Владислав Картавцев - Эпоха раздела. Начало. Книга вторая Страница 19

Он пошел вдоль нее, не переставая удивляться размерам храма. Он был огромен, и Чанг в уме прикидывал, сколько же колдунов могут ему повстречаться внутри. Он и не предполагал, что кому-то по силам выстроить такое здание в самом диком и безлюдном уголке северной степи. А вскоре он увидел уже знакомые ему деревянные ворота, как две капли воды похожие на предыдущие. И которые тоже были заперты.

Чанг двинулся далее. И вновь история повторилась, а потом – еще раз. Храм представлял собой ровный каменный квадрат с четырьмя воротами в середине каждой стены. И он был все так же недоступен Чангу, как и четверть часа назад. Теперь ему не оставалось ничего иного, как попытаться влезть на крышу и через нее пробраться в храм. Он, не глядя, пошарил рукой в заплечной сумке и достал оттуда первый попавшийся под руку кинжал и завернутый в ткань молот. Прицелился и силой ударил им по рукоятке кинжала, вгоняя его в щель между камнями на высоте в полметра от земли.

И от неожиданности потерял равновесие и чуть не разбил лицо о камни. Кинжал вошел в стену, не встречая никакого сопротивления, как разогретый на костре нож входит в масло. На поверхности осталась торчать только его рукоятка, а лезвие полностью погрузилось в стену. Чего-чего, а то, что кинжал так легко проткнет прочный, словно монолитный, раствор, Чанг никак предположить не мог. Он дернул его за рукоятку, проверяя, насколько прочно он засел в стене, и чуть не упал на спину – кинжал вывалился из стены, как будто Чанг выдернул его из воздуха. В стене образовалось дыра длиной с лезвие кинжала, а строительный раствор рядом с ней раскрошился и потерял цвет.

Чанг недоуменно уставился на кинжал. Первое, на что он обратил внимание, был непонятно откуда взявшийся и теперь мерцавший призрачным голубым светом узор, выгравированный на лезвии кинжала. Он изображал собою меч, пронзающий крылатого демона, из раны которого текла кровь. Чанг никогда прежде не встречал ничего подобного и теперь с интересом рассматривал таинственный символ. Странным был не только узор – лезвие, на которое он был нанесен, тоже мерцало и словно плыло. Его края были как будто смазанными и текучими, и Чанг ни за что на свете не решился бы прикоснуться к нему. Оно словно предупреждало, что этого не стоит делать ни в коем случае.

Он осторожно положил кинжал на землю. Как только его рука выпустила рукоятку, призрачный свет, исходивший от него, погас, и узор на лезвии пропал. Чанг не мог поверить своим глазам – перед ним лежал колдовской клинок, предназначение которого было непонятным. Он скинул сумку с плеча и быстро вытащил оставшиеся кинжалы. Потом поочередно взял их в руку. Ничего не произошло – перед ним были грубо выкованные изделия из металла, которые ничем не отличались друг от друга. Тогда он быстро бросил их обратно в сумку и поднял с земли первый кинжал.

Тот снова засветился, и рисунок меча, пронзающего демона, вновь появился на лезвии. Не было сомнений – в руке Чанга находился совершенно особенный клинок, но откуда он взялся, было совершенно не понятно. Чанг попытался вспомнить, кто принес его Астеру, но ничего не шло в голову. Кинжалы сложили перед ним грудой, и он, не глядя, сунул их в сумку. Они все были похожи один на другой, и никакого призрачного свечения он тогда не заметил.

Он неуверенно ткнул струящимся лезвием в стену, опасаясь сломать кинжал, но его предосторожность была излишней. Лезвие вошло в камень, не встречая никакого сопротивления, как и в первый раз. Тогда Чанг осмелел и провел им замкнутый круг, разрезая стену, как мягкий пергамент. Из нее тут же выпал громадный кусок и чуть было не придавил Чанга своим весом. Он еле успел отскочить и теперь радостно смотрел на дело рук своих. Казалось невероятным, что клинок смог сотворить такое с камнем. Он не просто резал его, как масло, – камень стены словно слушался его и подчинялся его воле.

Чанг, недолго думая, принялся кромсать стену кинжалом, расширяя отверстие. Через четверть часа в стене перед ним был проделан узкий проход, который вывел его во внутреннее пустое помещение, скудно освещенное светом одинокого факела, закрепленного на стене.

В помещении никого не было. Повсюду были раскиданы какие-то бочки и ящики, рулоны ткани и глиняные кувшины, заполненные тягучей жидкостью. Запах, исходящий от них, резко ударил в нос Чангу и заставил его непроизвольно прикрыться рукой. Он был тяжелым и напоминал запах свежей крови.

Чанг осторожно принялся обходить нагромождение ящиков в поисках двери, ведущей во внутренние помещения храма, и обнаружил ее в дальнем конце комнаты. Это была небольшая деревянная дверь, которая на радость Чангу оказалась незапертой. Он осторожно толкнул ее, и она легко подалась вперед. Хорошо смазанные железные петли говорили о том, что помещение часто навещают люди, и поэтому здесь задерживаться совсем не стоит.

Чанг еще чуть-чуть постоял возле двери, стараясь разобрать какие-нибудь звуки, доносившиеся из-за нее, но ничего не услышал и вышел наружу. Он оказался в длинном пустом проходе, уходящим вглубь храма, и медленно двинулся вперед. Безостановочно вертя головой из стороны в сторону и стараясь ступать как можно тише, он шел по проходу и уже миновал несколько дверей, расположенных справа и слева, как вдруг услышал какой-то звук, привлекший его внимание.

Было и еще одно настораживающее обстоятельство. Лезвие кинжала стало мерцать немного сильнее. Кинжал словно набирался сил, приближаясь к заветной цели. Теперь его переливчатый призрачный свет озарял все вокруг на добрый десяток локтей, и Чанг решил, что не стоит постоянно держать его в руке, чтобы раньше времени не выдать своего присутствия. Он вытянул боевой нож из закрепленных на поясе ножен, а на его место вложил кинжал. Кинжал сел в них, как влитой, и Чангу даже показалось, что он чуть-чуть изменил форму, чтобы крепче держаться. Вокруг сразу же стало темно – каменная галерея почти совсем не освещалась – лишь только вдалеке был виден слабый отблеск огня.

Чанг вновь крадучись двинулся вперед, стараясь ступать бесшумно и очень мягко. Сейчас его движения напоминали повадки ночного степного хищника, а тщательно пригнанная амуниция не издавала ни малейшего шороха. Тяжелую заплечную сумку с молотом, веревкой и оставшимися кинжалами он оставил в помещении, спрятав их в одном из ящиков и укрыв ветхой рогожей. Он надеялся, что они ему больше не понадобятся, а обременять себя излишней поклажей не было никакого смысла.

Однако услышанный им звук не давал ему покоя. Он осторожно подергал одну из дверей, попытавшись ее открыть, но только убедился, что она заперта изнутри. Из чего следовало, что там спят люди. Чанг миновал уже несколько таких дверей, но сейчас сомневался, что ему нужно и дальше, сломя голову, лезть в самую пасть тигра, оставляя у себя за спиной не известно, сколько колдунов, которые в любой момент могут напасть на него сзади.

Кроме того, могущество любой магии зависело исключительно от объединенной силы ее адептов и поэтому чем меньше останется их в живых, тем слабее будет и их колдовство.

У Чанга было два пути: первый – все-таки пойти вперед и попытаться отыскать верховного колдуна и убить его, а потом взяться за демона, второй – начать с рядовых прислужников в храме, уничтожая их одного за другим и постепенно ослабляя их объединенную колдовскую мощь, а уж потом переходить к более сильным колдунам. Подумав немного, он выбрал второе.

А еще он решил, что зря оставил кожаную веревку в тайнике – очень может быть, что она ему пригодится. Он вернулся назад, забрал веревку, обмотал и хорошенько закрепил ее на груди, создавая себя дополнительную защиту, и подошел к первой двери в галерее, запертой изнутри. Чанг перехватил боевой нож в левую руку, а правой вытянул кинжал из ножен. Он собирался разрезать засов прямо через дверь, но сначала ему нужно убедиться, что звук от его падения не разбудит всех, находящихся в помещении. К тому же ему не мешало знать, с чем он там столкнется.

По его просьбе силы, окружавшие Чанга, исследовали комнату. Уже через минуту он точно знал, что там находится около тридцати человек, и что пока они спят. Все они были колдунами низшего уровня, отвечавшими за содержание рабов и за хозяйственные работы. Силы поведали Чангу, что – по их мнению – они все достойны смерти, поскольку именно на них лежит подготовка к совершению кровавых ритуалов, когда сотни людей пускают на убой подобно скоту.

Чанг настроился на Истинную Пустоту и некоторое время вслушивался, стараясь понять, одобряет ли она столь массовое убийство. Но сегодня она была равнодушна и не собиралась защищать колдунов – они давно уже перешли грань, отличавшую людей от животных. Сегодня все будет решать только личная сила враждующих сторон: Чанга, его союзников, мощи его оружия и объединенной силы колдунов и черного демона, вышедшего из тьмы.