Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов Страница 58

Оставшись один, Виталий некоторое время сидел неподвижно, размышляя над дальнейшими действиями. Всё, что ему удалось узнать сегодня, складывалось в тревожную и запутанную картину, от которой веяло чем-то почти ирреальным и опасным. Интуитивно он понимал: если экспериментам Тимошина и амбициям Соловьёва не положить конец прямо сейчас, последствия будут непредсказуемыми.

Он медленно встал и подошёл к окну, задумчиво глядя на город. В голове постепенно формировался план: надо внедриться в институт глубже, использовать все доступные рычаги и ресурсы, чтобы раскрыть замыслы заговорщиков. Виталий понимал, что стоит на пороге войны, которая может оказаться гораздо сложнее и опаснее, чем любые из прошлых операций.

В глубине души он отчётливо чувствовал: это дело станет самым серьёзным испытанием в его жизни. И от того, насколько хладнокровно и точно он сумеет действовать сейчас, зависело не только его будущее и будущее Варвары, но и судьбы многих людей, которых заговорщики уже успели втянуть в свои опасные игры.

Окончательно приняв решение, Виталий вернулся за стол и начал набирать номер генерала Белоусова. Теперь ему были необходимы максимальные полномочия и ресурсы, чтобы выиграть эту смертельно опасную партию.

– Аркадий Васильевич, это Санин, – спокойно произнёс он, когда генерал ответил. – У нас проблема гораздо серьёзнее, чем мы думали. Мне нужна ваша помощь.

Глава 11

Дмитрий вошёл в отдел, по привычке чуть сутулясь – он всегда так делал, ощущая себя неуютно в чужом времени. Казённый запах пыли и мокрых пальто, щёлканье пишущих машинок, сухой кашель из угла – всё это давило на него тихим, будничным абсурдом, от которого хотелось немедленно встать и уйти навсегда. Он огляделся без особого интереса, хотя внутренне напряжённо изучал лица сотрудников, пытаясь за привычными масками обнаружить хоть тень подозрительности.

Сев за стол, Дмитрий вынул пачку бумаги и принялся перебирать листы, изображая погружённость в работу. На самом деле буквы проплывали мимо, ничего не оставляя в памяти. Последнее время его преследовали навязчивые мысли, и тревога грызла его, словно мышь старую газету. Особенно раздражала необходимость постоянно притворяться, будто всё под контролем.

Вздохнув, Дмитрий поднял голову и заметил справа Катерину – фигуру, прежде ничем не выделявшуюся среди здешней серости. Но сегодня он вдруг увидел её иначе: лёгкую улыбку, спокойный взгляд зелёных глаз, аккуратно причёсанные тёмные волосы, чуть дрогнувшие при ходьбе. Двигалась она мягко и свободно, словно существуя отдельно от серых стен и унылых лиц вокруг.

Он удивился такой естественности, почти неуместной здесь. Катя подошла ближе, коротко взглянула на Дмитрия и едва заметно улыбнулась. На миг их взгляды пересеклись, и ему показалось, что машинки стихли, а воздух вокруг вдруг потеплел. Это странное, почти мистическое ощущение было настолько чуждым для унылых стен учреждения, что Дмитрий едва заметно вздрогнул.

Поздоровалась она тихо и мягко, будто знала его много лет. Голос звучал просто и человечно, непохожий на стандартную манеру советских женщин, вечно погружённых в тревоги и дела. Дмитрий ответил вежливо, но слегка напряжённо, словно боялся чего-то или стеснялся. Изнутри поднялась странная симпатия – досадная и неуместная, словно птичка, случайно залетевшая в цех завода.

Катерина прошла дальше, а Дмитрий ещё долго смотрел ей вслед, пытаясь понять, чем именно она выделяется из общей картины. Простая тёплая естественность была редкостью среди канцелярских бумаг, бюрократических гнёзд и вечно хмурых лиц. Дмитрий ощутил неясное сожаление, что никогда прежде не встречал таких людей.

В этот момент взгляд его упал на дальнее окно, за которым стоял Панов, казавшийся увлечённым наблюдением за улицей. Дмитрий сразу заметил нелепость позы: плечи напряжены, руки сложены за спиной почти по-военному, лицо застыло в холодной неподвижности. Это был не рассеянный взгляд праздного наблюдателя – это была настороженная, почти хищная внимательность, направленная прямо на них с Екатериной.

В груди Дмитрия поселилось холодное, тяжёлое ощущение, сразу вытеснившее прежнюю лёгкость. Всё мгновенно вернулось на место: шуршание бумаги, пыльный свет ламп, кашель из угла и неприятный холодок на затылке от взгляда Панова.

Остаток дня Дмитрий работал механически, не вникая в документы. В мыслях вновь и вновь всплывали образы Кати: её спокойный взгляд, тихая улыбка. Но теперь эти воспоминания перекрывал напряжённый силуэт Панова у окна, и тревога вязко и неумолимо разрасталась в груди.

Дмитрий ясно осознавал: в его и без того непростой ситуации появился новый фактор – непредсказуемый и опасный. Катерина с её мягкой естественностью и Панов с его холодной сосредоточенностью – две противоположности, завязавшиеся тревожным узлом, от которого Дмитрий не мог избавиться.

На следующее утро Дмитрий пришёл на работу непривычно рано. Институт ещё дремал, окутанный безмолвием и рассветным туманом, цеплявшимся за окна и старые советские стенды. Вахтёрша сонно и равнодушно кивнула ему, словно уже привыкла к странностям нового сотрудника. Дмитрий медленно поднялся наверх, вслушиваясь в свои шаги и скрип паркета. Это утреннее одиночество было тягостным, похожим на сон, из которого невозможно выбраться.

Помещение встретило его прохладой и настойчивым жужжанием люминесцентной лампы. Дмитрий прикрыл дверь и подошёл к столу. Аккуратно сложенные вчерашние документы напоминали ему о бессмысленности этой имитации бурной деятельности. Сев, он принялся изображать сосредоточенность, время от времени поглядывая на пустой стул Катерины – удивительно, как быстро это вошло в привычку.

Четверть часа спустя лёгкие шаги Екатерины нарушили хрупкое спокойствие утра. Войдя почти беззвучно, она сразу изменила атмосферу кабинета своим присутствием. Екатерина улыбнулась искренне и тепло, будто они знали друг друга долгие годы. Дмитрий ощутил от этой улыбки странное волнение и тут же раздражение на самого себя – никакие чувства не входили в его миссию.

– Доброе утро, Дмитрий Витальевич, – негромко сказала Катя, кладя на стол тонкую папку. – Вы сегодня пораньше.

Дмитрий кивнул, тщательно подбирая слова:

– Решил разобраться без лишней суеты. Иногда здесь бывает слишком много отвлекающих факторов.

Она легко засмеялась, едва прикрыв рот ладонью – даже в этом проявлялась её интеллигентность:

– Отвлекающих факторов здесь всегда хватает. Но, думаю, сегодня нам повезёт.

Он улыбнулся в ответ, ощутив внутреннее беспокойство. Дмитрий осторожно следил за собой, каждое слово и жест могли выдать его чужеродность этому месту и времени. Хотя Катерина вела себя естественно, Дмитрий сознательно сохранял отчуждённость, избегая личных тем, словно минного поля. Тем не менее, разговор потёк легко и спокойно. Голос Кати постепенно действовал успокаивающе, как ласковая волна, незаметно убаюкивая его внимательность.

Однако расслабляться было нельзя, и Дмитрий постоянно напоминал себе