Диана Ибрагимова - Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна) Страница 55

– Зачем ты рассказываешь мне это? – Зенфред зевнул, ёрзая на сиденье. – Думаешь, я стану тебя жалеть?

– Я привык делиться с тобой всем, что меня тревожило, пока восстанавливал энергию через твой сосуд. – Алоис скормил умирающему огню смолистое полено. – В этом отношении мы с тобой почти друзья ещё со времён Академии.

Он встал и подошёл к шкафу, не глядя вытянул книгу в чёрном переплёте с едва различимым серебряным тиснением. Она называлась «Хроники великих войн Вертравии».

– Другой такой ты не найдёшь в целом мире. Я прочту для тебя отрывок о Цветной войне. Боюсь, как бы магистр Каснел в скором времени не решил устроить нечто подобное. Это справедливо, если перед смертью ты узнаешь от меня, что хотел. Я ведь уже вытянул из тебя всё до капли. Будем считать твою любознательность последним желанием.

– У меня другое желание, – сухо сказал Зенфред.

– Я не бог, – Алоис плюхнулся в кресло и погладил книгу по корешку. – Богам плевать на корысть и страх. Они бессмертны, а я простой человек и, к твоей печали, не дурак.

– Ты же сам сказал, что невозможно лишить человека всех воспоминаний. Они не станут считать тебя другом.

– Оставь глупые надежды, Зенфред. Я не отпущу твоих товарищей, пока не добуду всё, что меня интересует. А в них меня заинтересовало многое. Особенно этот Летфен. Он – настоящая находка. Его можно отправлять на званые балы и ужины, разумеется, прежде обучив дворцовому этикету, и умерщвлять лишних людей с помощью ядов. Он будет есть и пить вместе с жертвами, и никто ничего не заподозрит. Я уже не говорю о его боевых навыках и, если верить твоим воспоминаниям, способности управлять гронулами. Не будем нагонять тоску, давай я лучше прочту тебе легенду.

– Что на счёт Аринда?

Алоис отложил книгу. Его глаза в отсветах пламени казались заполненными жидким золотом. Он долго смотрел на Зенфреда, барабаня пальцами в перстнях по подлокотнику, тяжело вздохнул и сказал:

– Не хотел портить начало дня, но рано или поздно тебе всё равно пришлось бы узнать. Вечером я устрою для матушки представление. Твоему другу уготована в нём главная роль. Я очень люблю пьесы, особенно трагедии. Не книжные, нет. В книгах истории мертвы, а герои лишь совершают остаточные команды автора. Говорят, как он хочет, поступают по его желанию и идут на погибель по прочерченной им дороге. Стоит открыть последнюю страницу, и интрига закончится. Всё, что можно контролировать таким образом, для меня ужасно скучно. Совсем другое дело наблюдать, как выбор свершается на твоих глазах и, затаив дыхание, ждать концовки.

– Что ты с ним сделаешь? – прервал его Зенфред. – Я вижу, ты такой же полоумный, как твоя мать! Любишь играть чужими жизнями? Возомнил себя кукловодом?

– В этом мире ты обязан быть кукловодом или куклой, кому как не тебе это знать. Или захватываешь тело и управляешь, или управляют тобой.

– Я никогда не занимал тела ради развлечения!

– У матушки своеобразные радости, – снисходительно сказал Алоис. – Я не восторгаюсь подобными предпочтениями, но ради её спокойного сна готов устраивать представления хоть каждый день. Сегодняшнее будет называться «Церемония первой крови». Вторым героем в ней станешь ты, Зенфред. И я даю тебе выбор. Убей товарища, или же он убьёт тебя. Я уже настроил Аринда на смертельный поединок, он не станет колебаться. Спешу избавить и тебя от лишних метаний. Если попытаешься использовать мысленную магию, Источник рассеется. Я оставил в нём ровно столько энергии, чтобы её хватило на удержание души и закрыл переход нитей Праена, дабы ты не подпитывался от него. У тебя две возможности. Использовать меч или огонь. Не беспокойся, зрителей будет немного.

– Какой же ты подонок! – Зенфред спрятал лицо в дрожащих руках. – Ты поплатишься за это!

– Я уже поплатился здоровьем родительницы. На остальное мне плевать. Что ж, вижу, ты уже расхотел слушать легенду, верну её на место.

Он поднялся и пошёл к шкафу.

На столе перед смертью теперь стояло два кубка, и Зенфред должен был решить, какой опустеет первым.

Из-за лучей, проникавших через сквозной барабан, казалось, что купол со световым фонарём взмывает в небо и парит отдельно от башни. Внизу стояли канделябры с зажжёнными свечами, на стенах полыхали факелы. Снаружи ещё не наступила ночь, и тронный зал как бы делился на две части: верхнюю, залитую вечерним солнцем, и нижнюю, согретую огнём разгонявших тьму пламенников. Драпировки на стенах отливали золотом. Глаза древних королей из топазов, яшмы и изумрудов заполнились россыпями бликов. В руках исполинов грозно мерцали мечи. Высокие колонны зелёного мрамора тянулись к потолку, точно стебли бамбука с далёких островов Пархери.

Эсанора, одетая в белоснежное платье с длинным шлейфом, перехваченное под грудью кружевной лентой, подошла к сыну в сопровождении Глоди.

– Ты похожа на богиню, матушка, – улыбнулся Алоис, целуя её руку.

– Это всё благодаря тебе, мой дорогой! Я даже надела юбку ради сегодняшнего вечера! Уж и не помню, когда в последний раз совершала такой подвиг!

Она счастливо рассмеялась и заняла светочный трон. Исходившее от него сияние сквозило через тонкую ткань, серебрило волосы и подсвечивало кожу королевы.

Зенфред силился опуститься на дно колодца сознания, но Праен будто выталкивал его наружу. Слёз не было. Чувств вообще не осталось. Хотелось просто спокойно умереть. Таков выбор. Пусть Алоис и его сумасшедшая мамаша наслаждаются бездействием Праена Лариуса. Аринд умеет убивать быстро.

Шаг за шагом по мраморным плитам и кровавой дороге ковра. Смерть поднимает кубок и слизывает перелившиеся через край капли. Дыхание реже, а стук сердца чаще.

«Простите. Я сделал всё, что мог. Простите меня».

Зенфред надеялся, что того света не существует, и родители не видят его позора. По крайней мере, конец наступит от руки друга. Он всё равно случился бы в скором времени. Факел разрывал оковы, а у Зенфреда не оставалось сил для создания новых. Время вышло. Он и так занял у судьбы целую жизнь, вместив её в два коротких месяца, проведённых за пределами Академии. Конец нужно встретить достойно.

Подойдя к возвышению, на котором стоял трон, Зенфред, ведомый внушением, опустился на колени. Эсанора вскочила и зааплодировала. Стоявшая позади неё Глоди потерянно смотрела себе под ноги. Алоис устроился подле матери на пуфе и с улыбкой наблюдал за её восторгом. Следом вошёл Аринд. Один, без стражи. Он был облачён в чёрное в противовес светлому наряду Зенфреда и, оказавшись рядом, тоже опустился на колени.

– Боже мой! – воскликнула Эсанора. – Ты только взгляни на них! Они как снег и земля! Как светоч и оникс! Какой чудный контраст!

– Я знал, что тебе понравится, – рассмеялся Алоис.

Глоди закусила губу и мелко задрожала. Аринд стоял, не шелохнувшись. Мог ли он хотя бы думать? Если протянуть к нему нить, Источник рассеется, но Алоис не позволит представлению окончиться так скоро.

Тело двигалось вопреки воле Зенфреда. Он поднялся и отошёл влево. Аринд встал справа и вынул меч. Его серые глаза были пусты и мертвы, как камень.

«Прости меня и ты, – подумал Зенфред. – Я предал тебя так же, как Вельмунта».

Оба противника одновременно поклонились друг другу и снова выпрямились. Эсанора затаила дыхание. Алоис расслабленно улыбался, подкидывая в руке персик, взятый с подноса, принесённого Глоди.

Перед глазами Зенфреда проносились воспоминания. Вопреки ожиданию это были не жуткие ночи в подземелье, смерти и трупы, а забавные мелочи и несуразицы вроде Летфена в одном полотенце, хвастающего первым волоском на бороде, корабельной качки, улыбки рыжеволосой девушки из портовой закусочной, звонкого смеха сестрёнки Праена Каирин, песни моряков и танца с Линэ.

Рука сама собой потянулась к мечу. Резная рукоять удобно легла в ладонь. На лезвии темнела выгравированная на древнем языке надпись, значившая «Напои меня кровью врагов своих, и я волью в тебя их жизнь и силу». Всего два выбора. Огонь или сталь.

Эсанора хлопнула в ладоши. Аринд сорвался с места и рубанул пространство рядом с Зенфредом. Он орудовал клинком как-то неловко и не слишком умело. Тело Праена легко отклонилось, рассечённый воздух ударил в висок. Зенфред развернулся и ответил ударом на удар. Мечи схлестнулись, посыпались искры. Эсанора радостно взвизгнула. Вниз и вверх, парировать удар, атаковать, лезвие плашмя, укол в корпус, нагнуться, разворот. В висках пульсировала чужая кровь, в голове проносились не свои мысли.

Зенфред двигался быстро, удары походили на вспышки молний, скрежет стали отдавался от стен эхом. Они кружили, как два зверя внутри невидимой клетки, тяжело дыша и не спуская друг с друга глаз. Жар разошёлся по всему телу, ладони вспотели. Меч задел плечо Аринда. Тот отскочил и словно проснулся. Зенфред даже без магии почувствовал его мысли.

Первая кровь – сигнал. Стук сердца стал бешенным. Опасность сделала из загнанного зверя охотника. Звуки и запахи мгновенно обострились, всё лишнее накрылось пеленой и потеряло значимость. Теперь в поле восприятия Аринда оказался каждый шаг, каждый вздох, самые незначительные колебания воздуха. Он чувствовал противника кожей.