Перекресток одиночества 4: Часть вторая (СИ) - Михайлов Дем (Руслан) Алексеевич Страница 17

— Касьян?

— Здоров. Спит уже четвертый час. Я проверял.

— Милена?

— Она тоже просто устала — окончательно успокоил меня луковианец — Легла полчаса назад. Но температуру измерить я ее заставил, пока она последние данные вводила в свою программу. Упорная девушка…

— Упорная — согласился я, осторожно шагая по узкому коридорчику между коек к столу — А в этом месте иные не выживают. Что случилось, Чифф?

— С Филимоном? Он…

— Нет, не с Филимоном — сказал я, прерывая его на полуслове — Просто что-то случилось. Сначала я решил, что это связано с болезнью Фили, потому подумал о Милене или одном из вас, но теперь понял, что дело в чем-то другом. Ты напряжен. Твои коллеги напряжены. Вы что-то обсуждаете и делаете это с удивительным накалом эмоций — что странно втройне, ведь я привык к вашему непрошибаемому философскому спокойствию. А раз это так сильно задело каждого из вас — значит, случилось что-то действительно важное и вряд ли позитивное.

Усевшись на свободное место, я уложил ноющие руки на освещенную столешницу и принялся внимательно разглядывать распухшие пальцы. Мороз старался изо всех своих злых сил, но мне повезло отделаться малой ценой. Хотя кожа может и слезет кое-где. На стоящего рядом Чиффа и сидящих рядом со мной луковианцев я не смотрел, давая им время переглянуться. И снова удивление — первым заговорил старик со шкиперской бородкой. Тот, кто за все время нам ни одного слова не сказал, хотя всегда вежливо кивал и улыбался. А тут вдруг заговорил с достаточно сильным акцентом и путая окончания слов с той нарочитой комичностью, какую часто показывают в старых фильмах:

— Сюда большие идти! Нас прогнать! Тэчно прогнать!

— Точно — поправил его Чифф, отошедший к печке и опустивший половник в закипевшую кастрюлю.

— Тычно или точно — все равно прогнать! — желчно возразил старик, зло наморщив лоб — Плохо!

С шумом выдохнув, он добавил уже тише:

— И обидно…

— Обидно — согласился сидящий рядом с ним высокий тощий старик в растянутом свитере, умело скручивая самокрутку — Нечестно. Не по-нашему.

— А можно больше сюжетной стройности? — попросил я — Что случилось?

Поставив передо мной стакан с чаем, Чифф протянул сигарету без фильтра, щелкнул зажигалкой, дождался, когда я сделаю затяжку и только затем уселся, сложил руки на колени и спокойно заговорил:

— Случилось то, что всегда происходит в каждом из миров и, наверное, в каждой из вселенных, когда случается большой прорыв в казалось бы безнадежном деле — из центра сразу же спешит высокая комиссия, чтобы разогнать всех причастных, взять все под мудрый жесткий контроль и взвалить ношу успеха на свои крепкие плечи.

— Так… — медленно выдохнул я, с предельной аккуратностью стряхивая пепел в пепельницу из гнутого куска металла — Вот это звучит совсем нехорошо. Если я сейчас правильно понял, то вы доложили в главный бункер о небольшом прорыве в застойном проекте и…

— И после первого радостного доклада, когда мы добрались до каменной треугольной колонны и закрепились на ней, нас ободрили и попросили беречь себя, но продолжать. Обязательно продолжать…

— Потом мы продвинулись дальше и…

— Закрепились уже на стене. Пока ты спал, мы сбили немало льда и снега на вершине скалы, вбили еще один стальной стержень, выложили в два блока угловую стенку так, чтобы защититься от ветра. Я и Алмо по очереди сделали по ходке на стену и немного расширили в стороны сделанное тобой углубление, а затем вбили еще один дублирующий стержень и закрепили на нем веревку. Убедившись, что все выглядит надежно и хорошо противостоит ветру, я вернулся сюда и сделал следующий подробный доклад, заодно описав наши дальнейшие планы по планомерному спокойному продвижению…

— И?

— Ответ последовал мгновенный и четкий — продолжать подготовку к вылазке, сделать все, чтобы новые достигнутые точки таковыми и оставались. Еще от нас потребовали составить список всего того, что может понадобится для форсирования ледника по новому методу и… и не торопиться с дальнейшими этапами до момента прибытия вездехода с группой из головного бункера — закончил Чифф.

— То есть вы должны мешать моему продвижению дальше в ледник? — уточнил я.

— Не официально. Этого не сказано. Просто ради безопасности просили дождаться их, чтобы все обдумать сообща прямо на месте. Они же доставят необходимые инструменты. Внешне все звучит даже красиво и заботливо — вздохнул старик — Да ты пей чай, Охотник. Сладкий и крепкий. Прояснит голову. Поможет проснуться.

— Да я уже прямо воспрял от таких новостей — хмыкнул я, делая глоток обжигающей сладости — И как вы заставите нас не торопиться? Мелкое вредительство?

— Верно. При желании с исполнением любого дела затянуть можно так, что и не подкопаешься.

— И зачем вы мне это рассказываете? — спросил я, уже по традиции передавая на треть скуренную сигарету сидящему рядом — Это ведь вразрез с приказом.

— Вразрез — подтвердил луковианец со шкиперской бородкой — Да! Вразрез! Но надо честно! А сюда этот… тот! Эрло!

— Эрло — повторил я, переводя вопрошающий взгляд на Чиффа.

— Эрло Радич — почти выплюнул тот — Тот, кто вот уже десять лет упорно кидает камни в наши идущие спины… говоря по-вашему…

— Ставит палки в колеса?

— Да. Ставит палки в колеса. Любому начинанию, если оно направлено вовне…

— Почему? — усевшись удобней, я повернул голову и без малейшего удивления увидел прислушивающегося к нашему разговору радисту — Касьян Кондратович, утро доброе. Идемте чай пить.

— Можно — кивнул тот без малейшего смущения — Не хотел прерывать интересный разговор. Никак нас прогонять отсюда собрались? Если так, то надо доложить в Замок.

— Вот пока не надо — Чифф просяще улыбнулся — Сначала поговорим. Ты садись, Касьян. А я тебе чаю налью.

— Кто такой Эрло Радич и почему он ставит палки в колеса? — повторил я, почему зная, что мне обязательно ответят.

— Каждое общество расколото как минимум на две части, Охотник — заговорил Чифф, снова шаркая к печке — И где бы это ни было, их даже называют примерно одинаково. Консерватизм и радикализм. Эта участь не миновала и луковианцев. Есть смелые дерзкие умы, стремящиеся познать что-то новое, выбраться за навязанные границы, побывать там, где еще никто никогда не бывал. Именно эти люди устраивают опаснейшие экспедиции сначала в пустыни и джунгли, а затем в глубины океанов и космос. Так было у нас. Так было и у вас.

Я молча кивнул.

— И в этом обычно нет ничего плохого — продолжил Чифф — Я как ученый вполне доволен подобной системой. Чайник нельзя кипятить бесконечно — иногда его надо убирать с огня.

— И остужать излишне горячие головы — поддакнул Касьян, с благодарностью принимая чай — Остужать ледяным компрессом… или сырыми застенками.

— Какой у вас действительно интересный разговор — хрипло заметила привставшая на кровати Милена — А можно безногой девушке чай в кровать? И говорите погромче про сырые застенки.

— Конечно! — откликнулся заулыбавшийся Чифф — Сейчас принесу.

— Что-то мне уже неудобно, что вы все бегаете — я начал подниматься, но старик чуть ли не насильно усадил меня обратно:

— Что ты! На ногах думается и говорится лучше.

— Раз уж мы именно те самые дерзкие умы — я не смог удержаться от улыбки — То ваш Эрло…

— Говоря вашим языком — он либеральный консерватор с крепкой верой в высшую силу, под коей он подразумевает наших похитителей — произнес Чифф и в его обычно мягком голосе зазвучали жесткие звонкие нотки — Он не совсем закоснелый и радостью принимает любое мелкое новшество, позволяющее улучшить наш быт и здоровье здесь рядом со Столпом. Но в штыки воспринимает все способное сломать нашу клетку.

— Почему?

— Он яро верит, что не следует раскачивать лодку. Он изоляционист. Один из тех, кто всегда ставил в пример ваш земной Бункер. Он всегда говорил, что мы здесь как букашки на божьей ладони — нас насквозь видят. Тут он прав. О нас бывших узниках там наверху не могут не знать, верно? Ведь это они отпускают нас на волю после сорока лет тюрьмы. Но мы, дерзкие и рвущиеся на свободу, считаем, что нас здесь бросили как отработанный материал. А Эрло уверен, что это одно большое испытание и тот, кто победит в нем с помощью терпения и неустанного труда, получит наибольшую награду — прямой дружеский контакт с расой похитителей.