Гейл Карсон Ливайн - Две принцессы Бамарры Страница 10

Герой быстро перебил оставшихся грифонов. Как только все они полегли, ворота деревни Сюрмик открылись и оттуда робко вышли деревенские. Друальт погрозил им кулаком.

Белла продекламировала низким голосом:

«Явились? – взревел герой. —Явились, когда нуждаПрошла? Когда мояВозлюбленная мертва?»Селяне в страхе прянулиНазад и зашепталисьМеж собой, тихо, как будтоСыплется соль из мешка.

Друальт берет Фрейю на руки, поворачивается к деревенским спиной и идет прочь. Из бесчисленных его ран течет кровь. Старуха поспешает следом и догоняет его. Она спрашивает, придет ли он к ним на помощь в час нужды.

Друальт ответил карге:«Не видать меня больше Бамарре,Пока робкие с сильнымиРядом не встанут.И пока в одиночкуБьются герои,Не видать меня больше Бамарре».

Мэрил взяла меня за руки, и я погладила большим пальцем ее запястье.

Странное дело: никогда прежде сходство между клятвой Друальта и предсказанием призрака о лекарстве от «серой смерти» не бросалось мне в глаза. Друальт не вернется, пока робкие не встанут рядом с сильными, а лекарство не найдется, пока трусливые не обретут мужество. Что, если в этом подобии заключается спасение для Мэрил? Но нет, скорее всего, это просто совпадение. Однако очень любопытное.

Мэрил шепотом повторяла за Беллой:

И Друальт ушелВ далекие горы,Неся на руках Фрейю,Несгибаемый дух,Потерянную любовь.И больше егоНе видели в Бамарре.

Теперь, если призракВ округе появится,Или дракон посевы спалит,Или огр нападет,Иль грифон заклекочет,Бамарра бьется одна.Друальт Смеющийся,Юный герой,Ушел.Но легенда не знает конца,Покуда не знает.Так будь же храброй, Бамарра!Вперед, Бамарра,Робкие с сильными рядом,И героям своим не позволяйВ одиночку сражаться.И однажды весной,Когда супостатНачинает охоту,Вернется смеющийсяЮный геройДруальт, слава Бамарры.Так восстань же, Бамарра!Будь храброй, Бамарра!Будь достойной, Бамарра,Возвращенья героев своих.

Белла закрыла «Друальт». Мильтон утирал глаза. У меня перед глазами тоже все расплывалось, но Мэрил по-прежнему держала меня за руки, и я не хотела их отнимать.

Глава десятая

После урока Мэрил заснула. Придя к себе в комнату, я рухнула на постель, не в силах даже плакать, – слишком устала.

Слишком устала! Именно так чувствовала себя Мэрил после декламации. Я в ужасе вскочила на ноги.

Выбежав в коридор, я увидела вдалеке Мильтона. Он услышал мой оклик и остановился.

– Да, принцесса Эдди?

Эльфы распознали болезнь у Трины по одной лишь походке. Мильтон видел, как я бежала к нему, значит ему уже известно.

– Мильтон… – Как же спросить? – Э-э, у меня вроде ничего не болит, но я так вымоталась, прямо не знаю… а вдруг…

– У вас нет «серой смерти», – улыбнулся эльф. – Вы ничуточки не больны.

От улыбки его морщинистые щеки сделались круглыми, как лесные орехи, а глаза превратились в веселые щелочки.

– Тогда откуда такая усталость?

– Болезнь изматывает и тех, кто рядом. – Он коснулся моего плеча. – Я это часто вижу. Люди не чувствуют себя в безопасности, когда тот, кого они любят…

– Мэрил не умрет.

Я повернулась и поспешила прочь, почти так же быстро, как бежала к нему минуту назад. Свернув в соседний коридор, я сбавила скорость, а потом медленно вышла в сад.

Ноги сами привели меня в старый двор, где только вчера выступала Мэрил. Усевшись на деревянную скамью, я подняла глаза к небу. Оно по-прежнему хмурилось, но дождь не шел. А вдруг судьба – или древнее проклятие – ждет, взвешивая действия отца и держа небеса наготове? Если он храбр, то дождь прольется и лекарство найдется, а если нет, лекарство останется скрытым и тучи разойдутся.

Над травой, пробившейся в трещинах между каменными плитами, порхала бабочка. Взгляд мой скользил за ней, а когда она улетела, уперся в землю. В таком состоянии – без мыслей, без чувств – я просидела неизвестно сколько.

Наконец я очнулась. День закончился. Виноградные лозы и фонтан, словно резные, выделялись в прозрачном свете сумерек. Вечерний воздух дышал прохладой, и я поежилась.

– У чародеев очень теплые плащи.

Меня аж подбросило от неожиданности.

Рис накинул свой плащ мне на плечи со словами:

– Когда мы летаем, часто бывает холодно.

– Спасибо.

Интересно, долго ли он за мной наблюдал? Нет, вряд ли. С чего бы?

Я плотнее закуталась в плащ, теплый, как шерсть, и мягкий, как бархат.

Рис обошел скамью и встал передо мной.

– Мне нужно вам кое-что сказать. Я говорил с Орне, моим учителем, и рассказал ему о недуге принцессы Мэрил.

Его учитель знает лекарство! Я вскочила на ноги.

– Он не сказал?..

– Не хочу внушать вам ложные надежды. – Вид у Риса был удрученный. – Орне не знает, как ей помочь, но он сказал: «Ветер в Бамарре меняется». Я попросил его растолковать эти слова, но он только повторил их. Наверное, речь все-таки о хорошем, ведь учитель улыбался, когда говорил, а он почти никогда не улыбается.

Ветер… А вдруг меняющийся ветер принесет дождь? И нельзя ли как-то помочь этому ветру?

– Рис… помните, вчера, когда вы устроили облачную музыку и заставили дождь идти из тучки? Вы не могли бы заставить дождь идти везде?

– Нет. Если бы! Великолепная идея.

– А Орне?

Он помотал головой.

– А все чародеи вместе?

– Будь облака повсюду и будь побольше чародеев… Но и то и другое невозможно. Я могу вызвать дождь только из нескольких облаков зараз. Орне способен повелевать целой квадратной милей облаков – поразительная мощь. – Рис на миг воодушевился, но затем плечи его поникли. – И все же этой мощи недостаточно. Простите, принцесса Эдди.

– Не важно. – Я снова села.

– Принцесса Мэрил необыкновенная. Если кто и способен одолеть «серую смерть», так это она.

– Вот и мне так кажется, – отозвалась я, раздираемая сомнениями. – Интересно, Трина ее одолела?

Чародей промолчал. Я повернулась к нему, и его выдало выражение лица.

– Она умерла, да?

Он кивнул.

Бедная Трина. Интересно, пробовала ли она испытать мой метод?

– Принцесса Эдди… – торопливо заговорил Рис, меряя шагами двор. – Я тут кое о чем подумал… Пророчество о лекарстве может сбыться, даже если король потерпит неудачу. Оно исполнится, а вы даже и не узнаете.

– Как?

– Если незнакомец в пятидесяти милях отсюда вдруг обретет мужество…

«В Бамарре сотни трусов, – подумала я. – Тысячи».

– Верно.

– Более того, дождь может пойти глубоко за полночь. Всего-то минута потребуется. – Он победно улыбнулся.

Бодрость его была заразительна и вызвала у меня ответную улыбку.

Он совсем разулыбался. Но, должно быть, улыбок чародею показалось мало. Он поднялся на три фута в воздух.

Потом лицо его посуровело, и он спустился:

– Уже поздно. Мне еще надо отыскать лагерь вашего отца. Король меня ждет.

Он поклонился, взлетел и миг спустя исчез в темнеющем небе.

«Ветер в Бамарре меняется».

Пророчество должно рано или поздно исполниться. Почему не сейчас?

Ветер повеял холодом, и я плотнее закуталась в плащ. Плащ Риса! Он все еще был на мне. Обхватив себя руками, я покинула сад.

Следующий день прошел обыденно. После десяти кругов по спальне Мэрил пришлось лечь. Днем она попыталась спуститься в пиршественный зал, но не смогла дойти даже до парадной лестницы. Ей снова не удалось поднять Бесстрашный одной рукой, однако двумя она его по-прежнему поднимала.

Невыносимо было видеть эти мелкие достижения, ободряюще улыбаться, когда хотелось стиснуть ее в объятиях и тем самым передать ей собственную силу.

Утешало лишь то, что у Мэрил ничего не болело. Сестра мрачно шутила, мол, «серая смерть» убивает гуманно, не мучает.

Рис вернулся вскоре после полудня. Согласно его докладу, отряд покрыл четверть расстояния до дворца королевы Сиемы. Чудовища до сих пор не тревожили короля и свиту. Отец забыл дома тапочки, и Рису велено было доставить их вечером.

В воскресенье выглянуло солнце, хотя несколько пушистых облачков остались. Я уговаривала себя, что солнце не считается, пока остаются облака.

Утром Мильтон спросил у Мэрил и у нас с Беллой, не угодно ли нам послушать эльфийскую легенду о Друальте.

– Да, пожалуйста! – воскликнула Мэрил и даже села чуть прямее.

Мильтон отложил вязанье и вышел на середину комнаты.