Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов Страница 75

– Я здесь не случайно. Мой мир – это не твоя эпоха, я пришёл из другого времени, из две тысячи двадцать пятого года. Знаю, это звучит безумно, я сам недавно бы не поверил. Но это правда. Меня отправили сюда с очень серьёзной задачей. Там, в будущем, существуют технологии, позволяющие перенести сознание человека в прошлое. Сознание, а не тело. Я оказался здесь в теле другого человека, чтобы остановить преступников, которые пытались изменить историю в своих целях. Это была сложная операция спецслужб, чтобы предотвратить катастрофу в будущем.

Екатерина слушала, не отрывая взгляда, лицо её отражало недоумение и растерянность, словно она сопротивлялась услышанному:

– Дима… то, что ты говоришь… это почти невозможно понять, – произнесла она тихо, тщательно выбирая слова. – Но предположим, я поверю. А тот, кто напал на меня… это ведь тоже не случайность?

Дмитрий покачал головой, стараясь удержать её внимание и не позволить страху захватить её полностью:

– Нет, Катя. Именно в этом и трагедия. Напавший не имеет к тебе никакого личного отношения. Ты – случайная жертва. Он опасный преступник, прибывший сюда из моего времени. Этот человек действует здесь давно, и моя задача – раскрыть его и остановить. Его нападение на тебя – страшная случайность, связанная с моим появлением здесь только косвенно. Теперь ты понимаешь, почему я так мучаюсь от вины?

Екатерина замолчала, вздрогнув от услышанного, затем глубоко вздохнула и снова заговорила – спокойнее, но голос её ещё слегка дрожал:

– Я начинаю понимать… Хотя всё это по-прежнему кажется таким неправдоподобным. Значит, ты пришёл сюда, чтобы спасти будущее, а в итоге стал заложником событий, которые не можешь контролировать? И этот человек, Панов – неужели он настолько опасен, что может изменить будущее через столько лет?

– Именно так, – спокойно подтвердил Дмитрий. – Он не просто маньяк и убийца, а часть мощной и опасной организации, угрожающей всему, что дорого и важно в моём времени. Я должен был лишь раскрыть его и остановить. Но ситуация резко усложнилась, и теперь он знает обо мне гораздо больше, чем я предполагал. Теперь у меня нет никакого преимущества. В этой борьбе я остался совершенно один. Понимаешь, Катя, ты – единственный человек в этом мире, знающий правду обо мне. И я не представляю, как ты поступишь теперь и сможешь ли мне доверять дальше. Я просто не мог больше молчать.

Екатерина снова замолчала, пытаясь справиться с лавиной обрушившейся на неё информации. В её взгляде отражались страх, недоумение, сомнение, но за всем этим было ещё кое-что – глубокое, искреннее желание поверить, понять и принять эту странную, почти невозможную правду.

– Дим, я не обещаю, что смогу принять всё это легко и сразу, – наконец тихо произнесла она, осторожно подбирая слова. – Наверное, это звучит наивно, но я чувствую… что ты говоришь правду. Теперь я понимаю, как тебе было тяжело жить с этим. И если ты говоришь, что больше некому тебе помочь, значит, я попытаюсь стать этим человеком. Я не уверена, что быстро справлюсь со всеми своими тревогами, но сделаю всё, чтобы понять и поддержать тебя настолько, насколько смогу.

Её слова тёплой волной растекались по сердцу Дмитрия, ослабляя гнетущую тревогу. Теперь он понимал: его откровенность не была напрасной, и хотя бы один человек во всей этой чужой и опасной реальности остался с ним по-настоящему рядом.

Дмитрий смотрел ей в глаза, чувствуя, как её тихая поддержка медленно растворяет болезненную тяжесть в груди. Тепло и искренность Екатерины были единственной точкой опоры в этом холодном и жестоком времени, где каждый шаг грозил новой бедой. Тревога, сковывавшая его разум, медленно отступала перед её взглядом, в котором, помимо сомнений и страхов, читалась твёрдая решимость остаться рядом вопреки хаосу, который он невольно принёс в её жизнь.

Екатерина заметила грязь на его лице и осторожно взяла платок со столика рядом. Её движения были мягкими, почти материнскими, но в них чувствовалась дрожь, выдающая внутреннее напряжение. Она поднесла платок к его щеке, начав медленно вытирать следы уличной пыли, смешанной с потом и кровью. Её пальцы слегка касались кожи, вызывая у Дмитрия лёгкий озноб, не столько от прикосновений, сколько от её близости, от её дыхания, которое он ощущал всё ближе.

Внезапно он поймал её руку, остановив движение. Платок замер в воздухе, а её зелёные глаза, полные тревоги и нежности, встретились с его взглядом. В этот миг время словно остановилось, и весь мир сузился до их дыхания, до тепла её ладони в его руке. Дмитрий, повинуясь внезапному порыву, притянул её к себе, чувствуя, как её тело, мягкое и податливое, прижимается к его груди.

Их губы встретились в страстном, почти отчаянном поцелуе, в котором смешались страх, желание и невысказанная потребность забыть обо всём, что окружало их. Екатерина ответила с той же силой, с той же жадностью. Её пальцы впились в его плечи, словно она боялась, что он исчезнет, растворится в этой ночи, как мираж.

Поцелуй длился долго. Их губы двигались в лихорадочном ритме, будто пытаясь передать друг другу всё, что не могли выразить словами. Её горячее и прерывистое дыхание смешивалось с его, а руки, скользнув по его спине, сжимали ткань рубашки, словно она хотела раствориться в нём. Дмитрий, не разрывая поцелуя, подхватил её на руки, ощущая лёгкость её тела, которое казалось невесомым в его объятиях. Он шагнул к спальне, чувствуя, как сердце колотится в груди, а кровь, насыщенная адреналином, бурлит в венах, заглушая все мысли о Панове, о миссии, о будущем.

Дверь спальни тихо скрипнула, и он осторожно опустил Екатерину на кровать, покрытую мягким шерстяным покрывалом. Свет от уличного фонаря проникал сквозь тонкие занавески, отбрасывая мягкие тени на её фигуру. Она легла перед ним в лёгком шёлковом халате, который слегка распахнулся, обнажая линию её шеи и ключицы. Дмитрий замер, любуясь ею.

Её стройное и изящное тело казалось сотканным из света и тени: кожа, гладкая и чуть бледная, отливала перламутром в полумраке, а изгибы талии и бёдер, мягко очерченные тканью, манили своей естественной грацией.

Он медленно потянул за пояс халата, и ткань, скользнув по её коже, упала в стороны, открывая её полностью. Екатерина не сопротивлялась, её дыхание участилось, а глаза, полные доверия и желания, не отрывались от его лица. Её небольшие, но идеально округлые груди приподнимались с каждым вдохом, их нежная кожа казалась почти прозрачной в мягком свете. Тёмно-розовые соски напряглись от прохладного воздуха и её собственного возбуждения, выделяясь на фоне светлой кожи.