Гарри Тертлдав - В Низине Страница 25

К гиду приблизился и обратился Хоркен вез Софана, следователь из милиции Котлован-Парка:

— Мне велели осмотреть вещи Бентера вез Мапраба, свободный вез Кробир. Я нашел… это. — Он вытянул руку.

— Любопытно. Подождите здесь, старший рядовой вез Софана. — Рэднал подошел к сидящему Бентеру и похлопал его по плечу. — Пройдите, пожалуйста, со мной, свободный.

— Ну что там еще? — проворчал старик, однако зашагал следом.

— Я хотел бы знать, как эти краснояремные орхидеи, — гид указал на растения на раскрытой ладони милиционера, — оказались в вашей седельной сумке. Вывоз растений или животных с территории Котлован-Парка, особенно редких, зап рещен и карается штрафом, тюремным заключением, бичеванием или и тем, и другим, и третьим.

Рот Бентера вез Мапраба беззвучно открылся и закрылся. Наконец со второй попытки старик выдавил:

— Я бы их… бережно вырастил, свободный вез Кробир.

Он так привык жаловаться, что совершенно растерялся, когда жаловались на него, причем на полном основании.

Однако вместо торжества Рэднал почувствовал горечь. Что такое несколько краснояремных орхидей, когда вся Низина может исчезнуть с лица земли?

— Растения придется конфисковать, свободный вез Мапраб, и ваши вещи еще раз подвергнутся досмотру, когда вы будете покидать Котлован-Парк. Если контрабанды больше не найдем, мы закроем глаза на ваше нарушение. В противном случае… Думаю, мне нет нужды объяснять.

— Спасибо… спасибо, — прошептал Бентер и торопливо удалился.

Хоркен вез Софана кинул на Рэднала укоризненный взгляд.

— Слишком вы с ним нежно.

— Может быть, но завтра им все равно займутся доследователи.

— Гм-м… по сравнению со всем остальным кража растений — не такое уж тяжкое преступление…

— Вот именно. Может, нам следовало оставить их старому брюзге, чтобы хоть что-то сохранилось, если… ну, вы понимаете.

— Да. — Милиционер задумался. — А если мы их сейчас ему вернем, он заподозрит неладное. И все же жаль.

— Жаль. — Беспокойство за сохранность крошечных составных частей Котлован-Парка заставило биолога осознать, что он начинает верить в звездную бомбу.

Туристы расходились по спальным помещениям. Рэд-нал завидовал их неведению. Хоть бы Лофоса и Эвилия посетили его в ночной тиши, и плевать, что скажут Глаза-и-Уши. У тела есть свои сладкие нужды.

Но у тела случаются и проблемы. Обе девушки из Крепалги зачастили в туалетную кабинку, бегая туда буквально каждую четверть десятины.

— Должно быть, что-то съела, — пожаловалась Эвилия, тяжело навалившись на дверной косяк после третьего рейса. — У вас не найдется укрепляющего?

— В аптечке, наверное, есть. — Рэднал порылся в аптечке, нашел нужные оранжевые таблетки и принес их девушке со стаканом воды. — Вот возьмите.

— Спасибо. — Она бросила таблетки в рот, осушила стакан и запрокинула голову, чтобы проглотить. — Надеюсь, помогут.

— Я тоже надеюсь. — Рэдналу с трудом удавалось говорить ровным голосом. Когда Эвилия выпрямилась, принимая таблетки, ее левая грудь выскочила из туники. — Мне кажется, свободная, пуговиц у вас стало еще меньше, чем было после игры.

Эвилия поправила одежду. Впрочем, усилия девушки сошли на нет, когда она, отвечая, пожала плечами.

— Ничего удивительного. Те, что мне не оторвали, сами отлетели от постоянного расстегивания. — Она снова пожала плечами. — Это всего лишь кожа. Вы что-то имеете против?

— Ну зачем же так! — Он едва не рассердился. — Если бы вам не было плохо…

— Если бы мне не было плохо, я с удовольствием насладилась бы хорошим самочувствием, — кивнула Эвилия. — Но сейчас, Рэднал вез… — (Наконец-то она назвала его по имени с правильным использованием вежливого обраще ния.) Ее лицо исказила гримаса. — Но сейчас, надеюсь, вы меня извините… — И она опять поспешила в ночь.

Когда в туалетную кабинку пробежала Лофоса, Рэднал и ей предложил таблетки. Девушка проглотила их на ходу, практически не останавливаясь. Она тоже потеряла часть пуговиц. Рэдналу даже стало неловко, что он обращает внимание на подобные вещи, когда девушкам так очевидно плохо.

Сыграв партию в бой с Мобли — почти такую же вялую и неуклюжую, как первая, — он ушел к себе. Ему нечего было обсуждать с Лиемом или Пегголом, зная, что предстоит наутро. И тем не менее он довольно скоро заснул.

— Рэднал вез!

Тихий голос вывел его из дремы. Но не Лофоса или Эвилия пробудили его, обещая телесные наслаждения. В дверях на пороге стоял Пеггол вез Менк.

Рэднал резко очнулся.

— Что случилось?

— Эти две узкоголовые, которые не верят в одежду…

— Что с ними?

— Они обе ушли в туалет и не вернулись. Мой человек, стоявший на часах, разбудил меня, прежде чем пройти проверить, все ли с ними в порядке. Там их тоже не оказалось.

— Куда же они могли деться? — В каждой тургруппе найдутся остолопы, которые то и дело теряются. Но не среди же ночи!.. Потом другая мысль касательно причин их исчезновения пришла в голову гиду. — И зачем?

Вот и меня это тревожит, — мрачно произнес Пеггол.

— Они не могли уйти далеко, — сказал Рэднал. — Дурехи даже не сообразят взять ослов. В их куриных мозгах… — Он замолчал. Если девушки не те, за кого себя выдают, кто знает, на что они способны?

Пеггол кивнул.

— Я вижу, мы думаем в одинаковом направлении. — Он ухватил себя за жидкую поросль под нижней губой. — Если все обстоит так, как мы опасаемся, многое будет зависеть от вас. Надо их найти. Вы знаете Низину, а я нет.

— Наше лучшее оружие — жиролеты, — указал гид. — Когда рассветет, мы прочешем пустыню в сто раз быстрее, чем это можно сделать на ослах.

Он еще что-то говорил, но Пеггол его не слышал. Впрочем, Рэднал не слышал и сам себя, потому что на улице раздался чудовищный грохот. Они выскочили из домика, протолкавшись сквозь милиционеров и оперативников, которые выбежали туда первыми. Сзади напирали туристы.

Никто не мог отвести глаз от пылающих жиролетов.

Рэднала вывел из столбняка крик Пеггола вез Менка:

— Надо звонить в Тартешем, немедленно!

Гид повернулся и, расталкивая туристов, бросился к радиофону. Янтарный огонек не зажегся, когда он нажал на рычаг. Рэднал нырнул под стол — посмотреть, не выдернулись ли какие-нибудь провода.

— Быстрей же! — заорал Пеггол.

— Проклятая штука не включается! — в ответ закричал Рэднал. Он схватил радиофон. Внутри что-то загремело; раньше ничего подобного не было. — Он сломан!

— Его сломали, — констатировал Пеггол.

— Как же его могли сломать, когда в комнате постоянно находились Глаза-и-Уши и милиция? — спросил Рэднал, не столько возражая Пегголу, сколько изливая миру свои тревогу и беспокойство.