Вадим Леднев - Операция "Муравьиный бог" Страница 71

— Здрасти, вам пожалуйста! — удивился Михаил. — Ты что с ней в темноте знакомился?

— А, ну да… — спохватился Никита. — Извини, конечно помню! В общем, мы с ней договорились о свиданке… А она не пришла… продинамила, короче, меня. А я про нее, ничего, кроме этого гребаного тенниса не знаю. Ни где живет, ни телефона… Ты не мог бы мне помочь? Узнать про нее… Ну… где тренируется, с кем, когда? Я как бы случайно туда подкатил бы… Ба… какая случайная встреча, мадемуазель!

— Да, господи… я ж тебе говорю, тренера ее знаю. Сашка Коротких — он, можно сказать, корефан мой… Сейчас звякну ему, все узнаем про твою Алену, будь спок! Не клади трубку, я с сотика ему…

— Хорошо! — подтвердил Никита, но в трубке уже раздался треск, Мишка положил ее на какую-то твердую поверхность. Послышался его удаляющийся голос:

— Ольгусик! Где мой сотик? Нет, милая, голова у меня, как раз на месте!..

Несколько минут, его не было слышно и Никита начал опасаться, как бы снова не вырубился телефон, не оборвалась, начинающаяся вырисовываться, спасительная тонкая линия, ведущая его к Алене.

— Але… — наконец раздался в трубке Мишкин фальцет. — Ты еще с нами?

— Да, да! — Никита нетерпеливо заерзал задом по тахте. — Узнал что? Не томи, ну?

— Знаешь, старичок… вынужден тебя разочаровать…

Сердце Никиты оборвалось и повисло на какой-то тонкой жилке.

— Сашка сказал, что Алена ходить на занятия больше не будет, — продолжал Мишка. — Она уезжает куда-то поступать… вот. Он сам в шоке… столько надежд на нее возлагал… Но что делать, учиться надо не только теннису! — он помолчал ожидая реакции Никиты, но тот подавленно молчал.

— Что расстроился? — голос Мишки стал веселым. — Ты не отчаивайся, Северов, не имей такой привычки! Если очень поспешишь, то имеешь шанс застать свою кидальщицу. В полвторого, она явится на корт, который на Детском, чтоб попрощаться с любимым учителем, вернуть ему кое-какие вещички и т. д. Сейчас… — Мишка очевидно посмотрел на часы, Никита тоже глянул на хронометр — пятнадцать минут второго! Успевает! Настроение стало, радостно-тревожным.

— Спасибо друг! — крикнул он в трубку и бросил ее на рычаг даже не дослушав ответа. Метнулся в коридор, влез во вдруг, ставшие непослушными туфли, подхватил с полки пакет и выскочил из квартиры, прихлопнув за собой дверь.

От третьего дома на Золотодолинской, до Детского проезда и трехсот метров не будет. Никита преодолел их за несколько минут. На корте, как всегда было, полно желающих приобщиться к аристократическому виду спорта. Звонко хлопали ракетки. Полуголые мужчины и женщины в бейсболках и теннисных козырьках, азартно бегали по площадкам, в погоне за шустрыми мячиками. Изображая праздношатающегося наблюдателя, засунув руки в карманы джинсов, Никита медленно побрел вдоль сетки забора, напряженно вглядываясь в лица играющих. Алены среди них не было. «Ничего! — успокаивающе сказал себе Никита. — Время еще есть! Времени еще полно… минут десять еще до полвторого! Вот гадство, часов нет! Так… откуда она может подойти? Да хоть откуда… практически с любой из четырех сторон. Как бы так встать, чтоб увидеть ее и при этом остаться незамеченным?» Он дошел до конца огороженной площадки с кортами и чуть зайдя за угол встал за бетонным щитом, который теннисисты-любители использовали для отработки ударов. Встал так, чтобы иметь по возможности максимальный угол обзора. Никита ожидал Алену пешей и поэтому не обратил внимания на тихо прошуршавшую мимо него, со стороны Терешковой, серебристую «тойоту-камри».

Автомобиль доехал до другого конца площадки и припарковавшись на обочине, посигналил несколько раз. Только тогда Никита его заметил. Он заметил также, что на звук клаксона отреагировал стройный загорелый парень, одетый по жаре в одни шорты. Парень заулыбался и помахал в сторону «тойоты» рукой. Сказал что-то своей партнерше по партии и поигрывая ракеткой, отправился к выходу с корта.

Дверка «тойоты» открылась и оттуда выпорхнула Алена Вишняк, собственной персоной. Была она одета в легкомысленную, полупрозрачную, узорчатую блузку и короткие, до щиколоток, светлые джинсы с вышивкой. На ногах изящные босоножки на небольшом каблучке. Солнце, казалось, отражалось в ее блестящих медью волосах. Она встала рядом с машиной и приложила к лицу ладошку, защищая глаза от слепящего света. Из-за угла забора показался парень в шортах, он уже был без ракетки. Подошел к Алене, слегка, по-отечески, приобнял за плечи и чмокнул в щеку. Она что-то ему сказала, он засмеялся откинув голову. Что-то сказал в ответ, теперь засмеялись оба. Они еще разговаривали, а Никита заметался. Как действовать? Как подойти незаметно, чтоб не наделать шуму? Куда она потом поедет? Прямо? Или развернется назад? Упустить нельзя.

Меж тем, Алена открыла заднюю дверцу и вытянула с сиденья большую спортивную сумку. Не став дожидаться продолжения, Никита помчался бегом, огибая корт с противоположной стороны. «Будь, что будет!» Он несся через редкий лесок, не разбирая дороги, несколько раз чуть не упав, ловя удивленные взгляды встречных прохожих. Достигнув конца корта, он пробежал дальше, обогнул ближайшую пятиэтажку и осторожно выглянул из-за угла. Алена уже сидела в машине, а парень стоял рядом с сумкой на плече, говоря ей видимо, прощальные слова напутствия. Вот он хлопнул ладонью по крыше машины и отошел. «Тойота» медленно тронулась с места. Алена высунула в открытое окно руку и помахала. Парень тоже махнул на прощание и поправив на плече сумку, широко зашагал обратно на корт.

Машина, резво ускоряясь, покатила в сторону Морского. Угадал! Времени на раздумья не оставалось ни секунды. Слабо соображая, что делает, Никита выскочил на дорогу, прямо навстречу ей. Уже набравшая скорость «тойота», с визгом затормозила, слегка ткнув его бампером. От удара Никита отлетел на полметра и уселся задом на асфальт, оцарапав подставленные ладони и больно ударившись локтем о поребрик.

Алена выскочила из машины и подбежав к нему присела на корточки:

— Ой, простите, пожалуйста! Я не хотела! — голос у нее был испуганный. — Вы не сильно ушиблись? Не представляю, как я вас могла не заметить! Может вас в больницу… — и тут она узнала его. Никита понял это, по ее расширившимся глазам. Она дернулась, порываясь вскочить, но он уже крепко держал ее за руку.

— Постой-ка, голубушка! Разговор есть!

— Вы что? — голос Алены снизился до испуганного шепота. — Отпустите дяденька… Отпустите, а то сейчас как заору…

— Я тебе заору, безобразница! — Никита кряхтя поднялся с асфальта не отпуская ее руки, — Надолго запомнишь! Ну-ка пойдем в машину. И учти, я твоя последняя надежда! Будешь дергаться, тебе конец!