Дело о детях благородных семейств - Лариса Куницына Страница 6

— Сегодня ночью умер колдун, называвший себя Синим вороном, очевидно, из-за огромного носа соответствующего цвета, — сообщил маг и сокрушённо вздохнул. — Он повесился.

Марк, прищурившись, смотрел на него, чувствуя, что вопрос о рудниках, который, кажется, обдумывал Филбертус, теперь живо интересует и его.

— Что за ритуал ты проделал с той верёвкой, друг мой? — вкрадчиво спросил он.

Филбертус подозрительно взглянул на него.

— Я уже сказал: ритуал отражения. Это когда заклятие зеркалится на того, кто его направил.

— То есть, ты знал, к чему это приведёт. Ты ведь понимал, что мне очень нужно поговорить с этим колдуном? Или ты поможешь мне пообщаться с его духом, задать вопросы о заказчике и получить нужные мне ответы? Ты дал мне одни сутки и сам же мне мешаешь?

— Я сказал тебе про ритуал, и ты не возражал, — напомнил ему Филбертус. — К тому же у меня не было другого способа узнать, кто на той стороне связи с этой верёвкой. Ну, и, кроме того, я избрал меньшее зло. Теперь он уж точно ничего против тебя не предпримет.

— Спасибо за заботу, — кивнул Марк. — Где жил этот Синий ворон?

— На улице аптекарей. Второй этаж дома Медной печати. Ты узнаешь его по круглому щиту на фасаде. Там несколько комнатушек, которые сдаются неудачникам вроде него. У них общая комната для приёма клиентов, и они из-за неё постоянно ссорятся, так что каждый с удовольствием расскажет тебе всё о своих соседях, лишь бы им насолить. Если что, припугни их ответственностью за незаконное колдовство, это хорошо освежит им память. Как браслет?

Марк приподнял рукав и посмотрел на бирюзовые вставки.

— Пока без изменений.

— Не благодари, — покровительственно улыбнулся Филбертус и, поднявшись, прошествовал к дверям.

— Петух, — проворчал ему вслед Марк.

На этот раз он не стал колебаться, а сразу взял с собой отряд стражников и несколько сыщиков и в сопровождении оруженосцев верхом отправился на улицу аптекарей. Нужный дом на этой извилистой узкой улочке он отыскал без труда. Трёхэтажное здание с почерневшими от времени старыми стенами, по которым бежали трещины, кое-где замазанные пожелтевшей известью, смешанной с речным песком, было украшено круглым щитом, некогда покрытым медной краской. Теперь краска местами облезла, и щит больше напоминал заплату на рубище нищего, чем медную печать.

Передав лошадей оруженосцам, он поставил возле дверей стражников и приказал им никого не выпускать, после чего вместе с остальными поднялся на второй этаж, где сыщики тут же разошлись по комнатам, чтоб произвести обыск. Навстречу барону вышел слегка растерянный седой старик в чёрной мантии из дорогого сукна с широким белым воротником и представился главой гильдии аптекарей. Марк был с ним учтив и вскоре узнал, что комнаты в этом доме гильдия сдаёт всем желающим, но жильцы никакого отношения к ней не имеют.

— Меня пригласили сюда, чтоб засвидетельствовать смерть одного из жильцов, — пояснил старик. — Я тут же сообщил об этом в магистрат города, но никак не думал, что это прискорбное событие привлечёт внимание тайной полиции. Уверяю вас, ваша светлость, что наша гильдия не имеет никакого отношения ко всему этому. Этот дом достался нам после смерти почётного члена, не имевшего наследников, и давно стал обузой. Я уже предлагал выселить отсюда этих оборванцев, но найти приличных жильцов для этого дома очень сложно, он ветхий. Да и содержать его слишком дорого. Ремонтировать эту развалюху бессмысленно, снос тоже потребует затрат, к тому же при этом могут быть повреждены соседние дома, принадлежащие уважаемым семьям. Вот и приходится терпеть здесь этих мошенников.

— Выходит, вы знаете, что это мошенники? — уточнил барон, проходя мимо него в маленькую комнатёнку, где так же находились двое немолодых мужчин в таких же мантиях, занятых осмотром трупа, лежащего на полу.

Увидев вошедшего, они тут же поднялись с колен и поклонились.

— Конечно, мы это знаем, — подтвердил глава гильдии. — Мы занимаемся не только изготовлением и продажей лекарств и амулетов. Довольно часто нам приходится заниматься лечением тех, у кого не хватает денег на оплату лекарей. Потому нашу улицу часто посещают больные люди, и негодяи этим пользуются.

— Они специально поселились здесь, чтоб легче было находить клиентов, — проворчал другой аптекарь. — Доведённые до отчаяния и потерявшие надежду на исцеление больные часто становятся жертвой шарлатанов. Наши пациенты хотят жить и избавиться от страданий, и когда лечение не даёт результата, начинают верить в чудо. Они покупают здесь амулеты и заказывают магические обряды.

— И эти амулеты и обряды не помогают?

— Когда как, — уклончиво ответил третий.

— Помогает только сила убеждения, — сердито осадил его глава гильдии.

— Думать так, значит, отрицать духовную силу, которая является сутью нашего мира! — запальчиво возразил тот.

— Отложим научные споры, — остановил их Марк и опустился на одно колено рядом с трупом.

Синий ворон был уже немолод, довольно уродлив и его длинный нос действительно был синеватого оттенка, который стал ещё синее после смерти. Пояс, на котором он повесился, всё ещё был у него на шее. Осмотрев покойного и уделив особое внимание его рукам, скользящему узлу на поясе и странгуляционной борозде на шее, Марк убедился, что в данном случае, скорее всего, имело место самоубийство. Никаких признаков борьбы или удушения другим человеком он не обнаружил. Рядом лежал колченогий стул, а, подняв глаза, он увидел свисающую с низкого потолка вторую часть пояса, привязанного к балке.

— Что вы можете сказать об этом человеке? — спросил он, обведя глазами стоявших рядом аптекарей.

— Он исправно платил за комнату, — пожал плечами старик.

— Торговал амулетами, которые заказывал в мастерской на улице медников, — добавил второй.

— Я слышал, что он занимался не только врачеванием, на что, кстати, не имел права, — добавил третий, — но и проводил другие ритуалы, весьма зловещие.

Марк вопросительно взглянул на него.

— Его побаивались, — нехотя пояснил глава гильдии. — В основном женщины и дети. Говорили, что он может навести порчу или даже смерть.

— Почему не доложили об этом в магистрат? — нахмурился Марк.

— Это только слухи. Не было ни одного случая, чтоб он навредил кому-то из живущих на нашей улице. Не исключено, что причиной таких слухов было то, что был он человек крайне неприятный, к тому же уродливый и горбатый.

— Да от одного его пристального злобного взгляда оторопь брала!

— Ладно, — кивнул Марк, поднимаясь на ноги. — Продолжайте господа, а я поговорю с вашими арендаторами.

Зал для приёма клиентов оказался комнатой чуть больше, со стенами, которые были задрапированы пыльным чёрным полотном. В центре размещался квадратный столик, застеленный вытертой скатертью из бордового бархата, который был так изношен, что