Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов Страница 84

– Пётр, проснись. Ты должен услышать меня.

Молодой следователь вздрогнул и открыл глаза, вглядываясь в темноту комнаты. Нахмурившись, он напряжённо прислушался, пытаясь понять, что разбудило его.

– Кто здесь? – произнёс он хрипло, не окончательно пробудившись. – Что происходит?

– Не пугайся, Пётр. Это может звучать странно, но я – это ты. Только старше на много лет. Нам нужно поговорить, – спокойно, осторожно продолжил старик.

Молодой Курносов почувствовал, как холодок пробежал по спине, а сердце тревожно ускорило ритм. Он резко сел на кровати и огляделся, пытаясь понять, откуда доносится голос, одновременно невозможный и знакомый.

– Что за бред… Кто это? – резко спросил он, протирая глаза и пытаясь прогнать наваждение. – Если это чья-то дурацкая шутка, я вызову милицию!

– Успокойся, Пётр Иванович. Я не вор и не преступник. Я – это ты сам, говорящий с тобой из будущего, из две тысячи двадцать пятого года. Знаю, звучит безумно, но поверь, иного выхода нет, – убеждённо произнёс старший Курносов, понимая, насколько осторожно нужно действовать.

– Ты хочешь сказать, что ты – это я через сорок с лишним лет? – молодой следователь вскочил с кровати, торопливо надел тапочки и нервно зашагал по комнате. – Ты что, пытаешься свести меня с ума? Кто тебя послал?

– Сейчас главное – твоя жизнь и жизни других людей в опасности. Ты расследуешь дело, в котором замешан Александр Панов. Запомни это имя. Он куда опаснее, чем ты можешь себе представить. И ещё: человек по фамилии Негин, которого ты подозреваешь, невиновен. Ты должен ему довериться, иначе произойдёт трагедия, – старик старался говорить твёрдо и спокойно, осознавая всю невероятность своих слов.

Молодой Курносов остановился у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу, пытаясь прийти в себя и хоть немного разобраться в происходящем.

– Нет, это невозможно… – дрожащим голосом проговорил он. – Я явно переутомился, нервы ни к чёрту… Мне просто нужен отдых, это всё сон или галлюцинация…

– Я понимаю, тебе трудно поверить. Но вспомни своё чутьё и интуицию, которой ты привык доверять. Разве внутри тебя не звучит голос, подтверждающий мои слова? – терпеливо продолжал старший Курносов.

– Нет, нет, нет! – молодой следователь заметался по комнате, схватившись за голову и пытаясь унять нарастающую тревогу. – Я не могу разговаривать с самим собой из будущего, это безумие! Мне нужен врач, срочно нужен врач!

Старик почувствовал панику молодого себя и предпринял ещё одну попытку стабилизировать контакт:

– Пётр Иванович, успокойся. Я прошёл через те же сомнения, которые испытываешь ты. Но мы всегда доверяли логике и фактам, правда? Сейчас именно тот момент, когда нужно снова довериться им.

Молодой Курносов сжал зубы, чувствуя, как разум упрямо отвергает невозможность происходящего. Но где-то глубоко внутри уже пробуждалось сомнение: а если это правда? Если он действительно говорит с собой, только постаревшим на сорок с лишним лет? Если этот кошмар вовсе не сон, а важная, необъяснимая реальность, которую нельзя игнорировать?

Пока молодой следователь метался между недоверием и нарастающим страхом, старший Курносов терпеливо ждал, понимая, что самое трудное ещё впереди.

Молодой Курносов заметался по комнате, чувствуя, как паника накрывает сознание тёмной волной, по телу пробежал холодный пот, дыхание участилось и перехватило горло. Сердце билось тяжело, словно пыталось вырваться наружу, сбежать от этого абсурда. Он отчаянно пытался найти разумное объяснение, но реальность не поддавалась логике.

– Пётр, послушай внимательно, – голос старика был ровен и убедителен, словно он обращался к ребёнку, которому нужно объяснить важную истину. – Помнишь лето пятьдесят девятого года? Как после университета ты потерял диплом и две недели скрывал это от родителей, боясь их разочаровать?

Молодой Курносов замер, прислонившись к холодной стене и стараясь выровнять дыхание.

– Откуда тебе это известно? – тихо спросил он, чувствуя холодный пот на лбу. – Никто, кроме меня, не мог этого знать…

– Конечно, никто, – мягко подтвердил старик. – Потому что я и есть ты, только проживший намного больше. Или вспомни лето шестьдесят третьего, когда чуть не утонул в реке у дачи, но так никому и не рассказал, потому что было стыдно признаться в своей беспомощности. Кто, кроме тебя самого, знает об этом?

Молодой следователь почувствовал, как внутри что-то надломилось, уступая напору болезненных, до мелочей верных воспоминаний. Он опустился на край кровати, обхватив голову руками и пытаясь удержать рассудок.

– А помнишь прошлый год? Ночь на кухне, когда ты впервые усомнился в правильности своего пути, глядя на пустую стену и спрашивая себя, есть ли смысл бороться со злом, если оно бесконечно? Кто ещё мог знать эти мысли, если не ты сам, Пётр Иванович?

Молодой Курносов ощутил странную уязвимость перед точностью этих воспоминаний, которые невозможно было отбросить как ложь. Он стиснул зубы, борясь с собственной беспомощностью перед лицом абсурда.

– Допустим, – прошептал он наконец, с трудом произнося слова, – допустим, это правда. Но зачем это всё? Почему ты говоришь со мной сейчас, именно в этот момент?

Голос старика стал ещё мягче, будто он чувствовал, что самое трудное позади.

– Потому что сейчас тот самый момент, когда нужно действовать, – спокойно начал он. – Ты расследуешь дело об убийствах девушек. Твой главный подозреваемый, Панов, действительно опасен. Но ты ошибаешься, подозревая Дмитрия Негина. Он не преступник, он твой союзник, человек из будущего, пытающийся остановить Панова. От того, поверишь ли ты сейчас, зависит жизнь не только твоя, но и других людей.

Молодой следователь поднял голову и резко спросил в пустоту комнаты:

– Негин? Этот странный человек, за которым я слежу уже несколько дней? Я должен поверить в его невиновность и довериться тому, кого совершенно не понимаю?

– Именно так, – подтвердил старший Курносов. – Дмитрий не враг. Он союзник, посланный из будущего, чтобы остановить трагедию. Сейчас он находится в чужом теле и пытается предотвратить дальнейшие убийства. Но без тебя ему не справиться. Поверь, каким бы безумием это ни казалось.

Молодой следователь медленно поднялся, подошёл к окну и уставился в ночную мглу, пытаясь уложить услышанное в голове. Он долго молчал, тяжело дыша и балансируя между отрицанием и осторожной верой.

– Всю жизнь я доверял только фактам и уликам, – наконец сказал он, тихо и напряжённо. – А ты просишь поверить на слово. Но воспоминания, о которых ты напомнил… Их никто не мог знать. Может, в этом действительно есть правда. Но почему сейчас, почему именно я?

– Потому что это решающий момент, – твёрдо ответил старик. – Если ты сейчас не поверишь Дмитрию, Панов продолжит убивать, и это будет на твоей совести. Ты всегда говорил, что истина выше сомнений и личного покоя. Разве ты готов