Антон Орлов - Пожиратель Душ Страница 70

Нельзя сказать, чтобы Дэлги после Слакшата стал обращаться с ним хуже. Все по-прежнему. Разве только на тренировках чаще, чем раньше, бывало больно, однако это не шло ни в какое сравнение с тем, что Нику пришлось вытерпеть перед переселением в Иллихею, так что можно не придавать этому значения.

– Вас, выходцев из Окаянного мира, ничем не проймешь! – не скрывая досады, цедил Дэлги. – Вы там, у себя, к чему угодно притерпелись…

Мучило Ника другое: сцена, разыгравшаяся в слакшатском магазинчике, то и дело всплывала в памяти, словно не желающий тонуть кусок ярко раскрашенного пенопласта.

Ясно, очки были непростые, и старый продавец увидел сквозь странные разноцветные линзы что-то такое, что Дэлги предпочитает скрывать, но неужели нельзя было договориться? Если уж он подкупил слакшатские власти, почему было не заплатить за молчание продавцу? Ник не мог простить Дэлги это убийство и не хотел ничему у него учиться.

А кроме того, после такого преступления в храмовую гвардию Лунноглазой Госпожи Дэлги путь заказан. Спрашивается, зачем ему тогда нужен Ник?

Фактически он был пленником Дэлги. С непонятными перспективами.

Сперва он надеялся, что рано или поздно тот напьется. Ага, так можно надеяться до скончания времен! В деревушках, где они останавливались, Дэлги пил в меру, а его способности сохранять после этого вменяемое состояние мог позавидовать любой из фермеров-собутыльников.

Однажды он притворился вдрызг пьяным, а когда Ник, предвкушая близкую свободу, направился к крайнему дому, хозяин которого собирался на ночь глядя ехать по каким-то неотложным делам в здешний городок, перехватил беглеца возле забора.

– Далеко собрался?

Глаза трезвые, насмешливые.

Ник приготовился к побоям, но Дэлги ограничился тем, что взял его за руку повыше локтя – аккуратная демонстрация стальной хватки, еще чуть-чуть, и мышцы будут раздавлены – и отвел обратно в дом, где их угощали.

В этот раз не было никаких пьяных спектаклей: внимание Дэлги оттянула на себя одна из девушек, сидевших вместе с ними за столом.

Как обычно, на ужин, оплаченный щедрым путешественником, собралась еще и половина соседей – вроде как незапланированный праздник для всей деревни.

Гибкая блондинка с треугольным лисьим личиком и выгоревшими почти добела волосами, длинными и распущенными, как у русалки, вьюном вилась вокруг Дэлги, и видно было, что влечение у них взаимное. Ситуация сложилась в самый раз для побега.

«Если он хотя бы на час обо мне забудет, я успею исчезнуть. Вот бы ему вообще стало не до меня…»

Похожая на лисичку блондинка сидела на коленях у Дэлги, они взасос целовались. Ник выбрался из-за стола, оставив «джинсовую» куртку с почти отстиравшимися пятнами крови висеть на спинке стула: как будто отлучился на пять минут. Для того чтобы найти пропавшего человека, нужна свежая кровь, это Дэлги ему уже объяснял, так что старые пятна никакой роли не сыграют.

Накрытые столы стояли под шпалерой, оплетенной виноградными лозами. На заднем плане белела стена дома. Пирующий народ захмелел и разгулялся, одни пытались спеть хором слезную балладу о красавице, похищенной оборотнем и зачахшей в неволе, другие смеялись и болтали, перебивая друг друга. Бородатый мужик в праздничной рубахе с красной вышивкой истово молился кошке, уплетавшей сардельку на границе освещенного пространства, и просил ее походатайствовать перед Лунноглазой Госпожой о выгодной продаже двух мешков изюма на ярмарке в Мулше. Несколько парочек целовалось, взяв пример с Дэлги и его длинноволосой подружки. Подвешенные на цепочках пузатые медные лампы озаряли все это неярким светом, как на потемневших золотистых картинах, которые Ник в своей предыдущей жизни видел на слайдах, привезенных отцом из Эрмитажа.

Уборная пряталась за деревьями – дощатый домик под двускатной крышей с резной фигуркой-оберегом. В лунном свете оберег выглядел угрожающе, словно нахохлившийся сыч.

Занято. Пришлось подождать, пока оттуда не вывалился тучный пожилой фермер в расстегнутых брюках. Это хорошо, что он заметил Ника – даст ложную наводку, если Дэлги начнет расспрашивать.

Фермер, так и не застегнув ширинку, побрел к столам, напевая что-то заунывное, а Ник немного подождал, убедился, что рядом никого нет, и с помощью двух прихваченных со стола вилок привел внутреннюю щеколду в положение «закрыто», благо дверь была пригнана неплотно.

Пусть думают, что он засел внутри. Бывает же иногда… Конечно, для человека, за полчаса превратившего в кучу обломков общественный сортир в безымянном селе, деревянная щеколда – не препятствие, но Ник надеялся, что Дэлги до самого утра будет занят другими делами.

Спрятав не нужные больше столовые приборы в траве, он перелез через изгородь. Спугнул муслявчиков – стайка то ли морских коньков, то ли вопросительных знаков юркнула из-под ног в темноту, заставив его вздрогнуть.

Деревня с огородами и виноградниками распласталась по склону горы, увенчанной, словно короной с обломанными зубьями, руинами небольшого замка, такого древнего, что местные ничего не могли сказать о его происхождении. Даже в их байках и балладах этот объект фигурировал просто как развалина. Нехорошая развалина, поскольку там гнездились твари – непрошеных квартирантов сменилось уже трое или четверо. Каждый раз фермеры вскладчину нанимали охотников, те выслеживали и убивали очередного оборотня, однако через некоторое время на горе заводился новый жилец. За столом говорили, что недавно там опять кто-то появился, но сидит себе в замке и не высовывается, по окрестностям не рыщет. Новорожденные твари обычно так себя и ведут, пока не освоятся.

Дорожка, вымощенная битым мрамором, спускалась, обвиваясь серпантином вокруг горы. На одном из участков она проходила по самому краю оврага – страшноватого рубца длиной в полшакра, зияющего на северном склоне. Овраг этот зарос по краям папоротником и бурьяном; далеко внизу, в просветах, блестела черная вода, оттуда тянуло стылой сыростью. До наступления темноты его успели показать «господам путешественникам», как местную достопримечательность.

Ник постарался оставить как можно больше следов, нарочно ступая мимо дорожки. Подобравшись к обрыву, сломал несколько веток, примял траву. Кажется, то самое место, где они побывали засветло. Высота пятиэтажного дома, вниз отсюда нипочем не спустишься. Подходящая концовка для этого триллера!

Через день-другой в деревне наверняка узнают, что он не лежит мертвый на дне оврага, а уехал в Макишту, но фермерам это будет без разницы, а Дэлги… Может, тот махнет на него рукой и не станет преследовать? Хотелось бы надеяться.

Ник снял ботинок и, осторожно подобравшись, на самом краю с силой впечатал подошву в податливую почву. Как будто подошел к обрыву, поскользнулся, попытался ухватиться за ветки, но не удержался… А теперь надо выйти на шоссе, и дальше – по обстоятельствам: или добираться до села с храмом, или автостопом на юг, если повезет с попутной машиной.

Снова обувшись, он продолжил спуск, теперь уже стараясь ничего не задевать. Тропинка уводила в сторону от раскроившего северный склон рубца. Луна светила так ярко, что можно было разглядеть мелкие иззубренные листья кустарника, а замок наверху – склоны пологие, отсюда его отлично видно – напоминал вырезанную из слоновой кости безделушку, то ли не доведенную до конца, то ли поломанную. Засмотревшись на него, Ник обо что-то запнулся и полетел в кусты.

Хруст веток. Он еще в воздухе сгруппировался, как учил Дэлги, втянул голову в плечи, прикрыл согнутыми руками лицо. Вспыхнула мгновенная досада: след же останется, как после трактора! Что-то его тащило сквозь заросли. Резкая боль в правой щиколотке. Он ухватился за подвернувшийся под руку ствол деревца, в отчаянном усилии стиснул пальцы. Ногу продолжало тянуть, и болело так, что впору закричать.

Вокруг кустарник, какие-то вздыбленные коряги. Похоже, что на лодыжке захлестнута петля, и конец натянутой веревки теряется в темноте.

Свободной рукой расстегнув ножны на поясе, Ник вытащил нож. Дэлги заставлял его ходить с оружием – то ли считал, что Ник, хоть и оказался в подневольном положении, не сможет напасть на человека, несколько раз спасавшего ему жизнь (и правильно считал), то ли просто был уверен, что в любом случае с ним справится. Так или иначе, а сейчас именно это Ника выручило.

Отпустив деревце, он сжался в комок – движение вниз по склону было не слишком быстрым, поскольку полно препятствий – перехватил веревку и за несколько секунд перерезал острым лезвием. Ни за что бы не подумал, что способен на такой акробатический трюк!

В темноте раздался булькающий звук, словно вода уходит из ванны – яростный, как будто вырвался у живого существа, чем-то рассерженного.

Запах гнили. Разглядеть можно немногое: со всех сторон черная путаница ветвей и травы, впереди блестит вода, отражая лунный свет. Над водой торчит большая коряга. Она шевелится.