Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (СИ) Страница 101

Как оказалось, в день похорон члена королевской семьи есть вообще не полагалось, даже кухню на сегодня полностью закрыли. Я уже наелся впрок как минимум до вечера и попытался заставить жен все‑таки доесть остатки моего завтрака. Там было еще достаточно мяса и хлеба, так что им бы хватило. Жены единогласно отказались, заявив, что они не голодны, а нарушать традиции без необходимости не стоит. Я пожал плечами и оставил все для ларши. При всей ее разумности ей было бы трудно объяснить, почему нужно голодать.

Для прощания тело принца усадили в кресло в одном из залов восточного дворца, в котором Стах жил последние пять лет. Один из болтов попал ему в лицо, поэтому на голову принца набросили вуаль. В зашторенном полутемном зале этого оказалось достаточным, чтобы рана не бросалась в глаза. Мы простояли немного рядом с ним для приличия и с облегчением покинули зал. То ли здесь всегда так быстро хоронили принцев, то ли церемония похорон Стаха оказалась скомканной, но управились мы очень быстро. Два гвардейца подхватили кресло с телом, внесли в склеп и установили в свободную нишу. Вот и все похороны. Позже рабочие заложат нишу камнем. Король ушел с похорон, даже не посмотрев в нашу сторону. Как бы он ни понимал умом мою правоту, я был тем человеком, который вчера отнял у него сына. И то, что этот сын хотел убить его самого, ничего не меняло. Пройдет еще немало времени, прежде чем стихнет эта боль.

Вечером к нам пришел маг. Он еще раз надо мной поколдовал, обрадовал тем, что рана очень быстро затягивается, и на прощание поблагодарил за спасение жизни. За ним появился еще один посетитель.

— Вот, зашел попрощаться с вами, милорд, — сказал мне Лен Ланше. — Его величество дал мне полный расчет. Он так и не смог мне простить того, что пусть и на благо, но против его воли, гвардейцы по моему приказу заперли его в собственном кабинете. Пока гвардией руководит мой заместитель. Я не стал с ним говорить о вашей просьбе насчет фехтования. Когда полностью заживет ваша рана, у гвардии будет новый капитан, с ним и поговорите.

— А вы теперь куда? — спросил я.

— Найду куда пристроиться, — ответил он. — Деньги на первое время есть, а там посмотрим. Я еще достаточно силен и вынослив для своего возраста и хорошо владею мечом, так что работу найду.

— А если работу предложу вам я? Нужную, интересную и немного опасную?

— Это не в особняке ли, милорд? — спросил бывший капитан.

— В нем самом. Я создал свой орден, который будет бороться со всем тем, что угрожает как королевской власти, так и безопасности королевства вообще. Никаких подробностей вы от меня не услышите, пока вы не с нами. Настоятельно советую подумать и, если надумаете, обратитесь к Лонару или Маркусу.

Он ушел, а я собрал остатки своего завтрака и накормил ларшу, которая в знак признательности облизала мне руки.

— Надо дать ей другое имя, — сказал я девушкам. — Что вы скажете на имя Лина?

— А разве есть такое имя? — спросила Алина.

— В моем мире это сокращенный вариант нескольких женских имен. Тебя бы так звали.

— Ну спасибо! Сначала кошку назвал именем одной жены, а теперь переименовал на другую!

— Это не я, а Ник, — запротестовал я. — А сокращенных имен здесь вообще не используют.

Я опять подошел к ларше и, глядя ей в глаза, сказал:

— Теперь тебя зовут не Лана, а Лина. Запомнила? Вот и умница! Кстати, Алина, что‑то ты своего Защитника слишком часто бросаешь дома. Если бы Лина была с нами в день нападения, мы бы легче отделались. А так толку от нее совсем никакого, совсем разленилась, даром только жрет мясо.

Ларша посмотрела на меня с осуждением и ушла в спальню.

— Ген, что будем делать с отцовым подарком? — спросила Лана. — Он нам сегодня подарил апартаменты Стаха. Только, если ты не знаешь, там еще год нельзя жить.

— Когда это он успел? — удивился я.

— Ты перед похоронами ненадолго отошел, он мне и сказал, чтобы мы эти комнаты забирали себе. Как военный трофей.

— Так и сказал? Надо твоего отца чем‑нибудь отвлечь от подобных мыслей. А комнаты завтра осмотрим. Там могут быть интересные для нас записи.

— Там не просто бумаги могут быть, — сказала Лана. — Стах каждую декаду получал из казны на свои нужды полторы сотни золотых. И денег этих он на своих шлюх не тратил. После его смерти кастелян запер комнаты, так что, может быть, часть золота где‑то там и хранится, брат мотом не был.

— А он не мог положить эти деньги в банк?

— У нас не принято, чтобы принцы клали деньги в банки, ты у нас такой один. Кстати, ты успел закрыть счет у Креджей?

— Нет, — сказал я. — Были такие планы, но все случилось слишком быстро. А теперь уже и смысла в спешке нет.

— Ген, у тебя рука еще болит? — спросила Алина.

— Побаливает, когда двигаю. Завтра уже должен быть в норме, а что?

— Поспал бы ты сегодня на кушетке, что ли? Рядом с тобой лежать просто так тяжело, а заниматься любовью тебе еще рано.

— Да, — поддержала ее Лана. — Набирайся пока сил, потом отдашь долги.

— Пока не забыла, — сказала Алина. — Надо будет все‑таки выбрать время и навестить моих стариков. На меня они точно обидятся, скажут, что загордилась и носа не кажет. Здесь от дворца всего‑то верхом ехать одну свечу, правда, если дороги не сильно заняты.

Утром мы сходили на завтрак, а после него осмотрели комнаты Стаха.

Кастелян отдал Лане ключи и, испросив разрешение, удалился. Комнат было на две больше, чем у нас, и обстановка в них была заметно дороже. Меня больше интересовал кабинет принца, туда я и направился. Однако, осмотр кабинета, а потом и остальных комнат, ничего не дал. Если в них что‑то и было спрятано, то требовались тщательные поиски, а не поверхностный осмотр.

— А это еще что такое? — спросил я, показывая на непонятное устройство на столе Стаха.

В полированную дощечку были вставлены вертикально два круглых стержня, на каждый из которых было нанизано множество деревянных дисков.

— Это календарь, — пояснила Лана. — Никогда не видел? Видишь, каждая десятая пластинка более темного цвета? На них еще и номер есть. Прошел день, и ты перекладываешь пластинку из одной стопки в другую. Темные пластинки отсчитывают декады, а совсем черные — сезоны. Они тоже помечены и идут в порядке смены: лето, первый сезон дождей, зима и второй сезон дождей. На пластинках можно делать пометки, чтобы чего‑нибудь не забыть. Вот, смотри, Стах что‑то писал.

— Заберем с собой и посмотрим потом, — решил я. — Не будем сейчас терять на это времени. Я думаю съездить до обеда в особняк по делам. И чем быстрее, тем лучше, пока дороги еще относительно свободны.