Сергей Аксу - Сокровища капитана Малисиозо Страница 8

Торбеллино проснулся, дрожа от холода. Одежда была насквозь мокрая. Седой сырой туман окутал все вокруг. Вода в озере казалась молоком, противоположного берега не было видно. Торопливо перекусив лепешкой и зачерпнув воды, Торбеллино тронулся в дальнейший путь. Все тело болело: от вчерашнего долгого бега непривычно ныли мышцы и кости. Из-за холмов поднималось ярко-красное солнце. Клочья тумана все еще висели над равниной, когда он услышал далекое ржание. Он все понял. Это была погоня. Необходимо было где-нибудь укрыться от преследователей. Юноша бросился к густым зарослям сухого тростника, которые заполонили пространство между двумя озерками. Но его, видно, заметили, так как послышался пронзительный свист и приближающийся конский топот. Беглец забрался в самую гущу зарослей: здесь его будет нелегко найти, если только с собакой. Но, судя по всему, всадники были без собаки. Торбеллино хоть и чувствовал себя в безопасности, сердце у него бешено колотилось, выпрыгивая из груди. Он слышал, как верховые медленно подъехали к берегу, о чем-то тихо переговариваясь. Ему очень хотелось высунуться и посмотреть, что замышляют враги. Их было четверо. Вдруг один из них пустил лошадь галопом по краю зарослей, видимо, хотел заехать с другой стороны тростникового поля. Остальные спешились. Торбеллино затаился в своем убежище. Наступила долгая гнетущая тишина, только изредка доносились голоса номадов.

Некоторое время спустя Торбеллино почувствовал удушливый запах дыма и услышал потрескивание тростника. Теперь он все понял. Оказывается, один из кочевников, привязав к аркану горящий факел, проскакал, волоча за собой аркан с огнем, и поджег заросли. Сухой тростник вспыхнул, как порох. Торбеллино оказался в ловушке. Кругом стоял сплошной треск, дым и огонь быстро подбирались к его надежному убежищу. Юноша стал отползать в сторону ближайшего озерка, к спасительной воде. Пламя стремительно с каждой минутой подступало все ближе и ближе, от жаркого пламени некуда было деваться. Беглец плюхнулся в воду. В этот миг рядом просвистела оперенная стрела и зарылась в осоке…

Когда бедный юноша выбрался на берег, слуги Гуюк-Хана, смеясь, долго и больно хлестали его плетьми и пинали ногами. Затем связанного пленника бесцеремонно перекинули, как какой-нибудь мешок, через седло. Дорога показалась ему вечным адом. Голова налилась кровью, все тело затекло, сыромятные ремни безжалостно впились в него. В кочевье юношу, всего истерзанного, швырнули с коня перед входом в белую юрту хозяина. Тот, выйдя наружу со своей милой улыбкой на лоснящемся круглом лице, приказал:

– Убрать эту падаль! В колодки его! Утром я им займусь сам!

Торбеллино, захлестнув арканом, проволокли за конем по пыльной земле до сырой глубокой ямы. Очнулся он уже с колодкой на ногах. Со страхом он ждал приближения следующего дня, когда жестокий Гуюк-Хан начнет измываться над ним, изощряясь в пытках.

Но ничего не произошло. Проходили дни за днями, а за ним никто не приходил, про него будто бы забыли. Появился как-то юный Гэрэт, он был очень расстроен и сердит. Мальчик считал, что Торбеллино своим проступком предал их дружбу.

– Я тебя ненавижу. Как ты посмел убежать?

Юноша попытался объяснить другу, что его тяготит жизнь раба, что он не может жить в неволе. Но Гэрэт его не слушал.

– Отец прикажет содрать с тебя живого кожу. Ты не заслуживаешь лучшего, – бормотал в запале маленький гордый кочевник, устроившись на краю ямы и еле сдерживая слезы.

– Гэрэт, пойми, я такой же человек, как и ты. Ты вот любишь свободу?

– Люблю!

– Я тоже ее люблю.

– К тебе все хорошо относились! Почему ты убежал? – не унимался обиженный подросток.

– Я скорее умру, чем променяю свободу на спокойное рабство.

– За побег отец убьет тебя.

– Помнишь, я тебе рассказывал про море, про корабли, про соленый ветер в тугих парусах, про своих верных друзей-моряков?

– Помню…

– Так вот, я хотел вернуться туда, где родился, к морю, к друзьям…

Расстроенный Гэрэт горько заплакал, размазывая рукавом слезы по грязным от пыли щекам. Потом вскочил в седло и ускакал далеко в степь.

Поздним вечером на краю ямы неожиданно появился Толмач в своих живописных лохмотьях. Так рабы прозвали переводчика, который постоянно помогал пленникам своими добрыми советами и часто делился с ними едой.

– Сидишь и не знаешь, какая страшная участь тебя ожидает, несчастный! Я ведь вас всех предупреждал! Я в плену провел почти пятнадцать лет, попал сюда таким же молодым пареньком, как ты. Если б ты знал, сколько страшных страданий мне пришлось вынести, сколько я видел замученных до смерти рабов!

– Я наслышан о жестокости нашего хозяина. И по этому поводу не питаю никаких иллюзий, – отозвался юноша.

– Я попытаюсь помочь тебе, Торбеллино, но для тебя это будет последний и единственный шанс спастись. А может быть, даже обрести свободу, если, конечно, тебе повезет и удача вдруг повернется к тебе лицом.

– Интересно, каким же это образом ты можешь мне помочь, если сам такой же раб, как остальные? – полюбопытствовал наш герой, поеживаясь от холода в сырой яме.

– Слушай, сегодня у Гуюк-Хана очень уважаемый гость. Большой Терри из Карамбы, торговец рабами, он постоянный клиент нашего хозяина. Он часто покупает у него рабов для пиратских галер. Я попробую заинтересовать его твоей особой. Ты парень молодой и крепкий, а ему как раз такие и нужны. Тем более, ты не раз бывал в море. И если тебе повезет, и ты выберешься отсюда, и когда-нибудь, чем черт не шутит, тебе удастся попасть в город Ноузгей, найди там мою старенькую матушку, если она еще, бедняжка, жива. Расскажи ей, что я жив и здоров, что у меня все в порядке. Запомни ее адрес ( Улица Кипарисов, 14.

– Если мне вдруг повезет, я обещаю тебе, Толмач, что непременно выполню твою просьбу, – сказал Торбеллино.

– Прощай, парень, да помогут тебе святые!

Глава шестая

Торбеллино продан в рабство пиратам

Через несколько дней в портовый городишко Карамбу въехали на великолепных мулах Большой Терри со своими помощниками, за ними уныло тащились, звеня кандалами, бывшие рабы Гуюк-Хана. Среди них был и наш Торбеллино, выделяясь среди изможденных усталых узников своей крепкой, ладной фигурой.

Город Карамба раскинулся в живописной широкой долине у моря, ограждаемой от ветров красивыми лесистыми холмами. Город представлял собой лабиринт узких горбатых улочек и переулков, извивавшихся между кварталами из двухэтажных домишек и торговых лавчонок. Сотни продавцов всякой снедью: мандаринами, апельсинами, кокосами, бананами оглашали воздух своими громкими криками. Толпы оживленных, пестрых горожан и морских разбойников заполняли площади и улицы пиратского городка. В многочисленных тавернах и винных погребках было всегда шумно и весело. Магазины и лавчонки доверху были забиты всяческим добром, когда-то захваченным пиратами во время абордажей торговых кораблей. Чего только тут не было. Здесь можно без конца любоваться редкой серебряной, фарфоровой посудой, старинным оружием, ценными художественными картинами и прочими диковинными вещами…

Терри со своими рабами расположился на центральной улице, Улице Неприкаянных, прямо напротив входа в харчевню «Морской Дьявол и Веселая Хохотушка». У Торбеллино от усталости подкашивались ноги, и он, было, попытался присесть на булыжную мостовую.

– Встань, собака! Еще успеешь на галере вдоволь насидеться! – зло рявкнул один из надсмотрщиков и больно щелкнул бичом юношу по спине.

– Поласковее, Джеромо, поласковее! Не попорть товар! – резко одернул подчиненного работорговец, устроившись от лучей яркого солнца под выгоревшим парусиновым тентом.

– Терри! Терри! Смотри, кто сюда движется! Сам Одноглазый Пуэрко, собственной персоной, пожаловал! – окликнул один из надсмотрщиков своего хозяина.

Большой Терри сразу весь преобразился, поглядывая на приближавшуюся группу в пух и прах разодетых, подвыпивших пиратов. Впереди них важно шествовал высокий худощавый мужчина. Черная повязка пересекала его бледное лицо. Надменная физиономия выражала презрение. Одет он был в темно-синий камзол с золотыми позументами. На боку болталась длинная шпага с богато украшенным эфесом.

– Как дела, дружище Терри! – приветствовал он работорговца, поигрывая тростью с золотым набалдашником.

– Вашими молитвами, славный капитан Пуэрко! – ответил, лучезарно улыбаясь и церемонно раскланиваясь, Терри. – Не желаете ли осмотреть свеженький товарец, только что доставленный от великого сына степей Гуюк-Хана.

– Знаю я твой паршивый товарец. Пара жалких тощих рабов, которую ты мне навязал в прошлый раз, уже давным-давно сдохла! Пришлось их скормить голодным акулам в Проливе Кошмаров!

– Вы зря, дорогой капитан, сердитесь! Как сейчас помню, это были крепкие мускулистые парни. Наверное, они с непривычки отдали душу на вашей замечательной галере.