Евгений Шкиль - Стражи Красного Ренессанса Страница 7

— Да понял я, понял, шеф, — страж поднялся на ноги, — готов к труду и обороне…

— Надеюсь, — Роберт протянул пистолет Леше, — возьми пушку. Я поведу авто, а ты ложись на заднем сидении, может, у тебя получится заснуть.

«Хоть на этом спасибо», — подумал Планкин, вкладывая пистолет в кобуру. Но беспокойство его так и не покинуло. Впереди стражей ждали шестьсот километров по ночной магистрали и неизвестность завтрашнего дня.

Глава 3

Священная война Джохара Махмудова

19 августа 2091 года

Спортивный автомобиль с тонированными стеклами, в котором сидел Джохар вместе с двумя стражами из смежного звена, бесшумно подъехал к девятиэтажной новостройке, возведенной несколько лет назад на месте прежних ветхих домов Северного Тушино. Машина остановилась в пяти метрах от желтого с красной полосой реанимобиля.

В предрассветных сумерках улица была абсолютно пуста. Однако выходить из автомобиля без специального сигнала Джохар не стал. Сощурившись, он уставился на киберстенд с отключенным звуком, на котором рекламировалась продукция Томского Автомобильного Завода. Огромный неуклюжий джип мчался по сибирскому бездорожью, разбрызгивая грязь во все стороны, стремительно рассекая мутные ручьи, неуклюже перепрыгивая различные препятствия на своем пути. Махмудов невольно поморщился: печально, но в Советах гражданские машины собственного производства делать так и не научились. Нет машина конечно боевая… но все же: ТАЗ он и есть таз. То ли дело Япония…

К счастью, долго созерцать автомобильное недоразумение Джохару не пришлось. Изображение на стенде поменялось. Теперь на фоне гордо реющего красного знамени с большими пятиконечными звездами — черной, желтой и белой, расположенными вертикально сбоку, высветилась надпись: «Левый национализм, правый интернационализм, антимультикультурализм — Россия, которую мы приобрели». Махмудов чуть заметно улыбнулся. Это другое дело. Уж точно получше джипов. Хотя, язык к черту сломаешь с этими антимульти…

«Ну что там, Влад, заснул что ли?» — Махмудов потянулся к нагрудному карману, нащупал в нем холодную пластину толщиной не более четырех миллиметров — мобильник для спецсвязи. На стенде опять появились громоздкие ТАЗы, заставившие стража невольно поморщиться. Пальцы начали неспешно набирать номер. В этот миг изображение на кибертабло дернулось, а затем внедорожник, выезжающий из очередной глубокой лужи, растворился в черноте — стенд отключился. Это и был знак. Джохар взглянул на водителя, молодого белобрысого парня с бегающим взглядом. Сколько ему лет? Двадцать два или двадцать три. Вчерашний выпускник, совсем еще зеленый.

Молодой страж торопливо кивнул и выпалил скороговоркой:

— Удачи! ни пуха, ни пера!

Махмудов не ответил парню, лишь, улыбнувшись, подмигнул и вышел из автомобиля. Улица была по — прежнему пуста, однако медлить не стоило. Если сейчас по дороге случайно будет проезжать машина, то имеется очень большая вероятность, что водитель не справится с управлением. В радиусе пятидесяти метров вырубило всю технику от камер наружного наблюдения до бытовых приборов, а современный транспорт начинен электроникой до отказа. Авария же привлечет слишком много ненужного внимания.

Джохар дернул дверь, которая послушно откатилась, и залез в салон реанимобиля. Тут же в нос ударил густой запах табачного перегара.

— Фу ты, накурил тут! — возмутился Махмудов и повернул голову, желая высказать напарнику все, что о нем думает, но лишь открыл рот в немом удивлении.

Перед ним возле металлического шкафчика с аппаратурой сидел темнокожий косматый мужик с десятисантиметровой густой и черной как смоль бородой. Глаза моджахеда отсвечивали безжизненным стеклом.

— Кондиционер включен, скоро выветрится, — сказал он. — Что ты смотришь на меня как солдат на вошь? Да я это, я. Влад, помнишь такого?

— Черноземов, — наконец сумел выговорить Джохар, — блин, я немножко охренел.

— Наномаск творит чудеса, — Влад подергал бороду, — раньше чтобы такую красоту нарастить нужно было час минимум, а то и все полтора, а теперь десять минут и вот, любуйся. А крем вообще горячей водой с мылом хрен смоешь, — Черноземов показал руки, такие же темные, как и кожа на лице.

— Ты, давай, вырубай плазмоид, — вымолвил пришедший в себя Махмудов, — а то…

Влад повернул тумблер на одном из приборов, а Джохар посмотрел на уличное кибертабло, которое через несколько секунд, подернувшись синеватой рябью, вновь заработало.

— Как там наш клиент? — спросил Махмудов.

— Уже проснулся, — ответил Влад, протягивая беспроводной наушник напарнику, — хочешь послушать?

— Нет, — отрицательно покачал головой Джохар, — не надо. А чего он так рано встал? Еще шести нет. Что он делает вообще?

— Не поверишь, — невозмутимо произнес Влад, почесывая искусственную бороду, — буквально десять минут назад дрочил.

Джохар с подозрением посмотрел на напарника:

— Что делал, говоришь?

— Дрочил, — Черноземов уставился на Махмудова стеклянным немигающим взглядом, — причем на портрет Маргарет Тэтчер.

— А кто это? — спросил Махмудов. — Американка?

— Эх, дружище Джо, — Влад откинулся на сидение, — совсем ты не интересуешься славной историей двадцатого века, была такая женщина — политик, мать ее.

«Это он шутит, — решил Джохар, — насчет онанизма».

— Ты мне не веришь? — Черноземов будто услышал мысли напарника и, нажав на одну из кнопок, выдвинул минипроектор. — Я как услышал сопение, так сразу же к домашнему киберкону Геры подключился. И на тебе зрелище! Хочешь запись посмотреть?

— Нет, — скривился Джохар, — не надо. Я тебе и так верю. А с чего ты решил, что он делал это на картинку Маргарет… как там ее… Тичер.

— Тэтчер, — исправил Махмудова Влад. — Да просто, подключаюсь к киберкону, смотрю, а там голый Гера дергает свой стручок, пялится в монитор и при этом шепчет: «О Марго, моя Марго…». Я, конечно, увидеть не смог, на кого он там наяривает, но так прикинул, к какой из Маргарит может быть неравнодушен либеральный недобиток, и выводы сами собой пришли. Нужно только знать новую и новейшую историю антинародных движений.

«Все‑таки шутит, — подумал Махмудов, — насчет Тэтчер».

— Ты снова мне не веришь? — проницаемости Влада мог позавидовать любой экстрасенс. — Но смотри, Джо, это же элементарно, он по — другому просто возбудиться не может. Вот если бы, например, Гера шептал: «О Валерия, моя Валерия…», тогда совершенно очевидно, что объектом его страсти была бы…

— Слушай, давай закроем уже эту тему! — с раздражением произнес Джохар. — Лучше скажи, почему Роб до сих пор не на месте?

— Скоро подъедут, — сказал Влад, — у них там техническая задержка произошла, сейчас их на передвижном пункте обрабатывают, черножопыми вроде тебя делают и бороды отращивают. Планкину так и вовсе наверняка микроинъекцию в нос засандалят, да волосы перекрасят, жалко мозгов вставных еще не придумали.

Махмудов никогда не оскорблялся на подобные слова, может, оттого что сам себя он черножопым не ощущал. Да и вообще подшучивать друг над другом было обычным делом в звене. Вот только Роба старались не трогать, ибо могло влететь. Чаще всего на колкости обижался Леша, отчего превращался в жертву постоянных нападок со стороны Марика и Влада.

— Ну а как там твои братья? — спросил Черноземов. — Готовы к встрече с Аллахом? А то у меня тут чемодан меченых рублей, пять складных автоматов Озерова, два инъективных пистолета скрытого монтажа и руки чешутся.

С языка Джохара чуть не сорвалось: «Они мне не братья». Но, видимо, на то Влад и рассчитывал, чтобы в ответ отпустить очередную скабрезность, а потому вместо этого Махмудов улыбнулся и попытался съехидничать:

— Бедняга, давно никого не убивал?

— А то! — согласился Влад. — Два года и ни одного трупа. Так и квалификацию терять начну.

— Это как на велосипеде, — возразил Джохар, — один раз научился, больше не разучишься.

— Пожалуй, — сказал Черноземов, — вот только от нас требуется больше чем убивать.

— Мне самому эта идея не нравится, — нахмурился Махмудов. — Я вообще не понимаю, зачем цирк устраивать?

— Ну это совсем элементарно… — Влад, поправив беспроводной наушник, вдруг замолчал, подняв палец вверх, — подожди‑ка… Гера там что‑то мутит, шум какой‑то…

Лицо Черноземова приобрело предельно сосредоточенный вид. Так в полной тишине стражи просидели около минуты. Наконец, Влад расслабился и произнес:

— Отбой, это он на унитазе. Так вот, на чем я там остановился? А!.. Это, Джо, совсем элементарно. Наш подопечный, Герман Касьянович Кудряшко, он же просто Гера, очень любит перфомансы. То на Красной площади высрется, то займется публичной мастурбацией, то голым с разными тупыми речевками по улице гуляет, то дерьмом в памятники швыряется, то им же обмажется. И это он, таким образом, как бы выражает свой свободный от условностей протест. Что тут поделаешь: типичная жертва либерального наследия. А на самом деле проблема состоит в том, что предки его, если не ошибаюсь, были большими людьми в сфере финансов. Но, как сам ты знаешь, в эпоху Реставрации ценился только один единственный талант: нецелевое проебывание бюджетных средств, в чем пращуры его и преуспели. Однако времена изменились, наступил Перманентный кризис, за бугром бабки наших воротил в срочном порядке реквизировали для собственных нужд, а дома их отстранили от кормушки. И получилось так, что они на хрен никому не нужны. Ни здесь, ни там.