Александр Петровский - не магией единой Страница 47

— Что ж, великолепно. Тогда, молодые люди, найдите квадратный корень из тридцати семи, с теми же двумя цифрами. Вы же знаете, что такое квадратный корень?

Я никогда о таком не слышала, а Ник уверенно кивнул.

— Расскажи благородной леди, что это такое. Она ещё не проходила корни.

— Корень из тридцати семи — это число, которое, если его умножить на точно такое же, даст результат тридцать семь. Только я не умею их вычислять. Где-то шесть целых и один, а дальше не знаю.

— Отвратительно объяснил, великовозрастный, — скривился магистр. — Скажи мне, леди, ты знаешь, как вычисляется площадь квадрата?

— Конечно, лорд магистр. Это из геометрии. Чтобы найти площадь квадрата, нужно его сторону умножить саму на себя.

— Верно. А вычислить квадратный корень — это по известной площади квадрата посчитать его сторону. Понятно?

— Да, лорд магистр. А почему он так называется?

— Квадратный — потому что связан с квадратом.

— А почему корень?

— Потому что связан с деревом. У кого головы деревянные, не понимают, как его вычислять. Вот примерно как твой дружок из черни. Хватит вопросов, вычисляй!

Я воспользовалась подсказкой Ника, взяла интервал от шести до шести целых и двух, и обычным методом интервала нашла ответ.

— Шесть целых и ноль-восемь, — сказала я магистру.

— Правильно. Твой дружок ошибся на две единицы второго знака. Такое впечатление, что он никогда не слышал о методе интервала.

— Слышал, — возразил Ник. — Но никогда не пользовался. Это метод на все случаи жизни, но он долгий. Делить проще по-другому.

— Да, делишь ты быстро, тут ничего не скажешь.

— Я же охранник. Хорошо умею только отнимать и делить.

— Вот как? Давай проверим. От трёхсот пятидесяти двух отнять сто восемьдесят пять. Сколько будет?

— Сто шестьдесят семь, — Ник ответил без малейшей паузы.

— Ясновидение? — удивился магистр. — Ладно. А если от двадцати четырёх отнять сорок пять?

— Двадцать один, меньше нуля.

— Ниже ноля, а не меньше, — поправил его магистр. — Хотя и так, и этак понятно, о чём речь. Кстати, как у тебя там дела, благородный лорд? Сложил уже двенадцать и двенадцать?

— Нет ещё, лорд магистр. Но осталось совсем немножко.

— Скажи мне, откуда взялись числа ниже ноля?

— Наверно, из учебника, — неуверенно предположил графский сын.

— Молодец! Продолжай складывать. А ты, охранник, знаешь? Сдаётся мне, что нет.

— Из измерений температуры? — как ни странно, Ник тоже не был уверен в ответе.

— Гадаешь, — торжествующе заявил магистр. — Что ж, угадал, поздравляю. Благородная леди, расскажи ему, а заодно и мне, как наш народ впервые столкнулся с нижними числами. Ты-то наверняка знаешь. Делать нам всё равно нечего, мы ведь всё равно ждём, пока наш благородный лорд закончит свои архисложные вычисления. Так почему бы не послушать о физике? Физика и математика очень тесно связаны, между прочим.

— Подробно рассказывать, лорд магистр? — я немного растерялась.

— Давай подробно. Куда нам спешить? Да и любому наставнику приятнее послушать толкового школяра, чем тех ослов, которых он обычно учит. Начинай, благородная леди.

— Любой маг запросто может сделать из воды лёд, но сама она никогда не отвердевает, поэтому мудрецы решили за ноль взять температуру тающего льда. Второй точкой сделали кипение, потому что вскипятить воду ещё проще.

— Видел, как ты это делаешь, — улыбнулся Ник. — Только мне доводилось бывать в горах, причём на большой высоте, а там вода кипит при меньшей температуре.

— Верно, юноша, — кивнул магистр. — Там кипение наступает на полдесятка стандартных единиц температуры ниже. Поэтому настройку термометра нужно делать на равнине. Но нас интересует не верхняя точка, а нижняя. Продолжай, леди.

— В позапрошлом веке одна из зим была настолько холодной, что вода отвердела на целых три дня. На столбиках термометров ноль был краем шкалы, и мудрецы долго не могли решить, что с этим делать. Хотели сместить ноль ниже, но тогдашний король категорически запретил. Пришлось бы переписывать массу учебников и справочников, а это безумно дорого. Мудрецы попытались настоять на своём, но король пригрозил плахой, и они отступились. И тогда кто-то из них придумал, что неважно, где на шкале стоит ноль, просто мы должны принять, что ниже ноля тоже есть числа. Вот и вся история, — закончила я.

— Всё правильно, — одобрил магистр. — А теперь я бы хотел узнать от нашего простолюдина, почему он сказал «меньше ноля».

— Тут всё очень просто, — ответил ему Ник. — В торговле есть доходы и расходы. Из одного вычесть другое — получится прибыль. Она может быть большая, это хорошо. Может уменьшиться и стать маленькой, это ещё не очень плохо. А может стать и равной нулю, это уже плохо, но терпимо.

— Так. Понятно. И что?

— Прибыль всегда может уменьшиться ещё сильнее, даже если она нулевая, и тогда она становится меньше нуля.

— Интересный взгляд на числа, — признал магистр. — Но, я так понимаю, купцы, у которых прибыль меньше ноля, то есть, торгующие в убыток, быстро разоряются?

— Вовсе необязательно, лорд магистр. Некоторые сделки так и задуманы бесприбыльными. Например, товар продаётся в убыток, чтобы разорить конкурентов. Прибыль будет потом, да ещё какая! Монополия — мечта любого купца, только обычно несбыточная. А иногда совершается несколько сделок, почти наверняка они убыточны, но если хоть одна даст прибыль, то окупит все остальные. Бывает, что и стократно окупит, если здорово повезёт.

— Ну, это уже не арифметика, а теория вероятностей. Вряд ли вы знаете, что такое вероятность, этому учат только в высших школах Гильдии мудрецов.

— Вероятно — это когда почти наверняка, но всё-таки необязательно, — неожиданно высказался юный лорд.

— Ты уже посчитал? — мрачно осведомился магистр.

— Сейчас, вот-вот закончу.

— Жду с нетерпением. А вам, молодые люди, скажу, что вероятность события — это относительная яркость картинки при идеальном ясновидении. Чем картинка ярче, тем вероятность выше. Если картинка одна, значит, событие произойдёт наверняка, и его вероятность — сто стандартных единиц. Можете не запоминать, вам оно вряд ли пригодится.

— Лорд магистр, а вы хорошо знаете теорию вероятности? — неожиданно заинтересовался Ник.

— Вероятностей. Множественное число, — поправил его магистр. — Глубоко в ней не разбираюсь, но с основами, конечно, знаком. Я же математик.

— Тогда, может, скажете, кто, вероятнее всего, убийца леди Эльзы?

— Юноша, здесь не нужен расчёт вероятности. Достаточно простой логики. Вам известно, что убийца через дверь не выходил?