Ли Виксен - #Меня зовут Лис Страница 27

– Хорош подарок. Он же разваливается.

– Как мне рассказывал сам Кэрк, эта трещина тут со времен его вытески. Он словно с судьбой играл, каждый раз ожидая, что во время битвы меч в руках развалится. Но упрямое лезвие все держалось. – Атос нежно провел по темной поверхности пальцами и протянул меч мне. – Можешь рискнуть, если хватит смелости.

Я развернулась и сделала пару рубящих ударов, рассекая холодный утренний воздух. Меч приятно лежал в руке и был значительно легче моего последнего оружия.

– А у этого меча есть имя? Атос расхохотался:

– Имена мечам дают короли, которые никогда не бывали в бою, и романтичные юнцы, которым нечем себя занять. Для настоящего бойца имя меча – всегда одно – «меч». Тебя что, воспитывали на книгах о рыцарях?

Я покраснела:

– Я знала одного аристократа, у которого был меч Бурелом.

– Держу пари, нахальный и глупый мальчишка. – Атос вскочил в седло и, освободив повод лошади, кинул его мне. – Ну, ты идешь? У нас долгая дорога впереди.

Он уже отъехал достаточно далеко, когда я, седлая кобылку, тихо проговорила:

– Да, нахальный и глупый был этот аристократ… а еще очень злой. – И в голове на миг опять раздался противный треск рвущейся ткани.

Я понимала, что сплю, но проснуться не могла. Я шла по лесу, держа за руку рыжеволосую девочку. Мне почему-то было страшно взглянуть в ее лицо, поэтому мы шли, шли, а я видела только ее макушку.

– Тебе придется сделать выбор, – глухим старушечьим голосом сказала девочка. – Тебе надо будет очень быстро уходить, не теряя ни секунды. Только так ты выживешь. И тебе придется оставить что-то ценное.

– Я не понимаю. Это все сон, – произнесла я, и как только прозвучало последнее слово, под ногами разверзлась земля и я провалилась сначала в темноту, а затем погрузилась в воду. Ко лбу прикоснулась рука, на морщинистом запястье был красивый браслет из зеленых бусин в шесть нитей.

– Иногда поражение – это новый путь. А отступление – единственная дорога к победе.

– Это все какая-то чушь. Мне никогда не снятся такие заумные сны. – Я погружалась все глубже, пока не коснулась ногами твердого дна. Вопрос дыхания меня не волновал. Это ведь был сон.

Под водой я оказалась перед огромным черным зеркалом. Раму украшала сложная лепнина, изображавшая множество переплетающихся лис, а само стекло словно замерзло. В отражении я увидела себя. Вернее мне сначала показалось, что это я. Но потом заметила, что единственное сходство – это мой шлем со стальными ушками.

В зеркале стоял мужчина в моем шлеме. Он был высок и худ, из под шлема струились песочного цвета волосы. В руке у него была тонкая сабля. Он прикоснулся к зеркалу почти прозрачными пальцами, и я против своей воли коснулась стекла в том же месте…

…и проснулась.

Первые дни нашего путешествия меня постоянно терзала одна и та же мысль. Что заставило Атоса уйти со мной? Это я была бурьян-травой без дома и семьи. В легионе меня ничто не держало, и я сбежала оттуда, потеряв только место у костра Кэрка.

Атос был не таким. Для него Роза была больше чем домом – это была работа, семья, любовница, сама жизнь. Когда я шла в кабак, то проигрывала в уме десятки исходов нашего разговора, но ни при одном из них Атос не уходил со мной.

Как же получилось, что мой крайниец смог так лихо отбросить все свои привязанности? Поначалу я думала, что дело в Алайле. Он был влюблен в нее, и я не знала, насколько далеко продвинулись их отношения. Известие о свадьбе, которую прочил лорд Строгосс, могло сильно ударить по самолюбию Атоса. Обычный мальчишка с Края и высокородная леди – у них бы никогда ничего не вышло. Я знала, как никто другой, что птицы, сидящие на разных ветках, не бывают счастливы вместе.

Возможно, его побег из Розы был просто выходкой обиженного ребенка. Пусть поплачут, поймут как им без меня плохо, пусть ищут меня и уговаривают вернуться. Я не знаю, что сказал Атос Крамеру и Алайле, прощаясь, но за нами никто не гнался.

Я пыталась осторожно выяснить, почему он принял решение уйти. Мне было страшно напрямую спросить: «Ну и зачем ты вздумал идти со мной к башне?» Вдруг он задумается, и поймет, что у этого путешествия нет ни одной достойной причины. Но как только я задавала вопрос, как-то касавшийся этой темы, Атос сразу же его обрывал, словно сам боялся задуматься от чего он бежит. Лишь однажды я подобралась к решению загадки, когда Атос заговорил о своих амбициях.

– Лис, тебе кажется, что это здорово – быть известным бойцом, когда все встречные мальчишки, затаив дыхание, смотрят вслед, – устало произнес Атос, даже не поворачивая головы. – Мне тоже так казалось, когда я пришел в легион. Только дело в том, что генералу требуется не только махать мечом и покорять сердца. Надо подлизываться к знати, считать расходы на провиант, проворачивать какие-то темные и не всегда понятные дела. – Он вздохнул, видимо вспомнив о битве при замке Рэймис, и продолжил: – Я никогда не считал себя особенным умником. Все о чем я мечтал мальчишкой, это стать знаменитым. Но я не догадывался, что вместе со славой на меня навалится проклятая куча других забот. После гибели Кэрка я впервые задумался, что не справляюсь. И из-за моей глупости гибнут люди. Не просто люди – мои друзья. Может, мне и не стоит быть генералом. Мне надо подумать об этом подальше от легиона и Алайлы с Крамером. Порой мне кажется, что они вкладывают свои мысли в мою голову. А все, чего я хочу сейчас – разобраться, чего хочу я сам.

Это был не лучший ответ на мой вопрос, но это все, что я смогла вытянуть из Атоса. Поэтому оставалось только надеяться, что он будет размышлять о своем пути в жизни подольше. Ведь путешествие к башне стало моей мечтой, других-то у меня не было.

На одном из привалов Атос решил поохотиться. Пока мы проходили лесистые холмы, вокруг было полно дичи. Впереди на севере нас ждали горы и пустоши, и второго шанса поесть свежего мяса могло не представиться еще очень долго. Он исчез со своим кинжалом среди деревьев сразу, как я села разводить костер, но пропал на слишком долгий срок.

Я спохватилась, что его нет, лишь когда солнце начало клониться к закату, и отправилась на поиски. Несмотря на легкость движений и скорость, которую я развивала на наших совместных тренировках, вести себя тихо в чащобе я не могла. Шумя, словно лось в чаще, я кругами бродила вокруг нашего лагеря, пока не нашла Атоса. Он сидел на корточках и вглядывался в мшистый холмик, расположенный под ветвями старой ивы:

– Где тебя Войя носит? Я думала, что на тебя напали… медведи… ну или еще кто!

Он лишь приложил палец к губам и указал на холмик. Сначала я ничего не видела – трава, мох и редкие цветы – белые лесные звездочки. Но присмотревшись, я заметила копошение и уже через секунду разглядела пятерых или шестерых белоснежных крольчат, игравших возле норы.

– Кролики. – Это все, что пришло в голову. Зверята копошились, и то ли не замечали нас, то ли были не пуганы человеком.

– Да, маленькие такие.

– Мяса с них точно немного.

Атос бросил на меня такой взгляд, что я готова была провалиться сквозь землю.

– Я не собираюсь пускать их на мясо!

– Но ты же вроде как на охоту пошел!

– Кхм, да, но… – Атос снова поглядел на малышей. Еще не потерявшие детский пух, они играли, перебирая маленькими лапками. Их розовые носики смешно подрагивая, беспрестанно двигались. – Лис, ты слышала про кызыл-каам?

– Похоже на ругательство.

– Это на тилльском. Ты ведь знаешь эту страну, прилегающую к Королевству с севера. Они вообще довольно воинственные ребята: постоянно кочуют, захватывают новые земли, но у них есть непреложное правило. Они никогда не трогают детей. Могут забрать в рабство женщин, перевешать мужчин, но ни один волос не должен упасть с головы ребенка. Потому что те еще не дошли до своего кызыл-каам. Каам – это что-то вроде жизненного пути, дороги в жизни. А кызыл – это цель или предназначение. У каждого человека должен быть кызыл-каам, не важно зло он принесет или добро. Нельзя убивать детей, потому что они еще не воплотили свою судьбу, как бы ужасна она ни была. Один прерванный кызал-каам может привести к обрушению законов мироздания и мира, каким мы его знаем. Во всяком случае, в это верят в Тилле.

Атос замолчал, наблюдая за игрой крольчат.

– Я поняла, – кивнув, я уселась на траву, – цель в жизни, детей нельзя убивать. Но сознайся, ты это приплел ради красного словца. Все дело в том, что ты находишь этих крольчат ужасно милыми. И не можешь их воспринимать как добычу. Посмотри только на их беленькие ушки!

Уголки рта Атоса дрогнули, но он сдержался:

– О чем ты говоришь, Лис? Я генерал, меня не умиляют всякие там маленькие пушистые твари. Просто мяса с этих тушек на один укус.

Мы сидели на траве и продолжали смотреть на копошащихся крольчат. Мне показалось, что я чуть лучше поняла, почему Атос сбежал со мной из легиона. Может для него я стала поводом больше не жить войной и не слушать крики из лазарета. Атос теперь мог остановиться и смотреть на играющих под ивой крольчат. От войны рано или поздно все устают. А вот за крольчатами можно наблюдать бесконечно.