Дмитрий Казаков - Идеальное отражение Страница 72

Конечности слушаются меня с трудом, но всё же слушаются, и мысли текут пусть вяло, но связно. Я шагаю неспешно, дышу полной грудью и с каждым вдохом-выходом понемногу прихожу в себя.

Дубль лежит на том же месте, где мы его оставили — два обломка человека… разумного существа, и открытые глаза его смотрят в чёрное небо. Вокруг оставленные праведниками следы — единоверцы некоторое время потоптались тут и ушли восвояси.

На наши отпечатки они то ли не обратили внимания, то ли обрадовались, что Антихрист, умеющий быть одновременно в двух местах, мёртв, и решили не тратить время на преследование его убийц.

— Да, он действительно мёртв, — сказал я, глядя на тело, по всем признакам принадлежащее мне.

Вид его, как ни странно, не вызывал у меня никаких эмоций, ни радости, ни горечи, ни даже изумления, словно внутри всё перегорело. А в ложбине между двумя буграми с неторопливой дрожью угасал, втягивался в землю невидимый в данный момент «Мультипликатор».

Аномалия, похоже, начала «умирать», когда отдал концы дубль.

Неужели она возникла только для того, чтобы породить его?

В момент, когда «Мультипликатор» исчез, снег вокруг тела зашевелился. Мы с Синдбадом одновременно, как по команде сделали шаг назад. Я поднял «мегеру» и только после этого сообразил, что она разряжена.

Из-под белого покрова выбралось нечто, похожее на плоского осьминога размером с ладошку, вторая такая же тварь возникла рядом с головой дубля, а третья полезла на его ботинок.

— Скорги, — проговорил я. — Что они…

Незавершенный вопрос повис в воздухе — всё и так было ясно.

Составленные из наноботов существа уничтожили труп за каких-то несколько минут и расползлись в стороны. На снегу остался пустой боевой костюм и вся сделанная из пластика снаряга, что не по зубам и не по вкусу тварям Пятизонья. «Шторм» и всё ценное забрали, судя по всему, праведники.

— Кто бы ни создал его, — сказал я, — он замёл следы. Пошли, тут больше нечего делать.

— Пошли, — кивнул Синдбад, и мы развернулись в сторону тамбура.

До Обочины мы добрались, когда местное время подошло к полудню.

— Вот мы практически и дома, — сказал я, когда перед нами оказался КПП. — Эй, хозяева!

— Не ори, не глухие, — ответили мне с ощетинившейся разнообразными стволами вышки, и калитка отошла в сторону.

Мы прошли в «предбанник», и мгновением позже объявился Васька Рупор, как всегда громогласный, болтливый и любопытный. Его, само собой, заинтересовало, почему я с «мегерой», и откуда взялся шрам на моей физиономии, и что лежит в подсумках у Синдбада.

Так что в посёлок мы выбрались слегка разоружёнными и немного оглохшими.

— Теперь куда? — спросил мой спутник.

Дорога от Соснового Бора до Обочины далась нам довольно легко, но бессонница и утомление, оставшиеся от безумной гонки по локациям, сказывались — мы оба еле волокли ноги и ужасно хотели спать.

— Если у тебя нет ничего на продажу, то пойдём в «Пикник», — ответил я. — Немного денег у меня есть, так что на обед, выпивку и сутки беспробудного сна в «Бульба-Хилтоне» должно хватить.

— А нас оттуда не попросят?

— Антипа мёртв, Циклоп — тоже, и значит — всё в порядке.

Народу на самом знаменитом рынке Пятизонья сегодня было немного, и мы добрались до «Пикника», не встретив никого. Я чуть напрягся, когда охранник, тот же самый, что стоял тут во время нашего последнего визита, вперился в нас подозрительным взглядом.

Посопев немного, он всё же отступил в сторону, и мы двинулись по лестнице вниз.

— Едой пахнет, — мечтательно произнёс Синдбад, когда мы переступили порог.

— И прозрачным! — добавил я, уловив в заполнявших «Пикник» ароматах алкогольную нотку.

В баре было довольно пустынно — трое ходоков за одним из столов, Араб на стуле у стойки и группа мрачных наёмников в углу. Кали орудовала за стойкой, как всегда успевая делать чуть ли не дюжину дел одновременно, да ещё и курить, и ругаться при этом.

Завидев нас, она остановилась и упёрла нижнюю пару рук в бока.

— Рад тебя видеть, душа моя, — сказал я, криво ухмыляясь. — Выгонишь или накормишь?

Араб обернулся, с интересом уставился в мою сторону, наёмники прекратили жрать, а ходоки шушукаться. В одном из них я узнал посредника Сириуса, краем глаза поймал его оценивающий, хитрый взгляд.

— Ну, тварюка… — это хозяйка «Пикника» произнесла с восхищением. — Похоже, скоро твою фотку придётся на стену вешать. Ходят слухи, что ты не только весь отряд Антипы положил, а ещё и самого Циклопа грохнул. Так что разместим тебя между Мерлином и Механиком. Или ты предпочитаешь повиснуть рядом с Алмазным Мангустом?

— Предпочитаю нигде не висеть и оставаться безымянным неизвестным героем. — Я погрозил Кали пальцем. — Так что никаких фоток… По крайней мере до тех пор, пока я жив.

Мы прошли к стойке, я дружелюбно кивнул Арабу и уселся на стул рядом с ним.

Голова кружилась, и от запахов жратвы, и оттого, что впервые за последние дни я чувствовал себя в безопасности. Сейчас никто вроде бы не желал моей крови, не мечтал отомстить проводнику по кличке Лис или забрать его в лабораторию для тщательного изучения.

— Хочешь остаться, оставайся, — милостиво разрешила Кали. — Водки налить?

— Да. И еды — побольше.

— На двоих, — добавил Синдбад.

— Привет, Лис. — Сириус возник за моей спиной, хлопнул меня по плечу. — Очень рад, что ты появился. Тут есть отличный заказ. Верные клиенты, хорошо платят, и им нужен опытный проводник.

— Задушить его, что ли? — спросил я скучным голосом, возводя глаза к потолку. — Слышь, посредник, в ближайшие дни мне будет не до тебя, так что пристанешь ещё разок — побью. А вот затем у нас будет серьёзный разговор насчёт того, каких клиентов ты мне подсунул в прошлый раз.

Сириуса точно ветром сдуло.

Я оглянулся посмотреть, куда он делся, и обнаружил, что через дверь проходит приор Александр, глава узловиков чернобыльской локации. Меня обдало холодком — оп-па, вот сейчас и выяснится, врал ли брат Рихард, утверждая, что секрет дубля он приберёг для себя.

Приор лениво кивнул Кали, не обратил на меня внимания и величественной поступью отправился к угловому столику. Двое могучих рыцарей охраны поспешили следом.

— Уф, пронесло, — тихо сказал Синдбад. — Ну что, отдыхаем?

— Отдыхаем, — кивнул я.

Дел, если честно, предстояла целая куча — поговорить с Сириусом о полковнике Петренко и профессоре Зарайском; зайти к Арабу, провериться насчёт «заразы»; посетить Старьёвщика и сделать кое-какие покупки; заглянуть в тайник и расплатиться с Упырём, чтоб он лопнул от жадности…

Но сегодня можно расслабиться, нахрюкаться до поросячьего визга, а потом сутки спать.

— Ты хоть шлем сними, — бросила Кали, выставляя на стойку бутылку водки, две стопки и миску с солёными огурцами.

— Да, и то верно. — Только тут я сообразил, что до сих пор сижу в «головном уборе». — Прошу меня простить, милостивая государыня. Настолько к нему привык, что…

Тут я заметил, что глаза хозяйки «Пикника» округляются, да и Араб глядит на меня как-то странно.

— Что? — спросил я. — Что-то не так?

— Как сказать. — Синдбад почесал в затылке и критически осмотрел мою лишённую шлема башку. — Просто ты теперь не только рыжий, а ещё и белый. Я бы даже сказал, что большей частью — белый.

— Ничего, переживу. — Я погладил себя по макушке — на ощупь волосы остались такими же, как раньше — и улыбнулся как можно пакостнее. — Лис остаётся лисом, даже украшенный сединой.