Александр Петровский - не магией единой Страница 46

— В таком случае, я — твой телохранитель, и не более. Может, ещё я понадоблюсь, чтобы схватить убийцу, когда ты выяснишь, кого именно нужно хватать. Но есть и второй вариант. Я — великий сыщик из соседнего королевства, моя задача — найти убийцу. А ты со мной, чтобы сообщить обо всём матери, когда я закончу расследование. Ну, и ещё ты мне нужна для помощи в допросах, потому что умеешь распознавать ложь. Так вот, Алиса, нам нужно, чтобы магистры считали тебя пустым местом. И пока это так и было.

— Зачем мне нужно быть пустым местом? — обиделась я.

— Не быть, а казаться. Сыщики твоей матери не добились ничего. Убийце нужно, чтобы всё так и оставалось. Великий сыщик ему здесь ни к чему. Поэтому на меня и натравили несчастного гимнаста. Нападать будут на меня, а я — охранник, я смогу себя защитить. А ты сейчас показала, что не дура и не просто дочь министра. Что ты тоже опасна. Я попытался это как-то отменить, но не уверен, что получилось. Вдруг они тоже чувствуют ложь, пусть даже не так хорошо, как ты?

— Ник, ты меня так защищал? — чему-то обрадовалась я. — Тебе нужно, чтобы убить хотели только тебя?

— Прекрасно бы без этого обошёлся, но если по-другому нельзя, что ж, пусть попробуют. Это не так просто. Да и ты поможешь, если сам не справлюсь. Хватит уже вопросов. Идём на урок математики.

— Подожди. Скажи мне, наконец, почему убийца — обязательно магистр?

— Заказчик — тот, кто хочет разжечь мятеж, мы это уже определили. Если считаешь, что герцог не мог убить собственную дочь, пусть это будет кто-то другой, из тех, кто выиграет или от самой войны, или от смены династии на троне. И к кому он мог обратиться в школе? К слугам? К ученикам?

— Слуги отпадают, — напомнила я.

— Тем более. Ты бы доверилась в таком деле ребёнку, пусть даже подростку? Что ты ему предложишь в уплату? Деньги? Это их не очень интересует. Разве что любовь.

— Любовь в уплату — это как? — не поняла я.

— Какая-нибудь красавица морочит голову мальчишке, он влюбляется, она обещает ему отдаться, если Эльза умрёт. Не верю. А вот магистра подкупить можно. И деньгами, и титулом, и каким-нибудь высоким постом в королевском Дворце или Гильдии.

— Ник, а если убийца — тот из школяров, которому лучше, чтобы герцог сел на трон?

— Скажи, а мог ученик натравить на меня здешнего чемпиона по гимнастике?

— Думаю, нет, — признала я. — А ты уже знаешь, кто убийца?

— Конечно. Это местный чемпион по фехтованию. Кинжал его, и насмехался над гимнастом тоже он. К тому же фехтование — это именно наука убивать. Вот уж у кого рука не дрогнет. Хватит болтать, Алиса. Пошли на математику. Побудем немного школярами.

Мы опоздали, но магистр нам ни слова в упрёк не сказал. Ведь кроме нас с Ником, к нему на урок пришёл только один школяр, парень лет тринадцати. Я его когда-то встречала во Дворце, имя забыла, но запомнила, что он третий сын какого-то графа. Юный лорд с выражением неизъяснимой муки на лице вяло перебрасывал костяшки на счётах под насмешливым взглядом наставника.

— Итак, двенадцать плюс двенадцать. Ну, и сколько у тебя получилось? — скучным голосом спросил магистр.

— Десять, и ещё пять. Пятнадцать, — неуверенно ответил лорд.

— Долгие годы мы, наставники, просим Гильдию продлить каникулы на всё лето. И к Его Величеству даже обращались по этому поводу. Потому что летом школяры очень сильно тупеют. Даже те, которым, казалось бы, тупеть уже совсем некуда. Показывай, олух, как ты складывал, что получил такой результат.

— Вот так, лорд магистр. Здесь двенадцать, и здесь тоже. И там, и там десяток, и ещё два. Отсюда отнимаю, туда прибавляю. Вы же так учили.

— Так и учил. Отнимай, прибавляй. Показывай, в общем.

— Отсюда два убираю, сюда прибавляю. Правильно?

— Правильно. Четырнадцать получилось. А дальше?

— Здесь одна костяшка осталась. Её здесь убрали, туда добавили. Всё, больше ничего не осталось. Вычисление окончено.

— Горе ты моё, благородный лорд, — вздохнул магистр. — Эта костяшка — десяток. Понимаешь?

— А что с ней тогда надо делать?

— Прибавлять к десяткам.

— А! Можно, я ещё раз попробую?

— Пробуй, несчастный. А я пока займусь нашими сыщиками. Вы пришли меня допрашивать? Может, лучше не меня, а его?

— Можно и его, — согласилась я. — Ты убивал Эльзу?

— Когда?

— Когда-нибудь.

— Нет, не убивал. Слушай, помоги лучше посчитать.

— Никакой помощи! — строгим голосом запретил магистр. — Сам считай! Так что у нас, допрос или урок? Или всё сразу?

— Урок, — выбрал Ник.

— Значит, сейчас вы не сыщики, а школяры. Для начала проверим ваши навыки в вычислениях. Благородная леди, подели сорок три на двадцать пять.

— Один, семьдесят два, — еле слышно шепнул Ник, причём не мне, а сам себе, да я и не поняла, что означают эти два числа.

Я начала вычислять. Один — мало, два — много, двадцать пять умножить на два — пятьдесят. Интервал есть. Если считать методом половинного интервала, нужно брать следующей точкой полтора. Но ясновидение показывало, что лучше взять не половину, а три четверти, одну целую и семь-пять. Получилось много, но самую чуточку, так что я взяла одну целую и семь, и уже следующая точка дала нужный результат.

— Одна целая и семь-два, — сказала я магистру.

— Правильно. Ты в какой школе училась?

— В дворцовой.

— Отличная школа, не хуже нашей по большинству предметов.

Магистр начал рассказывать, чем именно «Королевская кровь» лучше дворцовой школы, а я с ужасом смотрела то на счёты, то на Ника. Если разбить ответ, который я вычислила, на целую и дробную части, получится один и семьдесят два. Те числа, что назвал Ник, едва услышав задание! Это каким же нужно быть ясновидцем, чтобы так запросто угадывать результаты деления!

— А ты, великовозрастный, подели-ка мне сто шесть на сорок три. С точностью до двух цифр дробной части.

Ник взял карандаш, но, поколебавшись, отложил его в сторону. Начал медленно бросать туда-сюда костяшки на счётах. Я не понимала, что он делает. Магистр, судя по выражению его лица, тоже.

— Две целых и четыре-семь, — объявил он свой результат, причём гораздо раньше, чем я смогла бы определить хотя бы третью точку интервала.

— Четыре-шесть, — возразил магистр, заглянув в свои записи.

— Четыре-шесть-пять-один, — уточнил Ник. — Это ближе к четыре-семь, чем к четыре-шесть.

Он определил четыре цифры дробной части быстрее, чем я бы нашла одну! Но как?

— Это не метод интервала, — сказал магистр. — Как ты вычислял, юноша?

— У купцов свои методы расчётов, — уверенно заявил Ник, но я отчётливо услышала ложь в его словах. — По крайней мере, мой папа вычисляет точно так же, — а вот это было правдой.