Александр Лонс - Флэшбэк - flashback Страница 46

Jeffrey Scott — 1019

Anything Goes, group show,

Courtyard Gallery, Asheville, NC.

— Как себя чувствуешь? Ходить хоть можешь? — спросила она.

Алекс неторопливо поднялся, прислушиваясь к голосу своего тела. Само тело встало возле кровати и сделало несколько осторожных шагов вдоль нее. Ноги слушались плохо, и в них ощущалась противная слабость, под коленками что-то несимпатично подергивалось и трепыхалось, сердце так и старалось выскользнуть из груди. Вот черт… Организм пытался синтезировать аденозинтрифосфорную кислоту для работы мышц, а из чего ее синтезировать — не знал, но ходить все-таки мог.

— Чай, кофе? Или где-нибудь поужинаем? — Она задумчиво посмотрела на него и вдруг продолжала: — витаминчиков дать? В свое время она закончила медучилище, а потом, без всякого перехода, поступила на юридический факультет университета.

— Спасибо, все давай. Еще, если можно — кофе с ромом: в чашечку черного добавь немного рома и сгущенного молока с сахаром… Нету рома? Тогда — пусть будет просто черный кофе с тремя ложками сахара. А пожрать у тебя ничего не будет? Только здесь, а то я просто умираю от голода.

— Нет проблем, сейчас, организуем. Идем на кухню, — сказала она.

24. Пол Жданов

— Ну, и как результаты? — спросил я не столько для себя, сколько для сильно уже побледневшего Алекса. — Эффект есть?

— Есть, конечно, — охотно откликнулся повеселевший Майк. — Но, по-моему, мы выжали из него все, я тут сделать больше ничего уже не смогу.

Кто бы сомневался. Майк всегда работал с полной отдачей, ибо знал: попробуй он меня обмануть или соверши ошибку, то сам окажется на «Железном Троне». Или в нашем крематории.

— Уверен? — для вида и по скверной привычке переспросил я.

— Абсолютно, — меланхолично ответил Майк, он давно привык к моей манере, — Если кто-то что-то еще из него вытянет, я готов поставить упаковку пива.

— Превосходно. Тогда отдавай его Хирургу.

«Хирург» — один из моих кадров, получил в свое время пожизненное заключение за «серийные убийства отягощенные особой жестокостью», как сухо сообщал приговор. Этому типу явно не давали покоя лавры Джека Потрошителя, только в отличие от прославленного лондонского маньяка, наш «Хирург» предпочитал медицинскому скальпелю дисковую пилу — инструмент для распиливания грудной клетки. Этот предмет мой теперешний подопечный использовал не по прямому назначению — у своей жертвы он вскрывал не грудную, а брюшную полость и руками выгребал наружу внутренности. При этом, как показала экспертиза, «Хирург» испытывал сексуальную разрядку — «у него случался оргазм и извержение спермы», как я прочитал в истории болезни. Все давно уже забыли его настоящее имя, и называли только по кличке. В отделе он был незаменим — его четкий аналитический ум лучше всякого квантового компьютера мог найти ассоциативные связи там, где этого никто никогда не ждал, и только Хирург мог отыскать зависимость в, казалось бы, совершенно посторонних фактах. Была бы исходная информация, а она всегда была. В свое время суд признал его полностью вменяемым и закатал на пожизненное заключение без права на условно-досрочное освобождение — помогли адвокаты родственников жертв. В тюрьме его держали на релаксантах, но когда «Хирург» голыми руками растерзал своего сокамерника — тоже серийного убийцу — ему предоставили почетное право на одиночку. Там я его и нашел — в одиночном бетонном коробе площадью три на три метра, без окна, без каналов связи и без права выхода за порог. Директор тюрьмы был рад радешенек, когда я сделал предложение, от которого он не смог отказаться, и «Хирург» сменил свой бетонный гроб на одноместные апартаменты в подземном этаже отдела «G» — моего отела.

— Звони, — кратко приказал я Майку.

Тот не заставил упрашивать себя дважды — он только и ждал, когда появится свежий труп. Сохранность трупа особого значения не имела, главное — чтобы еще не начал разлагаться. Майк был некрофилом-гомосексуалистом, и периодически ему требовалось мужское тело. Иначе Майк долго работать не мог — через какое-то время он впадал в такое скверное состояние, что только укол какой-то гадости его успокаивал. Но вот беда — после этого укола Майк превращался в тихого безмятежного идиота, а мне требовался не придурок, а качественный работник. Сейчас он твердо знал: после Хирурга труп «Санта-Клауса» полностью достанется ему.

«Хирург» влетел стремительно, как страдающий диареей коммивояжер вбегает в сортир аэропорта. Свои обычные в таких ситуациях действия он осуществил быстро и ловко. Сколько раз я уже видел подобные сцены, но до сих пор они оставляли сильное впечатление. Временами меня одолевало мучительное желание продырявить жирный затылок «Хирурга» каким-нибудь мощным деструктивным оружием. Что уж говорить про Алекса — больше всего я тогда испугался, что моего друга стошнит на пол, а может и прямо мне на ботинки или на брюки. Еще я боялся, что он вдруг обделается или потеряет сознание, как забеременевшая гимназистка.

Пора было немедленно уходить — все то, что надо, Алекс уже увидел и порцию впечатлений получил. Я крепко схватил руку своего приятеля, закинул ее себе через плечи, быстро вывел его в коридор и поволок в туалет, прямо к унитазным кабинкам. Там Алекс сразу же пал на колени и с характерным звуком выплеснул в толчок содержимое своего желудка.

Пока Алекс «беседовал» с унитазом, я с интересом разглядывал портреты мировых лидеров, которые приколист Перкинс регулярно вывешивал под потолком. Надо же! Уже успел обновить, вот когда только?

Наконец Алекс прекратил свои рвотные дела, и нетвердой вихляющей походкой вышел из кабинки.

— Ты не находишь, что Хираока выглядит тут слишком молодо? — спросил я своего друга, чтобы он хоть что-то произнес. — Наверное, это какой-то старый его снимок.

— Что это было? — прохрипел Алекс. Ну и видок у него! В гроб краше кладут. Ничего, не заболеет, зато сговорчивее сделается, если я еще что-то понимаю в людях.

— Ты о чем? — притворно удивился я.

— Ты понял о чем. Мы вообще-то где? Что происходит? — требовал объяснений Алекс.

— Мы у меня на службе и это часть работы, — я старался говорить как можно спокойнее. — Ты готов?

— Готов. Объяснишь? А то я ничего не понимаю.

— А что тут понимать? — я вкратце объяснил Алексу принцип работы моего отдела. — Так ты — готов? Правда?

— Правда, готов, — хрипло ответил он, и тут же опять бросился к унитазу. Его снова громко стошнило. Быстро, но бурно.

— Ну, все? — спросил я, — проблевался наконец? Пошли чайку со мной попьешь!