Гапарон Гарсаров - Глаза дьявола Страница 39

Лавра поджала подбородок и нахмурила брови, словно пытаясь вспомнить события давно прошедших дней.

– Не помню, от страха голова совсем перестала работать, – прошептала она, поправляя бретельку на хрупком плече. – Наверное, убежала от них, как ещё я могла избавиться от этих гопников…

– Ты запомнила их лица? Сможешь опознать?

– Они были в масках, но с ними ещё девчонка одна стояла, знаешь, такая красноволосая…

– Марго, – кивнула Веста и от злости закусила губу. – Вот же мерзавка, а ещё старостой заделалась… Завтра я прижму её. Вообще тебе бы на них в милицию заявленьице не грех накатать. Нельзя оставлять это дело просто так, пусть побегают к следователям, хоть осознают, в какое дерьмо вляпались.

– Я как-то не очень дружна с милицией.

«БМВ», проехав мимо Петроградского острова и Кантемировского моста, подкатил к симпатичному современному зданию, на котором горели фонари и мигала неоновая вывеска «Студия дизайна АРТ-моэм». У тротуара уже выстроились машины, которые, скорее всего, принадлежали другим гостям художника-именинника. Несколько человек разговаривали у входа, раскуривая дорогие сигареты, а какая-то дама в белом плаще выразительно читала стихи.

– Добрый вечер, Стэлла, – кивнула Веста поэтессе, когда та завершила очередное стихотворение. – Не холодновато ли для поэзии?

– Что ты, наоборот, так романтично. – Женщина закатила глаза и с бравадой продолжила: – Туман и ночи чёрный плед накрыли власть наших побед!..

Девушки оставили её, боясь помешать порыву вдохновения. Они поднялись на украшенное искусственными листьями крыльцо, поприветствовали незнакомых мужчин и прошли в широкий светлый коридор. Веста держала в руках большую нарядную коробку, подвязанную золотистой лентой. Внутри неё явно находился шикарный подарок для именинника, только вот какой – для Лавры стало интригой.

Людей на первом этаже было достаточно много. Играла спокойная инструментальная музыка, которая создавала гостям фон для знакомства с творчеством таинственного именинника. Его цветастые картины украшали стены просторного зелёного зала, в котором горел неяркий свет и собралось основное количество приглашённых. Среди них были и солидные господа в строгих костюмах, и ветреная молодёжь в джинсах, и чопорные дамы, на которых сверкали золотые украшения. Словом, публика была разношёрстная. Веста попеременно здоровалась со своими знакомыми, махала рукой кому-то на другом конце помещения и всё время поясняла своей новой подруге, кто это такие.

– Вон племянница губернатора, а там, возле огромной картины, стоит владелец никелевого завода, частый заказчик Коли, – не переставала говорить Рогова приглушённым голосом, взяв с подноса проходящего мимо официанта фужер с шампанским. – Я тебя ненадолго оставлю, надо вручить подарок адресату. А пока можешь побеседовать с Охтиным, тем более ты с ним уже немного знакома…

Веста подвела её к трём мужчинам, стоявшим возле ярко освещённой картины, на которой был изображён чёрт, целующий пухленькую голую девицу. Одного из них Лавра, действительно, уже знала. Это был Кирилл Константинович, тот самый преподаватель, который советовал ей проявлять осторожность к собственным студентам. И он же был отчимом Ламбранта. Охтин улыбнулся, заметив знакомые лица, и почтительно поцеловал барышням руки, что слегка смутило Гербер. Двое его собеседников были намного моложе. На них красовались зеленые военные мундиры.

– Кирилл Константинович, не знала, что Вы будете здесь сегодня, – деланно удивилась Рогова.

– Я давно не появлялся на светских мероприятиях, – улыбнулся тот. – К тому же здесь много знакомых лиц.

– Вам можно доверить Лавру Эдуардовну? А то она никого не знает из местной тусовки.

– Это поправимо, – усмехнулся Охтин, взяв симпатичную аспирантку под локоть. – Сейчас я познакомлю Вас с наиболее интересными персонами…

Веста удалилась по своим делам. Гербер решила последовать её примеру и тоже принялась загадочно улыбаться.

– Вот, к примеру, обратите внимание на этих двух молодых людей, – указал на двух военных Кирилл Константинович. – Пожалуйста, этого зовут Родион Медведев, служит при Главном Штабе. У нас проездом, приехал навестить брата, а заодно полюбоваться на осенний Петербург.

Высокий широкоплечий парень со светлой щетиной и короткой стрижкой кивнул ей, дабы подтвердить, что речь идёт именно о нём. На вид он казался весьма мужественным. Впрочем, его русый приятель смотрелся гораздо смазливее, потому что по возрасту был недалёк от самой Лавры, а возможно, даже младше её.

– А это как раз и есть тот самый брат – Антон, – представил его Охтин, продолжая держать брюнетку за руку и, видимо, не собираясь её отпускать. – Антоша учится на четвёртом курсе в Морской Академии имени Макарова.

– Будущий моряк? – переспросила Лавра, только сейчас заметив внешнее сходство этих ребят.

– Офицер, – поправил её Антон, смущённо улыбаясь.

– А это Лавра, – наконец-то сказал про неё Кирилл Константинович, при этом тихо уточнив – Надеюсь, Вас можно называть только по имени?

– Конечно, я же не старая дама вроде тех, что сейчас обсуждают меня, – произнесла Гербер, осторожно указывая на пятерых женщин, которые наблюдали за ними с другого конца зала.

– Нет, Вы выглядите гораздо симпатичнее, – сделал ей комплимент старший Медведев, и в его глазах Лавра увидела коварную искорку.

– А где же Ваш сын? Почему Вы не взяли Ламбранта на этот вечер? – игнорируя слова военного, спросила аспирантка.

– Ох, он не любит такие мероприятия, – нахмурился Охтин. – Ламбрант вообще человек сложный. Я не удивлюсь, если в это время он до сих пор сидит в библиотеке над кипой старых книг.

– Да уж, наверняка Ваш сын считает, что уединение с книгами лучше общества глупцов, – не удержалась Лавра от остроумия.

– В академии нас учат обратному, – подметил Антон, по-прежнему скромно улыбаясь. – Гёте говорил, что надо верить жизни, она ведь учит лучше всяких книг.

– Ну, с Гёте можно и не согласиться, – встрял в их намечающуюся высокоинтеллектуальную беседу Кирилл Константинович. – Люди перестают мыслить, когда перестают читать.

– Согласна, чтение для ума – то же, что физические упражнения для тела, – кивнула брюнетка и победно посмотрела на младшего Медведева, который тут же смутился и сделал вид, будто его отвлекли возгласы у дверей соседнего зала.

Там чему-то сильно радовался ещё один знакомый типаж. Лавра уже видела его вчера с Вестой в университете, из-за чего даже рассердилась и случайно поцарапала собственную ладонь. Сейчас тот мужчина изумлённо мотал головой, показывая окружающим тёмную статуэтку, которая изображала рисующего у мольберта художника. А затем он наклонился к кому-то и нежно поцеловал в щеку. Как оказалось, это и была Веста, которая вручила имениннику подарок. Значит, Николай Бережной и есть тот самый искусствовед, в честь которого устроен весь этот вечер. Почувствовав долю ревности, Гербер прильнула к ничего не ожидающему Антону и его брату, взяв их обоих под локти. Охтин не думал, что брюнетка так скоро покинет его, и был в лёгкой растерянности от того, что она перекинулась на его более молодых товарищей.