Кейт ДеКандидо - Больше никогда Страница 11

— Мир их праху, — снова посочувствовал Сэм.

— Да ладно. Слушайте, я рад, что вы мне помогаете.

— Мы еще ничего не делаем, Манфред, — Дин хлебнул кофе. — Но мы попробуем разобраться.

— Отлично. Кстати, парни, а вам есть, где остановиться? Если нет, могу предложить пару гостевых комнат наверху.

Дин чуть было кофе не подавился, но смог удержать жидкость во рту — и хорошо, а то было бы жалко переводить такой напиток.

— Да ну?

— Очень любезно с вашей стороны, Манфред, но…

— С удовольствием! — поспешно перебил Дин, пока сэмова вежливость не заперла их в комнате очередного отеля.

Он даже не знал, какая перспектива привлекала больше: ночевать в доме, набитом пластинками и чудесным кофе, или не делить кров с Сэмом. Нет, старший Винчестер любил брата больше всего на свете (за исключением, разве, Импалы), но они постоянно спали в одном номере — а то и на передних сиденьях автомобиля — уже больше года. И если представилась возможность — бесплатно! — получить отдельные комнаты, он ее ни за что не упустит!

— Отлично! Мы сегодня репетируем в гараже Томми-барабанщика… Мы всегда там репетируем: у меня-то места полно, но вот соседи сучатся, а нам с травкой и прочим только копов не хватало. Так что мы перебрались к Томми.

Заслышав про травку, Сэм метнул на брата нервный взгляд, но Дин закатил глаза: «Боже, Сэмми, ты же не думал, что в домах музыкантов только кофе бывает? Особенно, если чувак побывал на Вудстоке.»

— А назавтра можете заглянуть в «Парковка сзади» и послушать нас. Вы мои гости, так что проведу бесплатно. Пиво купить все равно придется, но вы не пожалеете, — Манфред допил кофе и поставил кружку в раковину. — Чувствуйте себя как дома, парни. Комнаты наверху: самая дальняя моя, в трех остальных во всех кровати, так что выбирайте любые.

— Спасибо, — Дин оглянулся на Сэма. — Пошли вещи заберем, — он тоже разделался с кофе и направился к выходу.

Сэм молчал, пока они не вышли на крыльцо.

— Дин, ты уверен, что это хорошая идея?

— Что не так, Сэмми?

— У парня в доме вообще-то призрак, а мы тут ночевать собрались.

Дин открыл багажник:

— Ладно тебе, чувак. Мы вообще-то с призраками умеем справляться. И потом, сегодня четверг, так что до завтра он не появится, а мы пока просканируем и обыщем дом. Может, заодно и над По подумаем.

— Но Дин… — младший Винчестер все еще колебался.

— Что еще? — Дин вытянул рюкзак.

— Мне не по себе.

— Брось! Манфред — отличный мужик.

— Дело не в Манфреде, Дин. Дело в тебе. Тут же прямо-таки твой персональный Диноленд — и постеры с Филмор-Ист, и гитары, и пластинки… Я боюсь, что потом тебя отсюда не вытащу.

Сообразив, что брат прикалывается, Дин улыбнулся:

— Парень, я могу сосредоточиться на деле.

— Надеюсь, потому что у нас в перспективе призрак в пятницу, убийство в понедельник, а сами мы сидим в доме, напичканном нелегальными наркотиками, как раз тогда, когда у нас федералы на пятках.

Дин захлопнул багажник:

— Сэм, тебе никто не говорил, что ты слишком много дергаешься?

— Ты говорил. Сегодня уже раза четыре.

— Значит, пятый скажу. Пойдем заселяться, Сэмми. С нами все будет хорошо.

Глава 6

Дом Афири, Бронкс, Нью-Йорк,

Пятница, 17 ноября 2006

Мама на потолке — в крови и языках пламени…

Папа и его команды. Он приказывает: «Мальчики, рассыпьте соль у порога — тогда они не войдут». Он кричит: «Сэм! Ты должен сбить со стены ВСЕ бутылки!» Он рявкает: «Дин! Присмотри за братом!»

Джессика на потолке — в крови и языках пламени…

Научиться стрелять из М-16[36] раньше, чем впервые поцеловать девочку. Не суметь продраться через «Моби Дика» или «Алую букву»[37] из школьной программы, но изучить собрание работ Алистера Кроули[38], не говоря уж об исследованиях Яна Гарольда Бранванда[39]. Выучить ритуал экзорцизма на латыни, но не запомнить текст «Клятвы верности»[40] во время заточения в одной из многочисленных средних школ.

Кэсси на потолке — в крови и языках пламени…

Надо найти отца.

Он хочет, чтобы мы продолжили его работу: спасать людей, истреблять нечисть — семейное дело.

Мы можем не сражаться?

Ты напал на его след, да? Существа, которое убило маму?

Я не понимаю твоей слепой веры в отца.

Сара[41] на потолке — в крови и языках пламени…

Страх не умрет, не уйдет, не покинет тебя, сколько ты не бравируй, сколько не лги, что все будет хорошо, сколько не оказывайся на пороге смерти или камеры пожизненного заключения и осознания того, что ты не сможешь защитить вообще никого.

Элен на потолке — в крови и языках пламени…

Ладно, если с твоим братом случится нечто подобное, бери телефон и звони мне.

Тебе? Папа, я звонил тебе с самого Лоуренса, слышишь? Сэм звонил тебе, когда я умирал. У меня больше шансов выиграть в лотерею, чем тебе дозвониться.

Джо на потолке — в крови и языках пламени…

Он нам приказал!

А мне плевать! Мы не обязаны выполнять все то, что он нам приказывает!

Сэм на потолке — в крови и…

Но пламя отступает от него. Сэм открывает глаза, и они — желтые.

Ты должен убить меня, Дин. Отец ведь сказал тебе…

— НЕЕЕТ!!!

Дин сел на перекрученных, мокрых от пота одеялах.

— Проклятье… — выбравшись из кровати, он подошел к огромному зеркалу, украшенному красным символом мира. Из зазеркалья смотрела осунувшаяся потная физиономия. Черт, даже волосы выглядели спутанными, хотя сколько там было тех волос, так что этот кошмар а-ля «в предыдущих, мать их, сериях вы видели» буквально сотворил чудо.

С самого детства Дин видел всевозможные ужасы: такое бы заставило самого Гигера[42] опустить руки и уйти в маляры; по сравнению с таким Стивен Кинг казался не страшнее Джейн Остин[43]; такое могло бы заставить — и заставляло! — людей упиться до белой горячки или вышибить себе мозги или и то, и другое разом… И все же у Дина никогда не было кошмаров. То есть, он, конечно, видел плохие сны, особенно в детстве, но не полноценные ужасы, от которых пот ручьем и дрожь пробирает до костей.

А все виноват отец.

Годы в дороге — годы тренировок, драк, охот, подчинения любым приказам, даже самым абсурдным. Годы, проведенные в роли миротворца между яростью отца и упрямством младшего брата в отчаянных попытках сохранить мир в семье. Годы после смерти матери и самого первого приказа отца: «Бери брата и беги отсюда без оглядки! Ну, Дин, пошел!» И какие же были последние слова Джона Винчестера после того, как он сдался демону, убившему маму, а впоследствии и девушку Сэма? «Хорошая работа, сынок»? «Так держать»? «Я горжусь тобой, Дин»?