Антон Орлов - Машина смерти Страница 67

   – А тебя кто-то заставляет всем этим заниматься?

   – Пять лет назад ты не оставила мне выбора. – Он перешел к другой картине. – Смотри, это Ивена. Я не назвал бы ее красивой, но она обладает шармом, и Тлемлелх сумел его передать.

   Ивена с огромными, как у энбоно, глазами, среди высокой ветвящейся травы.

   – Тебе ведь даже объяснять бесполезно, насколько подло ты с ней поступил.

   – Тина, почему подло?! Это был единственный способ выманить Поля на свидание! Кстати, хочешь информацию в подарок?

   – Какую информацию?

   – Ивена такая же, как мы.

   – Что ты имеешь в виду?

   – Могу поспорить, никто из вас не догадался протестировать ее с помощью все того же излучателя… А я это сделал, результат положительный.

   Ивена говорила, что во время беседы с Лиргисо у нее вдруг заболела голова, а потом прошла, и так два раза подряд. Вот, значит, в чем было дело…

   Не то сугробы, не то песчаные дюны, меж ними петляет уходящая к горизонту дорога, и по ней ползут, растянувшись бесконечной вереницей, морские звезды. Съежившиеся комки вдоль обочин: кое-кто сошел с дистанции. И такие же звезды висят в плоском небе над волнистым, как лярнийский стол, однообразным ландшафтом.

   Натюрморт, написаный мерцающими красками: зеркало и бокалы, ничего особенного, но если присмотреться, в гранях бокалов начинают проступать гротескные, искаженные печалью лица.

   Обычное настроение для творений Тлемлелха. Разглядывая их, Тина думала о Дине Вански, юной сообщнице Лиргисо. Тина не могла осуждать ее: прежде чем требовать от человека соблюдения общепринятых норм, нужно сделать его жизнь элементарно выносимой, а Дина Вански с самого рождения существовала за гранью выносимого. У нее была Сеть, но даже этого ее нередко лишали в виде наказания за проступки, огорчавшие членов праведного семейства Вански. И все это происходило не в каком-нибудь галактическом захолустье, а на Ниаре, где, казалось бы, каждый с детства обладает свободой выбора.

   – Можешь считать, что ты добился желаемого эффекта, – сказала Тина, повернувшись к Лиргисо.

   – Ты о чем? – Он улыбнулся и недоуменно вздернул бровь.

   – Ты ведь неспроста рассказал мне во всех подробностях про Дину Вански? Ты знал, что я захочу помочь ей. Даже попросить напрямую не можешь – обязательно надо интриговать и играть на эмоциях! Где ты ее прячешь?

   После паузы, во время которой его лицо оставалось невозмутимым, как скульптурный портрет, Живущий-в-Прохладе достал и протянул Тине коробочку с компьютерным кристаллом.

   – Здесь адрес и все коды, а также номер и пароль банковского счета, на всякий случай.

   Тина убрала коробочку в карман. Лиргисо нуждается в услуге – значит, можно надеяться, что скандала на вечеринке не будет, он сейчас не заинтересован в осложнении отношений. Если только это не тактическая уловка, чтобы усыпить бдительность противника…

   – Когда она очнется, не называй ее Диной, – так и не дождавшись от Тины новых комментариев, предупредил Лиргисо. – Она ненавидит свое прошлое. Теперь у нее другая жизнь и другое имя, ее зовут Лейла.

   Стив наконец-то вышел из Сети и сказал, что вторжение в охранные системы действительно было, осуществили его хакеры высшего класса. Судя по характеру следов, двое или трое, и ничего общего с «почерком» Лиргисо.

   – Он мог нанять крутых программёров… Но, может, они выполняли не его заказ. Лучше считать, что излучателей Сефаргла здесь больше одной штуки, и тогда непонятно, кто будет объектом покушения – Лиргисо или мы. Там вроде бы все спокойно, Тина держит его под контролем, он ей какую-то коробочку передал. Не знаю, о чем они говорили, связь Тина выключила, когда он начал выдавать мне всякие лестные характеристики… – поморщился Поль скорее по привычке: он чувствовал, что ситуация неуловимо ухудшается, и ему сейчас было не до собственных переживаний. – Я поговорил с экстрасенсами Тлемлелха, от них толку не будет.

   Стив кивнул, потом спросил:

   – Что за коробочка?

   – По-моему, стандартный футлярчик с компьютерным кристаллом. Взрывчатку Тина почувствовала бы, правда? Стив, ты ведь можешь найти и грохнуть все эти излучатели?

   – Если бы мог, я бы давно уже это сделал. – Встретив тревожный взгляд Поля, Стив выжал усталую улыбку. – Мне нужно время, чтобы восстановиться.

   А времени оставалось все меньше, верхняя половинка незримых песочных часов почти опустела. Поль оглядел зал: Марчена Белем сидела на диване в углу и выслушивала, беспомощно поддакивая, остроумные философские рассуждения энбоно с посеребренным гребнем и таким же лаком на длинных когтях, в бирюзовом с серебряной вышивкой плаще. Беседа с Живущим-в-Прохладе загнала манокарку почти в ступор, этого не могла скрыть даже сквозистая вуаль. Не забыть бы, что ее надо называть «кроткая и плодородная госпожа Марчена»…

   Поль извинился и шепнул кроткой и плодородной Марчене, что им с Ивеной лучше не мешкая отправляться домой. Марчена ответила, что внучка ее не послушает. Тогда Поль попытался уговорить Ивену, но та заявила, упрямо глядя сквозь наползающую пелену слез, что все равно останется здесь, вместе со всеми, до самого конца.

   Стив стоял перед терминалом; судя по его отрешенному лицу, он снова нырнул в Сеть – возможно, хочет добраться до контрабандных излучателей окольным путем?

   Поль взглянул на экран своего терминала: Тина и Лиргисо продолжают беседовать – и никаких намеков на близкий взрыв.

   Глава 11

   – Отрадно видеть, что ты изменилась, великолепная Тина, – заметил Лиргисо, когда они перешли в зал, где стояла мебель с непрерывно меняющимся рисунком. – Ты научилась одеваться со вкусом и пользоваться расческой, прелесть! За то время, пока ты была моей гостьей, я сумел привить тебе чувство стиля.

   – Ты здесь ни при чем, я всегда это умела. Просто раньше это напоминало мне Манокар, а теперь Манокар уже не тот.

   Они остановились около дивана с видеопокрытием: по его спинке плыли облака, а по сиденью пестрым размазанным вихрем с металлическими проблесками мчались, обгоняя друг друга, велосипедисты в клубах пыли.

   – Как же меня удручают такие бодрые банальные картинки! – Лиргисо разглядывал диван с насмешливой миной. – Я бы поместил сюда что-нибудь, смущающее воображение… Тина, помнишь, как мы с тобой умирали от жажды на Савайбе? В моменты забытья мне снилась вода, а иногда снились деревья, машины, мебель, другие предметы, и я знал, что все это тоже вода, только я не могу ее выпить. Сейчас я изнемогаю от похожей жажды. Тина, в этом теле ты еще не занималась со мной любовью, – он взял ее руку, сжал пальцы, – а я уже пять лет об этом мечтаю…

   – Можешь мечтать и дальше. – Тина высвободила руку.

   – Ну вот, как во сне, – он грустно улыбнулся. – Я обречен желать недостижимого!

   Рядом оживленно беседовала группа гостей; Лиргисо подошел, взял такой же, как у всех, коктейль и включился в разговор – непринужденно, словно давно уже был в этой компании своим. Он это умел. Для того чтобы не поддаться его обаянию, надо видеть невидимое, как Поль, или же просто быть человеком очень наблюдательным и вдобавок хорошим аналитиком.

   Тина тоже взяла коктейль, прикрытый сверху слоем вспененного мороженого, и присела на подлокотник кресла, украшенного искаженным на сгибе курортным видом. Живущий-в-Прохладе вскоре вернулся к ней и поделился впечатлениями о новых знакомых: сброд, явившийся сюда ради выпивки и еды; о лярнийском искусстве они имеют весьма расплывчатое представление, один даже спросил, что это за муть висит на стенах в соседнем зале; будь его, Лиргисо, воля, он бы утопил их всех в винном фонтане, чтобы они не опошляли своим присутствием благородное торжество, – а впрочем, бедный Тлемлелх всегда был неразборчив в связях.

   – Это я давно заметила, – согласилась Тина. – Связался же он в свое время с тобой.

   – Фласс, если хочешь знать, он мне многим обязан, в том числе как художник. И прошу тебя, Тина, не сиди на этом кичевом кресле, оно недостойно того, чтобы держать тебя в своих объятиях.

   – Где хочу, там и сижу, понял? Попробуешь стащить с кресла тергаронского киборга?

   – Да я бы с удовольствием всю мебель в этом зале спалил, безвкусица не должна оставаться безнаказанной!

   – Кстати, почему ты раскрылся? Теперь все будут знать, что Эммануил Медо – это Лиргисо. Опять собираешься менять тело?

   – Не угадала, великолепная Тина. – Лиргисо отпил коктейль и усмехнулся. – Собираюсь бороться за легализацию. В Могндоэфре я много лет был уважаемым членом общества, и теперь я намерен добиваться такого же статуса в Галактике.

   – Это невозможно. Ты преступник, объявленный вне закона.