Александр Лонс - Флэшбэк - flashback Страница 35

— Слушай, а что это за курс такой, который дорого и долго? Дашь мне почитать? Может, и меня обучишь по старой дружбе? Я что — стану тогда крутым интернет-магом! Нет?

Колдун почему-то замялся.

— Извини друг, но в данный момент именно этот курс еще не вполне составлен, и находится в стадии разработки. Сырой пока, не доведенный до конца. Но совсем скоро он будет готов полностью, и я смогу взять тебя в ученики. Даже — нет! Я прямо сейчас могу начать курс твоего обучения! Но тогда я буду писать курс напрямую, то есть наши с тобой уроки лягут в основу будущего курса, но при таком подходе задержек и технических трудностей не избежать никак! — путано объяснял Пухов. Его уверенность вдруг сразу как-то ослабла и спала. — Но скидку в пятьдесят процентов я тебе гарантирую…

— Ну, и фиг с ним, с твоим курсом. Ты меня вроде бы куда-то еще свозить обещал? — вспомнил Алекс.

— …к тому же для того, чтобы обучаться колдовству и магии, нужно иметь определенные личные способности и курс займет не один месяц! — продолжал колдун. — Ну, а чтобы стать хорошим специалистом в этом деле, необходим талант и годы практики! Годы, понимаешь?

— А как же религия? — почему-то спросил Алекс.

— А причем тут религия? Я помогаю в обучении людям вне зависимости от их вероисповедания. Но иногда я оставляю за собой право отказа от помощи лицам с корректным объяснением причин.

— Хорошо, бог с тобой, — сдался, наконец, житель Белокаменной, поскольку разговор ему уже надоел. — Так мы поедем, наконец? И куда?

— Поедем, — вернулся к обыденной реальности Илья. — Есть тут одно прелюбопытнейшее заведение, ты останешься доволен. Заодно и расслабишься…

— Да, а потом не наступит отрезвление или тяжелое похмелье? С другой стороны — что делать? Похмелья все равно уже не избежать. У тебя же нет умклайдета, чтобы раз — и готово, после всего вернуть меня в нормальное телесное состояние. Еще и напортачить при этом можно, да. Диван-транслятор тоже пригодился бы, к слову…

— Что-то не догнал, — признался Илья. — Ты о чем? Что еще за умклайдет такой? Какой траслятор?

— Ну, как же! Изнакурнож! НИИЧАВО!

— А? — еще больше удивился Пухов.

— «Вы это прекратите!» «В таком вот аксепте!», — Алекс продолжал сыпать выражениями из бессмертной повести Братьев Стругацких.

— Что прекратить? И не «аксепте», а «акцепте», — Илья начал уже раздражаться, проявляя полное незнание отечественной классики.

— Ладно, проехали, — махнул рукой москвич. — Слушай, а твоя нынешняя секретарша, почему она вообще увольняется? Или ты к ней сексуально домогался? Тут же у тебя очень мило, классный офис, и работать, наверное, удобно.

— По личным соображениям, — буркнул Пухов. — Да, а с той девушкой ты еще увидишься?

— С какой «той девушкой?» — не сразу сообразил Алекс.

— С той, что ищет новую работу.

— Да. Скорее всего, в субботу, перед отъездом. А что?

— На всякий случай покажи мне ее, чем черт не шутит, когда бог спит. Давай так договоримся — когда вы будете в городе или поедите куда-нибудь, отправь мне СМС-ку, я подойду и посмотрю со стороны. Только не выказывай вида, что мы с тобой знакомы. Лады? Ну и отлично. А сейчас — пошли. Надоело мне все умное — умные мысли, умные люди, умные книги… Глупостей хочу. Везде, и в жизни тоже. Хочу много глупостей: читать, писать, смотреть и делать. Наша культурная программа на сегодня еще не вполне завершена…

20. Пол Жданов

Если ресепшн — похож на знаменитую вешалку, с которой начинается театр, то кабинет нашего директора, можно сказать — царская ложа этого «театра». Место, куда пускают только особо избранных, и убранство которого говорит о «театре» самое основное. Попав в кабинет Шефа человек должен моментально ощутить, где он находится. Здесь подход дизайнера однозначен — учесть самые тонкие психологические аспекты. Офисная мебель в кабинете Старика всегда была в общей гармонии с мебелью конторы в целом, и лишь незначительные штрихи и едва заметные черты не позволяли ошибиться — это кресло Шефа, это — стол Шефа, а это — диван Шефа. Но самое важное, самое парадное место во всей Конторе — кресло Шефа, и, особенно — стол Шефа. Здесь подписываются ключевые документы, здесь принимаются основные решения, здесь же определяется судьба сотрудников. Вообще любой шефский кабинет — это что-то вроде алтаря нашей Службы. Здесь приносят жертвы.

Не успел я открыть дверь этого кабинета, как Старик тут же огорошил меня вопросом:

— Как там? Что говорят?

— Здравствуйте босс, — я чуть заметно поклонился Шефу, переступая порог кабинета — Вы о чем?

— Заходи и присаживайся. Твоя записка изучена и предложение рассмотрено.

Я сел, а Старик принялся молча меня разглядывать. Пауза… пауза… пауза… Это его любимые приемы — «пытка взглядом» и «пытка паузой». Вообще-то пауз нужно бояться. Как показывает практика, самые интересные сведения человек скажет после этого непродолжительного молчания. Полезный, кстати, приемчик. Однако надо понимать, что все каверзные и хитрые методики рано или поздно становятся широко популярными. Надо постоянно думать над чем-то новым.

— Решение принято! — объявил Шеф. — Ты получаешь отдел и звание полковника! Соответствующее должности жалование, надбавки и бонусы.

— Босс! — от неожиданности я даже не знал, что и сказать.

— Подожди! Все не так просто. У нас давно существует Одел оперативного анализа. Там одни пенсионеры, и держим мы их только на случай сокращения штатов. Начальник отдела, полковник Румшас, скончался три дня назад…

— Да, я в курсе, — сказал я как можно печальнее, хотя особо не тосковал. — Внизу висит некролог. Скажите, а отчего он умер?..

Этого Румшаса все терпеть не могли, и я разделял всеобщие взгляды. Покойный был желчным субтильным старикашкой, в молодости работавшем наемным киллером-одиночкой, позднее — служившем в должности начальника ликвидационной команды. Потом, после случайного ранения — его подстрелил кто-то из своих — он отказался от практической деятельности, стал кабинетным работником. Сделал карьеру, дослужившись до начальника аналитического отдела, в работе которого ничего не понимал. Взявшись за серьезное и сложное дело, он не подумал изучить его и осмыслить, поскольку понимания вроде как не требовалось. Румшас отлично знал по своему опыту, что работу надо не исполнять самому, а поручать тем, кто умеет, причем умеет хорошо, а дальше останется только спрашивать чужие отчеты. Он знал также, что умение поручать и требовать ценится начальством гораздо выше, чем личное участие и способность осуществлять нечто конкретное. Эти сакральные знания давали ему возможность пользоваться множеством преимуществ, позволяли только приказывать, ничего не делая при этом самому.