуге. Пусть на поворотах держатся ближе к наружной дуге изгиба, тогда до вас никто не доберётся, — шепнул Андрей, когда улеглась первая суматоха.

— Вам же запретили передавать нам знания? — не мог не пошутить я.

— Это рассекреченная технология, — без тени усмешки ответил дядя Андрей.

Глава 16. Река. Ещё один корабль

Через два часа мы пристали к чудесному островку посреди реки. Там были сосны и не было хищников, если не считать пятёрки речных крокодилов, которые при нашем приближении скрылись в воде. Пока дежурные готовили горячую пищу, я устроил грандиозный разнос. Слишком тонкие обшивки и пробки на местах прорывов или сучков обнаружились ещё на двух кораблях. Мало того, в двух местах они располагались на уровне воды!

— Почему вы не сказали мне! — вопил я, отыскивая очередную дыру, — Мы бы поставили правильную заплатку, на стальных заклёпках, с подкреплением внутри!

Виновные были найдены быстро — две совсем маленькие девочки, долбившие корпуса, и две постарше, которые помогали им залепливать пробоины смолой. Они же отвлекали меня вопросами, чтобы я не заметил дыр при осмотре. При взгляде на них у меня даже сил ругаться не было. Проклятие, они были ненамного старше Милы. Я показал ремонтной команде, как ставить усиления, и пошел на свой корабль завтракать.

У костра полулежала очнувшаяся Нишизума. Найва кормила её с ложечки.

— А что за мальчик такой пел холодную песню? — спросила Нишизума. Оказывается, она очнулась ещё во время боя. Я пораскинул мозгами и спросил:

— Какой мальчик? Прозрачный такой? Не было никаких мальчиков. Только я и Серый.

Нишизума кое-что поняла и замолчала. Удивительное дело — некоторые люди видят нашу бабушку и других призраков, а другие нет. Интересно, почему Нишизума смогла увидеть? Из-за раны? Все остальные ничего не видели.

После завтрака мы срубили сосны, обрубили сучки и получили прекрасные мачты с гиками. Треугольные паруса мы везли ещё с фермы. Косые паруса с гафелем тянули бы получше, но они были небезопасными — при нападениях разных чудовищ велика вероятность того, что они оторвали бы нам верхний рей вместе с парусом. Поэтому я остановился на простом треугольном парусе, его и спускать быстрее, и крутить легче. В условиях реки, как я уже понял, перекладывать паруса надо было намного чаще, чем в море. Ещё мы заготовили дополнительные стрелы для баллист — после встречи с драконом и утреннего побоища их запас сильно поубавился. Наконечники у нас ещё были, а вот древки пришлось строгать.