Мила Коротич - Терракотовые сестры Страница 25

– Так подобает выглядеть моей гостье, – без злобы сказала хозяйка-великанша. – Почему ты потревожила меня? У этого озера я хранительница!

Мэй сочла лучшим помолчать, чтобы сориентироваться в ответе. А великанша продолжала:

– Ты со своим слугой прорвала грань между Альтеррой и миром прародины, тебе ли не знать, как это может быть опасно, сводная сестрица?! И почему здесь, в моем озере? Для перехода есть официальный портал: боги равновесия заботливо оставили его. Нельзя изменять их порядок, ибо это путь к Хаосу!

Голос хранительницы журчал, как горный ручей. Гладко зачесанные спереди черные волосы, на затылке уложенные в сложную прическу, затем снова струились на плечи. Ровная белая кожа, летящие одежды, длинный шлейф нижнего платья – все жемчужного оттенка. Прекрасная дева стояла у самой кромки воды, и край ее платья уходил в кристально чистую воду, расплываясь в ней, как лист лотоса.

Красота ее была настолько неземной, что хотелось найти в ней изъян, чтобы не лишиться рассудка. И Мэй его нашла: в воде, под сенью перламутровых одежд чуть двигался темный чешуйчатый хвост.

– О мудрая дама-дракон, – китаянка еще не отошла от схватки с каменными претами. Иначе бы не решилась так назвать прекрасную великаншу. – Я и мой спутник всего лишь жертвы обстоятельств. Мы защищались, и не было в наших мыслях тревожить покой твоей долины.

Гневно взметнулся черный хвост, обдав гостью холодными брызгами:

– Вам стоило только появиться, как за вами уже потянулись силы Хаоса! Моя долина всегда была чистой от мертвых душ. Я не хочу быть вовлеченной в битвы. Покинь мои владения, сестра-чужестранка!

– Мы усмирили духов жертвой, луноликая.

Воспоминания о потере вожделенного халата, который она толком и не успела поносить, омрачили созерцание красоты собеседницы. А та же чуть изогнула губы в усмешке:

– Признаю твое мастерство и находчивость, дорогая! В моем арсенале не было этого оружия. Оно ведь из мира смертных, не правда ли?

– Так в моем мире принято, – отозвалась гостья.

– Твоя смешанная кровь дает тебе особые силы. Но ты должна уйти, не в моей долине продолжать тебе поиски пути и истины. – Хозяйка не давала сбить себя с толку. – Вот, смотри.

Жестом дама-дракон снова подняла гладь воды вертикально. Две фигуры отразились в струящемся зеркале, а потом сквозь его толщу Мэй увидела себя. Вот она в синем перламутре с мечом в руках. Вот с ней рядом у костра высокий мужчина играет на свирели, лица не разобрать. Вот она с какой-то девушкой скачет на одной лошади…

– Это твоя судьба, моей долины здесь нет, – услышала она, и зеркало снова опустилось, став озерной гладью.

Мэй хотела возразить и уже набрала в грудь воздуха. От многолетней привычки торговаться не избавишься сразу вот так, даже если окунулся в легенды по самые пятки. То, что ей придется выживать в этих странных условиях, женщина уже поняла, и приняла как новую задачу. Но надо же сначала узнать ее условия! Многорукая дева-дракон изящно повернулась. Складки шелка ярко блеснули перламутром. Но она расслышала вдох и заметила резко:

– И нечего устраивать в моей долине перекресток миров! Голодные духи не должны здесь больше появляться, они мне противны, притащат еще какую-нибудь нечисть с собой за компанию! Уходи, дорогая, пусть эта одежда останется подарком в знак того, что я проявила гостеприимство, но прошу, покинь мой дом немедля! – И хозяйка озера, точно такая, как описывали ее в легендах, снова усмирив себя, отвесила церемонный поклон, спрятав руки в широкие манжеты рукавов.

– С радостью, – так же церемонно поклонилась «сестрица». – Я понимаю, как обеспокоила тебя, и благодарна за помощь в битве. Позволь мне выйти так же, как и вошла: через твое озеро.

Недоумение отразил даже третий глаз дамы.

– Неслыханно! Так ты платишь мне за помощь?! – Одной парой рук она всплеснула, а другие сжала в кулачки. – Я только управилась с прорехой, только восстановила равновесие, как ты требуешь снова разрушить мой дом!

Великанша даже замахнулась на наглую гостью, но взяла себя в руки. Во все, какие были:

– Даже если бы я и согласилась, ты не пройдешь здесь раньше чем через семь лет. Вода моего озера стала пресной, вся соль ушла, чтобы смыть каменную мерзость. А ты – дочь соли. Хотя, – взгляд хозяйки стал лукаво-насмешливым, – можешь остаться и подождать. Мы вместе будем выгонять недостойных из долины и играть в го. Мы сможем продолжить наши споры. Я найду камешки нужного цвета, а ты расчерти берег пока…

– Боюсь, что я слишком плохо играю в го, чтобы быть достойной такой чести. – Мэй снова поклонилась. Торчать здесь еще семь лет не входило в ее планы. То, что она не умерла, не вызывало больше сомнений, а значит, надо выбираться из этого странного места… – Прошу милостивую хозяйку отпустить меня с миром, чтобы молва о ее благородстве и мудрости разнеслась далеко за пределы Тибета.

Обе думали, что добились своего: одна избавится от суеты, спровадив гостью, другая выберется побыстрее в привычную реальность, где сама сможет решать, какой легенде стоит быть рассказанной и в какой обстановке…

«Еще надо было бы спросить о Рике, хотя бы узнать, жив ли он», – подумала Мэй, ощутив что-то похожее на укол совести. Но инстинкт самосохранения колол значительно сильнее. К тому же, если спутник погиб, спасая ее, не спасти себя стало бы неуважением к его жертве.

– Твоего проводника я оставлю себе. В пути маг без сил будет тебе только обузой. Он спалил весь внутренний огонь, когда защищался. Семи лет хватит, чтобы восстановить его силы и отправить домой, если он захочет. Храбро сражавшийся воин, выполняющий свой долг, достоин отдыха и почета.

– Тогда дай мне проводника, о, справедливая, для равновесия и во славу богам. – О которых я ничего не знаю, про себя подумала Мэй, заметив шевеление в груде камней, которая раньше была войском чудовищ. – Я вижу, что твое желание покоя не напрасно.

Не укрылось подозрительное движение и от хозяйки озера. Секунду она размышляла, и ее третий глаз изменил цвет, потемнев. Китаянка думала, что в такой ситуации висит на волоске: вдруг дама-дракон решит, что нахалку проще прибить, чем выпроваживать. Она бы на ее месте точно рассматривала бы такой вариант. Но та поджала нежно-розовые губки и хлопнула в ладоши.

Из центра озера с огромными брызгами толстой белой колонной взлетело в зенит снежно-белое гибкое тело и тут же изогнулось тремя кольцами, обвившись вокруг хозяйки. Усатая морда, рога и маленькие крылья – водяной дракон потряс долину рыком, похожим на шум водопада.

– Не дает она тебе покоя, мой милый, но такова участь доброго слуги, – погладила его по щеке дева. – Возвращайся скорее! Он не будет тебя помнить, – это уже говорилось для Мэй, – но вывезет на равнину. И не зови его Рик, он достоин другого имени.

Сидеть на драконьей шее – жестко…

Глава 2

Сначала Маша думала междометиями. И все они – непечатные. А как иначе, если получаешь пендаля и – носом в соленую черную жижу! Да что там носом, с головой просто, по уши! Грязи наглоталась, промокла. Стекает эта жижа липкая с макушки по лицу и за шиворот, по ногам в кеды. Бррр! И, главное, неожиданно, что самое неприятное: ну обломила парня, так что ж теперь, вот так вот с ноги и в грязь?! А с другой стороны, правильно поступила! Вот и проверка на вшивость случайному ухажеру.

Ладонью девушка вытерла глаза и удивленно заморгала: снежные торосы торчали вокруг, а она стояла по колено в черной жидкой грязной луже на фоне снежного безмолвия, сжимая в руке найденные бусы. Никаких следов проторенной туристами дороги, не торчали из земли изъеденные солью колья, не видно черного паровозного дыма, да и голосов человеческих не слыхать. Только гора по-прежнему возвышалась на горизонте. То место и не то одновременно. Голова у Казаковой была не очень уж ясной, все-таки пить на жаре в незнакомой компании и в тряской таратайке надо уметь, а у нее столько опыта еще не накоплено. Потому все вокруг может оказаться просто бредом солнечного или теплового удара. И Маша еще раз для верности протерла грязной ладонью глаза, но ничего не изменилось. Только ясно стало, что не снег вокруг, а соль.

– Ну, хоть что-то знакомое, – сама не понимая почему, обрадовалась Казакова. И в грязную чернявую голову пришла шальная мысль окунуться еще раз! Глядишь, и все встанет на свои места.

Стараясь воспроизвести с точностью все, что она помнила до падения, Маша встала на четвереньки у края лужи, опустила руку с бусами в рапу, зажмурилась на всякий случай и подалась вперед.

Соляная корка звонко хрустнула и подломилась под девичьими коленками, обдав экспериментаторшу черными брызгами. Погрузиться глубже чем на двадцать сантиметров Казаковой не удалось. Какой уж там нырок! Она аж ругнулась с досады из-за зряшных свежих царапин на коленках.

– Ладно, – Казакова говорила вслух сама с собой, чтобы не было так жутко. Звук собственного голоса успокаивал и настраивал на критическое отношение к миру. Трезвил, проще говоря. – Если даже что, сама не понимаю… То эта штука, в которой я застряла, – Баскунчак, а на горизонте нечто очень похожее на гору Богдо. Значит, там неподалеку от горы есть пресное озеро. Пойду туда, хоть руки вымою. А то на черта, наверное, похожа…