Близнецы - Анастасия Завитушка Страница 39

Это чувство сменилось другим, теперь я куда-то падала, проваливалась чёрную зияющую дыру, в бесконечность, заранее зная, что дна там нет. Мир вокруг превратился в разноцветную матрицу. Я словно попала в какую-то компьютерную заглюченную игру. И хуже всего было, что это место переполняли всевозможные звуки; неразборчивые, тихие и громкие, приятные и омерзительные, крики и смех, плач и пение, болтовня и шёпот. Словно все звуки мира слились воедино.

А я продолжала проваливаться в бездну. И вскоре все звуки утихли, и наступила тишина. Но не та тишина, к которой мы привыкли, она резала перепонки и заставляла кричать и молиться. А потом по мне что-то полилось, что-то горячее и вязкое. Что-то очень похожее на кровь.

Кровь? А что это?

Я перестала мыслить. Мысль это было последнее что я оставила там. И по идее всё должно было на этом закончиться. Но это было только начало.

Я продолжала падать, уже не особо понимая, что со мной творится, потому что разучилась думать, как прежде, как должен думать человек. В голове звучала странная музыка, напоминающая джаз, но настолько искажённая и неровная, хотелось от неё отделаться. Я увидела огромное приспособление, очень напоминающее мясорубку, в котором перекручивались люди, словно куриные лапки. Их кости трещали, они кричали, но у меня это не вызывало никаких эмоций. Возможно, всё что на тот момент от меня осталось это способность видеть и осязать. Но, по сути, это уже было неважно.

Остальное я вспомнить так и не смогла, сколько времени я падала или блуждала в перекрёстках бездны. Потому что всё это было сплошным несвязным бредом. Я видела звуки и слышала видения. Они перемешивались и не были тем, чем могли бы быть, будь они настоящими.

И славу Богу, что всё это закончилось. Но это был не конец. Конец был только этому жуткому перелёту.

Я очнулась в гробу. То, что это был гроб не вызывало никаких сомнений. Постепенно ко мне вернулось понимание, что я человек и все органы чувств пришли в норму. Я стала мыслить, думать и самое главное чувствовать саму себя. И знать, кто я есть.

Я лежала на голых не ошкуренных досках. Руками я нащупала идентичные доски сбоку, перед лицом.

И что теперь? Что мне делать?

Из-за всех сил я стукнула по дереву кулаком. На лицо сквозь щели посыпалась сырая земля. Вместе со всеми чувствами ко мне вернулся страх и паника. Я начала плакать и просить о помощи. Я вопила и колошматила по доскам, засаживая под кожу занозы. Стало невыносимо жарко и не хватать кислорода.

Как в той песне. Остаться в живых… Отчаянный псих… Не свой не чужой… Последний герой…

Я перестала дубасить кулаками по крышке, потому что это было бесполезно. Я напевала старую песенку, ковыряла пальцем дырку в доске, совсем малюсенькую, но почему-то мне показалось, что от моих действий она увеличивается. Хотя мне могло просто показаться.

На меня напала жажда. Не свой не чужой… Последний герой…

Так что же выходит я и есть последний герой в зарытом под землёй гробу?

Ещё не всё потеряно, мамочка, ты можешь кое-что сделать.

Я перестала напевать и ковырять пальцем в доске. Мне только что примерещилось, будто я слышала тихий детский голосок. Такой явственный словно настоящий.

– Кто здесь? – меня жутко трясло, а горло перехватило жаждой.

Я вслушивалась, пытаясь убедить себя, что говорить здесь просто некому, кроме тебя.

Это я, Алиса. Твоя дочь.

– Но этого не может быть. У меня нет детей, – возразила я.

Снова повисла тишина. Я слышала только собственное дрожащее дыхание.

Я ещё не родилась.

Теперь голос девочки отдавался эхом, словно мы находились в большом зале.

Я помню, что беременна. Но ведь ребёнок в утробе не может разговаривать.

Моя душа находится рядом с тобой. Я жду, пока моё тело подрастёт и выйдет в свет, чтобы я могла стать твоим ребёнком.

Против такого аргумента у меня не нашлось возражений.

– Где я? Что это за место?

Алиса молчала. И я уже начала снова думать, будто мне это всё пригрезилось, но уже через мгновение её голосок снова раздался.

Это мир, где ты можешь поверить во всё что угодно, но всё это ненастоящее. Мир между трёх великих миров. Миров Эго, Уро и Плито. Тебе нужно вернуться в мир Уро, в мир людей, животный и Бога, чтобы продолжить учение.

– Учение? – только сейчас я с ужасом осознала, что говорю, не открывая рта.

В ваш мир попало зло…

Ну, это не ново для нашего мира, хотела было сказать я, но не стала.

Существа из других миров могут прикрепляться к человеку. Но зло не может показываться перед Богом. Поэтому оно прячется в потаённых местах, в чащах леса, в заброшенных домах, в тёмных холодных подвалах.

И в головах людей…

Алисин голос звучал так убедительно, что мне и в голову не пришло, что это могла быть та самая тварь из подвала.

И тут я всё вспомнила. Вспомнила, что случилось со мной до того момента, когда в подвале погас свет и появился кто-то третий.

– Как мне вырваться отсюда, Алиса?

Мир Плито – это мир духов. Люди называют его раем. Вы считаете раем, место, где нет боли, зла и обид. Где царит любовь и понимание. На самом деле в мире Плито души просто спят. И они считают раем именно мир Эро. В вашем мире душа может чувствовать, любить, творить добро. В вашем мире у душ есть дом – это ваше тело, которое даётся от рождения. Ты всегда можешь вернуться в свой дом, если тело не покалечено.

– То есть я сейчас вне своего тела?

Она снова куда-то пропала, и я в прямом смысле находилась в гробовой тишине.

Бог даровал людям одно учение. Вы называете его верой. – говорила Алиса рассудительным и довольно взрослым голосом. Я почему-то подумала, что она знает больше меня.

– И чтобы вернуться, мне нужно просто поверить?

Не просто, а поверить всей душой. Но ты должна быть осторожна. Зло из мира Эго будет поджидать тебя. Тебе нельзя покидать мир людей так рано, ты должна продолжить род. – такими были ей последние слова. И чтобы я не спрашивала, она больше не отвечала мне. И я по-прежнему оставалась лежать в зарытом под землёй гробу.

53

Не знаю, сколько прошло времени, час, сутки или может быть месяц, но я нескончаемо продолжала верить, что смогу отсюда выбраться.

Верить в Бога недостаточно, чтобы осознать, что он действительно существует. На этот раз я слышала только свой собственный голос, холодный и рассудительный. Мне вспомнились слова священника Иоанна, который каждый день в шесть утра вел передачу под названием «Путь к Богу». Не