Олег Быстров - Зрячий Страница 43

Так вот куда пригласил меня Стефан – в святая святых, в мастерскую, где он творит финт! Картины, что стоят под покрывалом в углу, наверняка результат проведенных процедур, окончившихся финтом в этом странном заброшенном доме. Впрочем, почему странном? Оператору и нужна такая обстановка – уединение, доведенное до крайности.

Но каков ветеран! Поводить процедуры днем в Агентстве и лишь вечерами писать картины, обращая их в финт?! Воистину, чтоб вытворять такие штуки, нужно обладать незаурядным мастерством! Недаром Стацки считается не только самым опытным, но и лучшим оператором в Отделе…

В левом дальнем углу стоял изящный столик, покрытый веселенькой скатертью и заставленный какой-то снедью. В центре стола красовалась большая бутыль вина. Два кресла, одно сейчас пустовало, в другом сидел человек.

Единственный светильник давал недостаточно света, высокая спинка не позволяла рассмотреть подробно, и в сумерках я видел только плечо и руку, безвольно свесившуюся с подлокотника. Но я сразу узнал пиджак Стацки. Именно в нем он был вчера во время нашей встречи.

– Стефан… – несмело окликнул я. Предчувствие, появившееся сразу, как только я вошел в этот мрачный дом, усилилось. Человек сидел слишком неподвижно и неестественно тихо. На мой призыв никакого ответа не последовало. – Стефан, это вы? – позвал я громче и сделал неуверенный шаг к столу.

И тут он застонал.

Тяжело, тоскливо, предсмертно…

Я кинулся к столу, развернул кресло и увидел. Даже в полумраке лицо Стацки было совершенно бледным, черты заострились. Из груди, чуть выше сердца, торчала рукоять ножа. Всю одежду ниже раны пропитала запекшаяся кровь, и я не решился вытаскивать клинок, зная, что это может усилить кровотечение. На какой-то миг меня охватила паника: «Что делать? Кого позвать? Как ему помочь?»

– Стефан! – крикнул я в отчаянии, беря его за безвольную руку. – Держитесь, старина! Я сейчас вызову карету неотложной помощи! Или вас перевязать? Черт, чем я могу вам сейчас помочь?!

– Не надо, – тихо ответил он. Голос его прерывался. – Потом карету, отсюда до ближайшей помощи двадцать минут добираться… Слушайте меня, Мартин… Это Ворон! Он был здесь, и я видел его так же ясно, как сейчас вижу вас. Ошибиться я не мог, да он и сам не скрывал. Мы разговаривали, даже вспомнили немного молодость… Он довел дело до конца, создал метод… Но без меча ему приходится проливать реки крови, и он вынужден убивать случайных людей. Результат его не устраивает…

Лицо Стацки сморщилось от боли, тело вздрогнуло, кровь опять потекла из-под ножа.

– Стефан! Я сейчас отнесу вас вниз! Мы найдем какой-нибудь экипаж и поедем в госпиталь!..

Он неожиданно цепко ухватил меня за руку, зашептал горячечно:

– Нет времени… По этим улочкам никто не ездит… Слушайте, Ворон ищет меч… Он очень опасен, Мартин! Очень!.. Мечтает о мести, считает, будто все его предали… Но местью Ворон не ограничится, пойдет дальше… Его надо остановить. Если вы найдете оружие, Ворон сам придет к вам… Вы сможете… Там…

Стефан указал на прикрытые покрывалом картины, но силы оставляли его. Голос затихал с каждым словом, а следом тело обмякло, рука беспомощно упала, глаза закатились.

– Стефан! – закричал в отчаянии я, но тщетно. Жизнь покинула старого оператора.

Я потерянно стоял возле кресла, перед остывающим телом, одетым в тот же костюм, что и вчера, когда мой товарищ был жив и так интересно рассказывал истории десятилетней давности.

Все точки над «i» расставлены. Теперь у меня есть еще и последняя воля умирающего.

Что я могу противопоставить Ворону? Волю и несокрушимое стремление к победе! Этот человек ответит за всё совершённое – за мертвых студентов, девушку из «Елмани», а теперь еще и за Стефана Стацки, которого я считал своим другом, хоть и не отдавал себе в этом отчета. Мало? Я знаю, как можно победить Ворона – нужно лишь отыскать заветный меч. И я найду клинок, чего бы мне это ни стоило! И наконец – я сенс, оператор, Зрячий и могу воевать с врагом на его поле и тем же оружием. Хватит?

Вот и я думаю, что хватит.

У дальней стены, – где указал Стацки, – я сдернул бархатное покрывало и увидел… На картине огромная черная птица распластала крылья. Угрожающе тянулись, казалось, прямо ко мне страшные когти. Голова птицы с изогнутым, как кривой кинжал, клювом была чуть вздернута, но сквозь птичьи черты отчетливо проступало человеческое лицо. Пронзительные темные глаза, волевой подбородок, упрямая линия губ. И хрящеватый хищный нос, похожий на орлиный клюв.

Я запомнил это лицо сразу – во всех деталях и навсегда. Я найду тебя, Ворон…

Отчаяние вперемешку с решимостью погнали меня прочь из комнаты. Через наполненную одиночеством тишину, грязь и запустение, мимо слепых заколоченных дверей – по коридору, по полуразрушенной лестнице, на пустую улицу. Уже зажглись фонари, хоть солнце еще не село за горизонт, и сливочно-желтый электрический свет смешивался с багрянцем закатных лучей.

Нужно было сообщить о происшествии директору и специальному агенту, вывезти тело Стефана и забрать его картины. Надо было, наконец, выбираться, черт побери, из этого мрачного безлюдного района…

Я метнулся по улице в одну сторону, потом в другую, потом встал. Всё это слишком походило на паническое бегство. Надо сосредоточиться. Я не беглец, я – мститель и сделаю всё необходимое, возобновлю поиски. Ворон будет пойман, и тогда посмотрим…

Но сейчас нужно идти к набережной. Там можно найти извозчика, там всегда полно людей, даже поздним вечером, а мне это сейчас необходимо – услышать живую речь, встретить чей-нибудь взгляд, пусть даже совершенно незнакомого человека.

Раздумывая, каким путем лучше пройти к набережной, я не сразу заметил две фигуры, вынырнувшие из сумерек. Только когда звук шагов стал слышен совсем близко, я обернулся. Они двигались быстро и сосредоточенно, широкополые разбойничьи шляпы надвинуты на глаза – лиц разглядеть невозможно. Один, высокий и плечистый, шел чуть вразвалку. Второй – маленький, легкий, почти скользил, стелился над поверхностью земли.

Улица была совершенно пуста. Вокруг заброшенные дома, откуда здесь могут взяться случайные прохожие? И на праздношатающихся эти двое никак не походили – слишком деловиты, собранны…

Я стоял столбом. В фигурах чувствовалась неприкрытая угроза, и я не сомневался, что люди приближаются ко мне, причем с самыми недобрыми намерениями. Что я могу им противопоставить? Драться-то я умею, но что можно сделать против двух опытных противников? А в опытности их сомневаться не приходилось, достаточно увидеть, как они двигаются.

Незнакомцы приостановились. Так хищники приседают в последний миг перед броском. Я продолжал стоять, ноги сделались ватными. Силы и выдержка изменили мне после всего пережитого, я сейчас не мог ни бежать, ни драться…

– Одну минуту, господа! – послышался знакомый спокойный голос от двери, через которую совсем недавно я покинул особняк.

От крыльца к мостовой вел недлинный проход, окруженный с обеих сторон запущенным газоном с окаменевшей землей. Специальный агент Серый, а это был именно он, шел вальяжной неспешной походкой прямо по газону, срезая путь. Крохотный котелок удерживался на голове вопреки всем законам физики.

Незнакомцы не испугались, не бросились наутек. Длинный подобрался, как перед прыжком, хотя до агента было слишком далеко, а маленький выхватил нож. Растопырив руки, он сделал аккуратный скользящий шаг навстречу противнику. Отдавать свою жертву, то есть меня, без боя они не собирались. Почему-то я был уверен, что длинный тоже вооружен, но появление специального агента придало мне сил. Я шарил глазами по земле в поисках хоть чего-нибудь, что можно использовать как оружие.

Серый остановился, не доходя до нашей группы несколько шагов. Одним быстрым движением он выхватил из недр своего широкого бесформенного сюртука чудовищных размеров револьвер. Он сильно отличался от того, что я видел у Евы, пуля к такому оружию была, наверное, не меньше крупной вишни.

Агент неторопливо переступил, выставляя правую ногу вперед, поднял руку с револьвером и изготовился к стрельбе. Маленький разбойник продолжал двигаться навстречу, на лице его мелькнуло искреннее недоумение. От такого нелепого, даже комичного персонажа, каким казался специальный агент, разбойники не ожидали столь решительных действий. Кажется, они не верили, что незнакомец может выстрелить.

Серый не произнес больше ни слова. Он не угрожал злоумышленникам и не предупреждал об ответственности. И не требовал сдаться. От грохота выстрела заложило уши.

Пуля угодила маленькому в грудь. Будто удар бревном швырнул легкое тело на мостовую. Разбойника вынесло прямо под ноги длинного, и труп кувырком прокатился мимо. Длинный ошарашенно проводил полет мертвого товарища взглядом, не в силах пошевелиться или вымолвить хоть слово. Потом поднял голову и завороженно уставился на агента…