Сергей Гомонов - Пари с будущим Страница 20

— Ах ты козел!

— Тихо, Светика разбудишь!

— Все равно козел.

— И страшная стала, как баба-яга! Одни мослы торчат… зубы, наверное, уже все выпали. Выпали, да? Покажи!

Она что-то прошипела, но сдержалась, лишь треснув меня вместо ответа кулаком по коленке.

— А у меня рефлексы проверять не надо, я еще молодой, по клубам хожу! — (Ну, мы благоразумно опустим тот факт, что еще сегодня утром меня самого Руська обозвал старым дедом за нежелание идти на их тусовку!) — А кто в заточении сидит, тому уже на пенсию пора, чулки вязать.

— Да не хочу я с этими дятлами глохнуть под их дурацкую музыку, Денис! Они все равно дятлы, им пофиг, а мне еще нет!

— Лен, да ты думаешь — я хочу? Но Руслан обидится, точно знаю, — (А еще мне вспомнилось загадочное послание varuna, иносказательно советующее мне не отказываться от приглашения одноклассника.) — А ты скрасишь мою горькую обязанность. Подсластишь, так сказать, пилюлю. Как жена декабриста.

Ленка вздохнула. И, вздохнув, скрепя сердце согласилась.

Топ-топ-модель

Когда я вечером заехал за Ленкой, то едва ее узнал. Чтобы заставить меня забрать слова о возрасте обратно, она, кажется, выпила эликсир преображения. Даже на их свадьбе со Степкой, да что там — на выпускном даже! — она не была красивее и моложе, чем сейчас.

— Здрасссь, — прикололся я, чуть вжимая голову в плечи. — А Лена дома?

— Козел! — никак не желая менять пластинку, она ухватила меня за рукав и втянула в прихожую, и я понял, что за «старушку» и «баб-ягу» прощен. — Я правда не сильно вызывающе выгляжу? — так и эдак вертясь перед зеркалом и оглаживая себя спереди, сзади, по бокам, тревожно спросила Ленка. — Платье не слишком…

— Отлично ты выглядишь. Я бы тебе вд… Ой! — я сделал вид, что осекся ненароком, и хлопнул себя по губам, а вдобавок получил шутливый подзатыльник от Ленки. — Не, совсем не вызывающе. Сексуально, стильно, классно. Наконец-то узнаю красавицу-Пушкарную!

Она расцвела и бросила еще один самооценивающий взгляд в зеркало.

— Светика родителям отдала?

— Куда же еще? На нянек я не зарабатываю…

Речь шла о родителях Степухи. Ленкина семья была против их брака с Еремеевым. Богатые и кичливые, из тех, кто еще в советские времена занимался фарцовкой и умел крутиться себе на пользу при любом строе, не слишком образованные, но в какой-то момент вдруг начавшие претендовать чуть ли не на аристократичность, Пушкарные прочили своей очаровательной младшей дочери выгодную партию, а уж никак не «простецкого голодранца». Ленкин отец так ей и сказал тогда: «Не порвешь с этим отребьем — мы тебя не знаем, у нас не будет младшей дочери, и все. Когда этот твой ковбой тебя обрюхатит и кинет и ты явишься с протянутой рукой — я первый тебе плюну в ладонь, учти!» Ленка не порвала. Мужик сказал — мужик плюнул. Кажется, ее родня уехала из города, но мы узнали об этом только по слухам: Пушкарные не сочли нужным даже оповестить дочь о своем отъезде. Ну, все верно: у них ведь уже не было младшей дочери…

Вторыми родителями Ленке стали Еремеевы, и они были единственными, кому она безбоязненно могла сдать Светика «на хранение». Внучку они обожали: и саму по себе, и как продолжение погибшего сына. Тем более Светланка удалась в их породу — крупная, она даже родилась, по Ленкиным словам, больше четырех кило, ладная, зеленоглазая и белокурая — истинная будущая валькирия! Такую в школе за рост дразнить не посмеют, быстро огребутся по первое число, со Светкиным-то боевым характером!

Я помог спутнице накинуть короткую шубку, которую она, наверное, впервые за три года вытащила из какого-нибудь дальнего-дальнего шкафа, и отворил перед нею дверь. Ленка, специально виляя пятой точкой и цокая каблучками сапожек-ботфорт, с гордо вздернутым носом выплыла в подъезд.

Еще в лифте мне позвонил диспетчер и сообщил, что такси у подъезда. Я заметил, что в квадратике, отображающем степень зарядки аккумулятора, осталось последнее деление. С этой чесночной вонью в квартире все мысли в ужасе вылетают из головы, а ты вылетаешь вслед за ними из квартиры: что угодно, лишь бы скорее на свежий воздух. Поэтому поставить телефон на зарядку я попросту забыл.

В такси я часто поглядывал на Ленку, до того она была хороша. Давно я не видел ее такой сногсшибательной, как сегодня вечером!

У нас с нею одинаковый цвет волос. Кажется, по-научному он называется светло-каштановым, но я не силен в определении оттенков. Сегодня днем у Ленки на голове был облезлый крысиный хвостик, и волосы смотрелись так же стремно, как у распустившихся домохозяек в американских фильмах. Ну то есть стремно в квадрате. Не знаю, когда она успела побывать в парикмахерской и привести в порядок волосы и ногти, но сейчас рядом со мной на заднем сидении находилась королева с ультрасовременной прической в виде каскада блестящих локонов. Недаром же говорится, что женщина способна соорудить на скорую руку и буквально из ничего три вещи: салатик, прическу и скандал.

А еще у Ленки опять, как в прежние времена, обнаружилась прекрасная фигура и мерцающий тайной взгляд. Вот что значит — правильно поддразнить даму! Так что отставить вериги, красотка, теперь-то я проконтролирую, чтобы такой ты была всегда! Иначе будешь у меня безвылазно ходить в старушках и бабках-ёшках.

— Ты сегодня опупенно красивая, Ленка! — шепнул я, когда она чуть замешкалась в растерянности на пороге клуба, осторожно взял ее кисть и, едва коснувшись губами, поцеловал холодные от волнения пальцы. — Все будет путём, вперед!

Вышибалы-охранники посторонились перед нами и, думая, что делают это незаметно, проводили Ленку оценивающими взглядами, в основном изучая нижнюю часть спины и ножки. Черт с вами, любуйтесь, для того она и наряжалась, чтобы любовались.

Подхватив нашу верхнюю одежду, гардеробщик показал подниматься на второй этаж, где уже снизу были слышны раскаты музыки.

Для начала, чтобы адаптироваться к грохоту и к самому месту, мы устроились на стульчиках-насестах за высокой стойкой бара. Чтобы говорить друг с другом, приходилось наклоняться к самому уху собеседника и кричать. Но Ленке здесь, кажется, понравилось. Во всяком случае, слинять отсюда она не рвалась.

— А тут и стриптиз бывает! — подметила она, указывая в зал.

Я оглянулся через плечо. Посреди танцпола возвышались два круглых подиума, и в середине каждого из островков торчал хромированный шест для стрип-танцев. А чего удивляться, если нас… ну хорошо, если меня сюда зазвал сам бабник-Нео… то есть Руська Аникин. Кстати, где он сам?

Нам подали по бокалу пива. Ленке почему-то захотелось именно пива, а про коктейли она сразу высказалась в том ключе, что это мерзкая мерзость с запахом и вкусом шампуня. Я посмеялся над ее непосредственностью, но в душе согласился. Она права: тут нам не Майами, и манго с фейхоа у порога клуба не растут, чтобы все эти напитки могли быть натуральными. А будь они натуральными, и без того бешеные цены на алкоголь в «Неоновой барракуде» выросли бы минимум в три раза. Так что Ленка заказала светлого, а я темного.