Никаких достоинств - Юрий Павлович Валин Страница 51

Снова ударил колокол. Торжественно, гулко, многообещающе… Я стою на высоких ступенях замка, вся в белом, сверкающая и взволнованная. На меня устремлены тысячи глаз.

— Идемте, дитя мое — успокаивающе говорит моя наставница, воспитательница, дуэнья и защитница. Раздери меня гром и молния, вот это по-настоящему красивая женщина. Точеное лицо, потрясающе выразительные черные глаза, фигура… даже скромное платье темно-синей парчи и немногочисленность украшений лишь подчеркивает ее безупречность. Возраст… возраст в данном случае не важен. Она подает мне руку.

— Да, бабуля — шепчу я, опираюсь о надежную руку и схожу по ступенькам. Двое пажей-малышей с важным видом несут шлейф моего белоснежного платья.

Иду не я, идет Маргарета, она же Грета, как ее по-свойски именуют из-за юного возраста почти все, включая будущих подданных-простолюдинов. В народе ее уже успели полюбить. Да и как не симпатизировать такой чистой, наивной и хорошенькой девушке?

Она идет, а я в шоке и пытаюсь проснуться. На этот раз я сразу знаю почти все, поскольку Маргарета-Грета непрерывно думает о происходящем. Давайте я проснусь⁈ Или куда-нибудь в джаз, а?

Мы идем по ковровой дорожке, приближается толпа придворных, улыбающиеся лица, блеск парадных нагрудников и роскошного оружия, лоск атласа и бархата, ароматы духов и вина. Они склоняются в почтительном поклоне. Как мило…

Я-Грета лучезарно и чуть смущенно улыбаюсь.

Хочешь — не хочешь, шок не может длиться вечно. Это сон, и деваться мне некуда. Я — принцесса, и я на своей свадьбе. Вот, слева, мои собственные подданные, моя свита, проводившая меня к месту бракосочетания, они в восторге.

Это славный город Норрберг. Свадьба принцессы Маргареты и наследного принца Иеронима Норрбергсого — мы будущие правители этого замечательного королевства. Ну, это в будущем, если ничего не помешает, и вообще мы доживем. Пока здесь правит король Феликс III, и он прекрасно себя чувствует. Вот он стоит и смотрит на меня, крупный, статный, еще совершенно не старый мужчина, с чуть тронутой сединой, густой и ухоженной бородой, облаченный в мантию рубиново-красного бархата с подбоем горностаевого меха. Его улыбка приветлива и полна чувства.

Ах, уж эти мне чувства — думает лукавая Я-Грета, и я вновь впадаю в панику. Вот рухнуть мне в пасть морскому дьяволу, да что это за шиза такая, совершенно неуправляемая⁈

Я-Грета совершает изящнейший реверанс перед монархом, и на мгновение смотрит в глаза Феликса Третьего. Мне нет нужды распахивать очи в призыве, у крошки Греты иная техника, видимо, более изощренная — взгляд вонзается подобно двойному, остро отточенному рыболовному крючку, пронзает мужские зрачки, проходит острием сквозь сердце и всаживается ниже, ниже, да, именно туда…

Я прелестна. Об этом шепчутся придворные, об этом думают стражники на стенах замка и столпившиеся в дверях кухни повара и поварята. Возможно, в моей чарующей прелести еще не до конца убедились горожане, их, бедняжек, не подпускают близко.

На мне волшебно пошитое платье, шелк редчайший, дающий глубину блеска, плечи и руки мои в меру открыты, видна чистота кожи. Уложенные в высокую прическу медово-рыжие тяжелые локоны открывают хрупкую шейку, схваченную легким ожерельем. Невесомая диадема и серьги тоже лишь штрихи, подчеркивающие прелесть невинности.

Я сиротка, оставшаяся без родителей не так давно. Идея соединить богатые земли и благородные сердца удачна и своевременна.

Вот только я не принцесса Маргарет. В смысле, не я-Рита, а вот эта девушка в свадебном платье не несет в себе ни капли королевской крови. В ней иная кровь: чище, гуще и ядовитее.

Вновь бьет колокол. Король слегка склоняет голову в знак приветствия и признания, принимает мою доверчивую руку и тут же передает меня сыну.

Принц — просто чудо. Статный, гибкий, с густыми каштановыми волосами, ярко-синеглазый, уже отнюдь не мальчик — лицо воина и охотника, с правильными и четкими чертами. На нем черный обманчиво простой колет, остальное белоснежное: сорочка, лосины, высокие мягкие сапоги, ножны шпаги и те покрыты белым лаком. Он смотрит на меня, как дитя на сверток с подарком под Рождественской елкой. Это действительно так — крючки моего безжалостно хищного взгляда еще утром вонзились в его глаза. Пока я-Грета так хочу — он мой.

Моя рука ложится в его сильную ладонь, мы вместе озираем с помоста просторный двор замка, праздничную толпу, кружащихся над башнями голубей, поворачиваемся к епископу и одновременно преклоняем колени.

Епископ еще не стар, статен, не по-церковному привлекателен этакой суровой мужской красотой. Ничего удивительного: эти трое родственники. Епископ приходится моему будущему мужу, дядей или двоюродным дядей — Грета не вникала во второстепенные подробности.

Подсекать крючком взгляда Его Преосвященство нет никакой необходимости. Но Грета все равно это делает. Ей просто нравится, в каком-то смысле она всего лишь шалящая девчонка.

Епископ хорошо поставленным голосом зачитывал долженствующие слова, в паузах его речи многозначительно вторил колокол, толпа придворных и горожан благоговейно внимала. Взгляд Его Преосвященства упирался в мою склоненную шею, туда, где спина была чуть приоткрыта нежным шелком. Я-Грета едва заметно двинула плечами: пусть там образуется ложбинка, и взгляд епископа скользнет ниже, и уже ведомый воспаленным воображением, заскользит дальше и дальше.

Грета знала очень много о епископе, да и обо всех присутствующих. Мы были очень-очень осведомленными особами, и поэтому опасными вдвойне.

Епископ закончил читать, ему подали подушечки с символическими церемониальными коронами и он поочередно возложил их на наши головы. Грета расстроилась — короны действительно были уж слишком символические, смахивающие на поделки из небрежно позолоченной жести.

Трижды ударил колокол, взвыли трубы — последнее было так неожиданно и звучно, что я-Грета вздрогнула.

— Не волнуйтесь, моя дорогая, все уже позади — шепнул принц, сжимая мою ладонь.

Церемония была почти закончена. Услужливые руки помогли нам встать. Принц Иероним взял меня и за вторую руку, приблизил лицо… Ах, этот первый поцелуй!

Я-Грета стеснительно опустила ресницы…

Ничего так. Взгляды толпы отвлекали, но все равно ничего. В поцелуях мой Иероним оказался не новичок, да и вообще красив, учтив, мужественен, пах прекрасно, просто истинное чудо. Жаль, что я знаю его досье.

Чувствовать себя женой и монаршей особой оказалось неожиданно приятно и волнительно. Грете тоже нравилось. Она бывала парочку раз мимолетно замужем, но не на самых верхах социальной лестницы, в общем, незначительные эпизоды.

Народ разразился восторженными криками, трубы трубили, барабаны стучали, еще что-то звенело и квакало. Впереди был технический перерыв, потом сбор в пиршественном зале. Горожан, стражников и прочий люд, естественно, ждали столы, накрытые на площади и в иных местах.