Анатолий Дроздов - Самец взъерошенный Страница 66

– Вина! – велела ближней стражнице. – Живо! И принесите ему умыться!

Взяв Игрра, словно ребенка, за руку, я отвела его в комнату, где мы пировали после его спора с Клавдией. Вигилы с тазиком и полотенцами явились следом. С Игрра стащили тунику, обтерли влажными губками, после чего насухо вытерли. К тому времени, как его заново облачили, явилось и вино. Отослав подчиненных, я наполнила чашу.

– Пей!

Игрр подчинился. Я молча смотрела, как ходит кадык на его мощной шее. Сегодня ее могли вспороть гладиусом… Я плеснула себе и выпила неразбавленного. Меня и саму потряхивало…

Вино подействовало. Лицо Игрра обмякло, а взгляд стал осмысленным. Я налила ему еще. Он глотнул и поставил чашу.

– Я видел ее совсем близко, – сказал тихо. – Ее лицо было мокрым от пота, а на носу висела капля. Когда она встряхивала головой, капля слетала, но появлялась вновь…

Я не ответила – пусть выговорится.

– Жилы на ее шее набухли, и я с трудом удержался, чтобы не полоснуть мечом… Она ловко дерется, эта преторианка, но ваши гладиусы – дрянь. Тяжелые, а неудобный хват ограничивает движения. Я не великий фехтовальщик, но ее убил бы легко. Одно движение…

Я поразилась.

– Ей удалось выбить твою спату! – заметила, не удержавшись.

– Так было нужно. Она не погналась бы за мной, будь у меня меч.

– Погоди! – изумилась я. – Ты хочешь сказать, что сделал это нарочно?

Он кивнул.

– Ты очень рисковал!

– Ничуть! – покачал он головой. – В Паксе не играют в футбол, поэтому не знают о подкатах. А я наловчился – меня ставили в защиту.

Я не поняла половины сказанного, но уточнять не стала. Не время.

– За что меня ненавидят? – внезапно спросил он. – Эта девочка хотела меня убить. За что? Мы всего лишь подрались по пьяни… Я никому не желал зла. Жил тихо, делал массаж. Но сначала отняли жену – единственную, кто меня по-настоящему любил, а затем подослали убийц. Я узнал «штангистку». Это она натравила преторианок…

Я догадалась, что он говорит о Касинии.

– Почему? – Он обхватил голову руками.

– Игрр! – Я обняла его за плечи. – Ты не прав. В Роме у тебя есть друзья. Сегодня Флавия все сделала, чтобы отменить поединок. Я не припомню, чтобы принцепс о ком-либо так заботилась. Я сама искала тебя, когда узнала о Виталии. Мои вигилы перетряхнули город, но не догадались зайти к сукновалам. Не знаю, зачем ты туда забрался…

– Шел и забрел, – пожал он плечами.

– Я тебя больше не отпущу. Ты будешь жить у меня, пока не утрясется.

Он хотел возразить, но в этот миг дверь в комнату распахнулась. Вошедшую женщину, коренастую и плотную, окутывала тога с широкой пурпурной полосой. На ногах – красные сандалии[45]. Много лет миновало, как я ушла из претория, но тело отреагировало мгновенно.

– Аве, трибун! – крикнула я, вскакивая.

– Аве! – отмахнулась Валерия и подошла к столу. – Это и есть Игрр? Мне доложили, что вы здесь.

Игрр встал. Трибун преторианцев протянула ему руку.

– Аве!

Пришлый подал свою. Валерия схватила ее за предплечье и потрясла. Игрр, догадавшись, сделал то же самое.

– Благодарю! – сказала трибун. – Ты мог убить дочку, но пощадил ее. Как трибун я расстроена – моего воина победили, но как мать – рада. Я не забываю добра. Эй! – Валерия повернулась к двери. – Несите!

В комнату вбежали преторианки. Они сгрузили на стол блюда с едой, запечатанный кувшин и оловянные кубки. При этом, как я заметила, с любопытством поглядывали на Игрра. Отослав подчиненных взмахом руки, Валерия наполнила нам чаши. Я оценила жест. Сама трибун прислуживает! Но Игрр не обратил на это внимания.

– Твое здоровье, пришлый!

Мы выпили и принялись за еду. Валерия не поскупилась. Каплун в подливе, жареные куропатки, сони в меду… Игрр ел много, что неудивительно – на завтрак у него была только поска. Я порадовалась. Хороший аппетит – залог душевного равновесия. Его предыдущие слова мне не понравились. Заметив, что Игрр насытился, Валерия взяла кувшин.

– Не хочу, чтобы ты держал зло на Лиону, пришлый, – сказала, подымая чашу. – Ей следовало отказаться от поединка – принцепс дала ей такую возможность. Но дочка решила защитить честь претория. В результате опозорила когорту и себя. – Валерия выпила и поставила чашу. – Я за это ее накажу. Богиня послала мне неразумную дочь! – Трибун развела руками. – Я отправила ее разнести важные письма. Она взяла в сопровождение двух девочек. Выполнила задание, но, вместо того чтобы вернуться, отправилась шататься по городу. Для тех, кто в казарме, это развлечение. Они встретили треспарту, прежде служившую в претории. Та угостила их вином, после чего предложила отвести к мужчине. Дала денег… Так все и произошло. Случай…

– Нет! – сказал Игрр.

Валерия удивленно подняла бровь.

– Он прав! – подтвердила я. – Эту треспарту зовут Касиния, она служит верховному понтифику. Она специально навела Лиону на Игрра: хотела убить врага ее руками.

– Почему?

– Расскажи! – попросила я Игрра.

Он подчинился. Валерия слушала, хмурясь.

– Мне не нравится эта история! – сказала, когда Игрр смолк. – Сармы определенно знали маршрут «кошек» и то, что ведет их Виталия. Зачем она им понадобилась? Если б хотели отомстить, вырубили бы турму – сил у них хватало. Однако Виталия понадобилась живой. Странно и непонятно. Ясно одно: в Роме завелся изменник. Я постараюсь выяснить, кто это.

– Лавиния явилась с нотариусом, едва турма вернулась в Рому, – заметил Игрр. – Девочки не успели даже умыться. Тебя это не наводит на мысль?

Я мысленно охнула. А ведь и в самом деле!

– Подозреваешь Октавию? – сощурилась трибун.

Игрр кивнул.

– Зачем ей дружить с сармами?

– Чтобы отомстить Виталии. Убить ее в Роме понтифик не могла.

– Будь так, сармы убили бы Виталию, – не согласилась Валерия, – вместе с ее «кошками». Здесь нечто другое. Хотя Октавия и вправду мстительна. Я бы на твоем месте остереглась. Она попытается снова. Эта Касиния очень опасна. Я помню ее по службе в когорте. Злобная и очень хитрая тварь. Перед тем как уйти в ликторы, считалась лучшим мечником.

– Почему нельзя ее арестовать? – спросил Игрр. – Она ведь подставила твою дочь, трибун!

– А какое обвинение предъявлю? – покачала головой Валерия. – Касиния угостила моих девочек, привела их развлечься, и кто знал, что это кончится дракой? Так она скажет, и ей поверят. Не беспокойся, пришлый, я не забываю обид. Я не могу убить Касинию сейчас – верховный понтифик не спустит. Она не последний человек в Роме, сам понимаешь. Надо ждать случая. Пока сторожись!

– Игрр будет жить у меня! – вмешалась я. – Касиния не посмеет проникнуть в мой дом.