Дорога мести - Михаил Ежов Страница 67

К вечеру Закуро и Мунх добрались до обители. Монахи приняли их радушно и согласились показать, где живёт Сабуро Такахаси, предупредив, что тот едва ли согласится беседовать. Впрочем, уверенности у них в этом не было, поскольку, как узнал от них Закуро, недавно приезжала дочь отшельника в сопровождении какого-то мужчины, и брат Сабуро говорил с ними. При этих словах ронин почувствовал, как краска бросилась ему в лицо. Но, когда монахи сказали, что женщина была при смерти, он испугался.

— Ей было гораздо лучше, когда она уезжала, — увещевал отец Вей-Мин. — Уверен, какая бы болезнь ни настигла её по пути в Джагермун, она отступила.

— Куда они поехали? — допытывался Закуро, но ответить никто не мог.

— Это, наверное, знает только брат Сабуро, — предположил один из монахов.

— Ну, тогда я бы хотел как можно скорее повидать его.

— Завтра утром брат Фагу отведёт вас, — сказал отец Вей-Мин. — Сейчас уже слишком темно.

— Я бы хотел поговорить с господином Такахаси как можно быстрее.

— В горах не стоит разгуливать в темноте. Я не могу позволить монахам рисковать собой и вами.

Закуро пришлось смириться. Он понимал, что отец Вей-Мин прав, хоть ему и очень хотелось знать, куда отправилась Миока.

Таким образом, ронин остался в Джагермуне до утра. Их с амадеком покормили и отвели в две пустовавшие комнаты.

— Наконец-то нормальный отдых! — воскликнул Дару, едва Закуро остался один. — Я уж думал, нам так и придётся всю дорогу ночевать под открытым небом.

— С каких это пор ты стал таким привередливым? — поинтересовался Закуро, готовя ко сну постель.

Монахи любезно поделились с ним матрасом, простынями, одеялом и подушкой, а также дали полотенце и принесли таз с горячей водой.

— С тех самых, как вообразил, что ты, наконец, набегался, и мы будем спокойно жить в Эдишаме или другом достойном городе, — язвительно ответил Дару.

— С каких это пор Эдишама стала достойным городом? — в тон ему усмехнулся Закуро.

— Слушай, твоя новая профессия мне нравится, честное слово. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы быть ронином и продавать свои услуги тем, кто готов развязать кошелёк. Конечно, многие тебя осудили бы, но ведь чужое мнение нас не слишком заботит. Таких специалистов, как ты, в Эдишаме немного, да и в других городах наперечёт, так скажи: что тебе мешает сидеть на своей заднице ровно?! Почему тебя тянет во всякие переделки? Сначала история с вампирами, за которую мы не получили ни йуланя, а теперь ещё эта погоня за девчонкой! Разве профессионалы так себя ведут?

— Да, если любят, — ответил Закуро, ставя таз на пол и начиная раздеваться.

— Хочешь сказать, ты любишь Миоку? — с сомнением спросил Дару.

— Думаю, да.

— А Фуситэ? — язвительно поинтересовался двойник.

— И её тоже.

Дару фыркнул.

— Так не бывает!

— Но мне дороги они обе, — возразил Закуро, начиная умываться.

После нескольких дней пути он был рад и этому тазу.

— И всё же ты предпочёл поехать разыскивать Миоку, которая бросила тебя, а не защищать Фуситэ, которая тебя ждала, — заметил Дару.

— Ты отлично знаешь, почему я так поступил, — Закуро старался говорить спокойно.

— Да нет же! — раздражённо воскликнул двойник. — Именно об этом я тебе и толкую всю дорогу: я не понимаю, зачем ты попёрся за Миокой, если в Эдишаме тебя ждёт госпожа Ханако, которую ты любишь уже много лет!

— Не знаю, — ответил Закуро. — Наверное, просто чувствую, что Миоке я сейчас нужнее.

— Какое благородство! Посмотрим, что ты скажешь, когда вернёшься в Эдишаму и обнаружишь, что Фуситэ мертва! — резко сказал Дару. — Зная тебя, уверен, что ты не простишь себе этого, несмотря на все доводы разума!

Закуро помрачнел.

— Поздно отступать, когда половина пути пройдена.

— С чего ты взял, что половина?

— Закончим этот бесполезный спор. Стражники позаботятся о Фуситэ.

Дару презрительно фыркнул.

Умывшись, Закуро лёг. Сказалась усталость, и он быстро провалился в сон. Но спал ронин плохо. Во сне ему явился какой-то человек, показавшийся Закуро смутно знакомым. Он смотрел на него, не отводя глаз, и от этого взгляда почему-то делалось жутко. Ронин не запомнил его лица, утром оно казалось расплывчатым пятном, на фоне которого вырисовывались два больших круглых глаза, зато в памяти чётко отложился длинный чёрный плащ, застёгнутый под горлом, и рука в латной перчатке, видневшаяся из-под него. Она особенно запомнилась ронину, потому что походила скорее на когтистую лапу демона, чем на человеческую кисть.

Проснувшись, Закуро оделся и отправился искать кого-нибудь, кто сможет показать ему брата Фагу. Ронину повезло: он наткнулся на Вей-Мина.

— Я как раз направлялся к вам, — сообщил тот, улыбнувшись. — Перед дорогой нужно подкрепиться. Вы ведь не откажетесь от завтрака? До пещеры добираться долго, а подходящих для привала мест по пути немного.

— Не окажусь, — ответил Закуро, действительно чувствуя голод. — Значит, брат Фагу готов проводить меня к господину Такахаси?

— Разумеется. Он будет ждать вас через полчаса возле ворот, — монах махнул рукой, указывая направление. — Идёмте, я отведу вас в трапезную.

Амадека Закуро встретил за столом. Мунх поглощал чечевицу и хлеб, его челюсти двигались с неумолимой сосредоточенностью.

— Я скоро пойду в горы, — сказал Закуро, садясь напротив. — Подождёшь меня здесь.

Мунх кивнул.

— Как скажете, господин. Вот только уговор был, что я доведу вас до Джагермуна.

— Я заплачу. Если ты не против и дальше разделять моё общество, конечно.

Амадек продемонстрировал в улыбке коричневые зубы.

— Нисколько, господин.

Было заметно, что такой вариант его более чем устраивает.

Закуро позавтракал двумя кусками поджаренной ветчины, шариками риса и десятком перепелиных яиц. Когда он подошёл к воротам крепости, брат Фагу уже поджидал его. Они поздоровались и, не теряя времени, отправились к пещере отшельника. По пути Закуро подробно расспросил монаха о мужчине и женщине, которых тот сопровождал. Снова услышав, что женщина была смертельно больна, ронин совсем упал духом.

— По правде говоря, не думаю, что она долго протянет, — поделился мнением монах.

Мне сказали, уезжая, она выглядела неплохо, — сказал Закуро.

Брат Фагу пожал плечами.

— Я не лекарь, — ответил он.

Закуро начало казаться, что Миока уже умерла, и, даже если он отыщет её, то обнаружит только могилу. И всё же он должен был поговорить с Сабуро Такахаси. Отшельник был единственным, кто мог пролить свет на происходящее. Поэтому Закуро надеялся, что он сделает ещё одно исключение и поговорит с ним.