Агентство «ЭКЗОРЦИСТ»: NIGREDO - Михаил Ежов Страница 3

— Охотно верю, — тихо проговорил мужчина. — Ты ведь сын Лоренцо?

Вопрос заставил меня вздрогнуть от неожиданности и тревожно сжаться. Откуда этот человек знал, как звали моего отца?! И чего он хотел от меня?

— Нет, синьор, вы ошиблись, — промямлил я, сглотнув. Совет стражника засел во мне, как заноза. — Моего отца звали совсем иначе.

— Послушай, я ведь тебя помню, — качнул головой мужчина. Видно было, что моя ложь его не обманула. — Мы встречались, когда я приходил к твоему отцу в гости. Он, как и я, был алхимиком. Ты ведь знаешь об этом?

— Простите, синьор, но вы ошиблись, — упрямо повторил я, со страхом глядя в голубые глаза незнакомца. — Подайте монетку ради Святой Девы Марии.

— Я долго тебя разыскивал. С тех пор, как твоего отца казнили, а мать пропала. Я был у вас дома на следующее утро после этой трагедии. Думал найти тебя и забрать к себе. В память о твоём отце.

При этих словах сердце моё сжалось. Неужели это правда?! К отцу приходили многие люди. Возможно, и этот был среди них. И он хотел забрать меня? То есть, если бы я в ту ночь не ушёл, а дождался утра, мне не пришлось бы попрошайничать?

— Вижу, ты боишься, — сказал, понимающе кивнув, мужчина. — Ты не знаешь, стоит ли мне доверять. Но разве ты хочешь сидеть здесь и просить милостыню?

— Нет, — признался я.

Не так давно я узнал, что иногда мальчиков моего возраста продают богатым мужеложцам. И Бруно, по слухам, иногда поступал так со своими подопечными. Перспектива оказаться в постели извращенца пугала не меньше, чем опасность быть искалеченным.

— Мне нужен помощник, — сказал мужчина. — Тот, кто знаком с основами химии и алхимии. Уверен, отец учил тебя. Лоренцо очень тобой гордился. Я не могу взять человека со стороны. Он может донести. Но ты, сын моего друга и коллеги, так не поступишь, верно?

Согласиться значило бы признать, что я — тот, за кого он меня принимает. А я не был готов к этому. Но и отвергнуть этого человека было бы опрометчиво. Поэтому я ответил:

— Думаю, что не стал бы предавать никого. Особенно того, кто оказал мне помощь.

Мужчина кивнул.

— Разумеется. Я не сомневался, что сын Лоренцо не может быть подлецом. Тебе здесь не место, парень. Ты должен продолжить дело твоего отца. Мы вместе смогли бы достичь много. Я хотел забрать книги твоего отца и его записи, чтобы они не попали в лапы неотёсанных бандитов, но, кажется, кто-то опередил меня. Основные труди и дневники Лоренцо исчезли. Может, это ты забрал их? Они бы нам очень пригодились.

Он был прав, но признаваться в этом я пока не собирался. Книги и записи были надёжно спрятаны. Иногда я забирался в старую колокольню, где устроил тайник, доставал их и изучал. Но как мало я мог понять сам, без человека, способного подсказать, что означают формулы и символы, о которых не успел рассказать отец!

— Не стану тебя заставлять пойти со мной, — сказал мужчина. — Понимаю, тебе нелегко решиться. Но уверяю, что не лгу. Завтра я приду сюда снова. Если захочешь, я возьму тебя в помощники. Меня зовут Карло Гоцци. Ты всегда сможешь найти меня на площади Пьяцца дель Дуомо. Там у меня лавка.

С этими словами он поднялся и, сделав знак телохранителям, двинулся прочь от базилики. Похоже, в церковь заходить он и не собирался. Ни разу не оглянувшись, Карло Гоцци пересёк площадь и исчез за углом. Я же провожал его неотрывным взглядом, борясь с желанием вскочить и догнать. Почему я струсил?! Почему не признался, кто я такой, и не ушёл с ним? А что, если он завтра не вернётся?!

Но на следующий день Карло Гоцци появился у базилики в тот же, час, что и накануне. Я ждал его, как на иголках. При виде высокой фигуры в сопровождении телохранителей, я почувствовал, как моё сердце радостно забилось.

Подойдя, Карло приветственно кивнул.

— Ну, что, обдумал моё предложение?

— Да, синьор Гоцци. Вот записи отца, — я протянул мешок с книгами, который заранее достал из тайника и принёс с собой.

Меня терзали опасения: что, если этот человек обманет меня и просто заберёт книги и дневники? Или возьмёт меня к себе в дом, но учить не станет? Я рисковал и надеялся, что мои тревоги окажутся напрасны. Но рука, державшая мешок, дрожала.

Карло схватил мешок, развязал и заглянул внутрь. Вытащив один из дневников, он быстро пролистал его. Глаза у него блестели, на губах играла счастливая улыбка.

— Да, это они! — объявил он, сунув записи обратно. Передав мешок телохранителю, он добавил: — Ты даже не представляешь, какой драгоценностью обладал! Но теперь они не пропадут, обещаю тебе! Мы вместе продолжим дело Лоренцо. Идём же скорей! — Карло протянул мне руку.

Я смотрел на неё, но не решался принять.

— В чём дело? — нетерпеливо спросил Карло. — Разве ты не хочешь пойти со мной?!

— Хочу, синьор Гоцци. Но я должен сказать… Отец не был магом. Он не смог защитить себя, когда… его казнили.

— Послушай, парень! — Карло опустился на корточки, чтобы быть со мной вровень. — Твой отец просто не успел добиться того, к чему стремился, ясно? А мы сможем! Так что вставай, бери меня за руку, и пойдём. У нас полно дел. Ты ведь теперь мой помощник!

Улыбнувшись, я схватился за его ладонь и сжал её. Из глаз моих брызнули слёзы.

— Ну, то-то! — усмехнулся Карло, вставая. Он был намного выше меня. — Вытри лицо и не отставай.

Мы двинулись через площадь, затем свернули на одну из отходивших от неё улиц. Видимо, Карло жил недалеко от своей лавки, потому что направлялись мы в сторону Пьяцца дель Дуомо.

Однако примерно через двадцать минут дорогу нам заступили Бруно с дружками. Должно быть, кто-то сообщил ему, что я покинул место у базилики.

— Хм, — криво ухмыльнулся, окинув нас взглядом, Бруно. — Позвольте спросить, куда вы ведёте моего парня, синьор?

— Домой, — ответил, остановившись, Карло. — Это сын моего старого знакомого.

— Неужели?