Империя (СИ) - Кондакова Анна Страница 11

Но бились в основном Стражи, и тут всё решали сила и устойчивость.

Таранные волны от щитов столкнулись с таким звуком, будто сшиблись металлические плиты. У Горо щит был прочнее, а сила удара выше, зато у вихрастого шутника имелось численное преимущество.

Скрежет и звон оглушили темницу, искры полетели в стены и опять зашипели.

Джун получил первым и отлетел к стене без сознания, ну а потом настала очередь Горо. Под таким бешеным натиском сопротивлялся он недолго.

Парень успел лишь выставить оборону, его щит на руке увеличился за счёт магической энергии, но это его не спасло. Щит треснул и раскололся на куски. Горо рухнул на спину, пропахал лопатками пол и уткнулся затылком точно в мою ногу.

Догадавшись, где очутился, он с ужасом взглянул вверх, прямо мне в глаза.

Ну а я улыбнулся.

— Пока, хорёк. И постирай носки.

Удар моей ноги пришёлся ему туда же, куда Горо уже от меня получал.

Парня отшибло в сторону, и он затих.

Пока длилась драка, Изъян во мне исчез, и впервые в жизни я не проклинал его последними словами.

Семейство незнакомцев во главе с вихрастым подошли ко мне.

— Мидори сказала, что тебе Жрецы память промыть успели, но мне всё равно. Ты спёр мою одежду, бледнолицый, — предъявил он. — Я видел, как тебя вели под конвоем. Смотрю, идёт какой-то пацан и делает вид, что это его шмотки! И знаешь, я обиделся. Наша матушка не для того трудится, чтобы ты крал у нас вещи! А свои заплатки на одежде я всегда узнаю!

После его слов, я сразу понял, кто это.

Именно в его комнату привела меня Мидори и именно в его шкафу она поживилась.

«Мичи не богат, но, думаю, он не обидится», — говорила она.

А Мичи взял и обиделся.

Эпизод 6

В школьном подвале стихло.

Вихрастый парень и все его мелкие подельники уставились на меня.

— Ты мне теперь должен, бледнолицый. — Мичи покосился на мой халат, который висел на гвозде, торчащем из стены. — Семь таких костюмов! И тележку.

— Тележку чего? Тоже костюмов? — уточнил я хрипло.

— Просто тележку. Нам тележка нужна, чтобы крупу с полей возить. У нас верхолёта нет, вообще-то. — Он ткнул большим пальцем в толпу детей, собравшихся рядом. — Это мои братья и сёстры. Нас семеро, а я старший. Меня зовут Мичи Хегевара.

Я оглядел худые лица ребят.

Видно, что недоедают, зато любопытства в глазах хоть отбавляй. И самое главное — не было в них озлобленности. Они разглядывали меня с интересом, как чудо. Им тоже в новинку было увидеть «бледнолицего».

Пришлось представиться, и теперь я уже не боялся произносить своё имя — судя по всему, с таким можно и за нартонца сойти.

— Кирилл. — Я дёрнул руками в цепях. — Вы, конечно, вовремя, ребята. Спасибо. Но, может, сначала освободите меня, а потом поговорим? И про костюмы, и про тележку.

Мичи кивнул остальным, и двое его братьев поспешили снять с моих рук кандалы с цепями.

— Вообще-то, мы не за тобой пришли, — сообщил Мичи, покосившись на Горо. — У нас свои счёты с Исимой. Мы уже месяц не могли достать этого хорька. Но я знал, что он к тебе наведается. Дождётся, когда все будут на празднике, и сунется тебе мстить. Ты ему так в бубен врезал на глазах у всех, что Горо бы такого не простил.

При слове «бубен» маленький брат Мичи — тот, что из Линии Жрецов — поморщился и закатил глаза.

— Извини, Шаман Ю, — тут же повинился Мичи, делая серьёзный вид, — про бубен я не специально. Вырвалось просто. Как я посмел сравнить харю какого-то доносчика с бубном. А у тебя вообще самый великий бубен из всех великих. Не лицо, в смысле, а бубен, в который ты стучишь… барабанишь… дубасишь. Ну ты понял.

Он прокашлялся и добавил шёпотом, обращаясь уже ко мне:

— Шаман Ю ненавидит, когда кто-то оскорбляет бубны. Ты это учти и никогда не оскорбляй бубны, понял? Он собирается достигнуть высшего ранга по Линии Жрецов и стать Оракулом, чтобы править Духовным Домом Янамара. А ещё он немой, зато слышит хорошо. Ты это тоже учти.

Я покосился на пацана-Жреца.

Ему было лет восемь на вид, зато важности через край, да и глубокомысленности во взгляде, как у столетнего. Один глаз у Шамана Ю был чёрным, а второй — карим, и чёлка торчала вверх так же, как у старшего брата, только без седины.

Мичи отдал короткий приказ родным, и те снова распределились по темнице. Кто-то убирал следы драки, кто-то связывал поверженных Горо и его дружков.

Похоже, я слишком кровожадно на них посмотрел, желая их прикончить, потому что Мичи сразу понял, о чём я думаю.

— Не волнуйся. Сегодня мы сделаем так, что этот доносчик, отправивший моего отца в тюрьму, сам туда попадёт. Надо-о-лго попадёт. И знаешь, что я скажу? Уж лучше смерть, чем пребывание в «Железном Бутоне», поверь мне. А Шаман Ю сделает такой ритуал, что эти говнюки ничего не вспомнят в ближайшие дни, пока будут на допросе.

Лицо парня говорило о том, что он сделает то, что обещает, и обеспечит Горо сладкую жизнь в тюрьме. Но мне этого было мало. Тот козёл мне язык отрезать собирался.

Я отыскал глазами кинжал, который он обронил, поднял оружие и подошёл к Горо, потеснив мелких ребят Хегевара в сторону.

— Эй, ты что делать собрался? — занервничал Мичи. — За убийство можно в «Железный Бутон» и самим загреметь, ты это учти! Ты меня подставить хочешь, да? Все же сразу на меня подумают! А ничего, что я тебя из дерьма вытащил? И вот так ты мне отплатишь?

Я сильнее стиснул рукоять кинжала, занесённого над грудью Горо. Ладонь вспотела — людей я никогда не убивал. Да и проблем потом не оберусь.

Тут в подвал влетел ещё один мальчишка.

— Там смена охраны идёт! Валите быстрей!

Ещё несколько секунд я держал кинжал наготове.

— Если ты его грохнешь, то я тебя сдам, понял? — вдруг прошептал Мичи. — Или ты меня тоже грохнешь, а потом всю мою семью? Лучше давай сделаем так, чтобы Горо загорал в «Железном Бутоне» лет десять, а? Нам обоим от этого будет хорошо. Пусть говнюк почувствует тяжесть жизни, а не лёгкость смерти.

Я опустил кинжал, сдёрнул с пояса Горо ножны и шагнул назад.

— Ладно. Он твой.

— Тащите его в Логово, — быстро велел помощникам Мичи. — Ждите меня там, а я провожу этого перца к реке.

Девчонка-Целительница вдруг замерла и с претензией уставилась на старшего брата.

— Перца? Ты даже меня так не называешь!

— Какой из тебя перец, Юмико? Мы же договорились, что ты Боевая Бабочка с Лазурными Крыльями, Затаившаяся на Трепещущем Цветке Сакуры.

— Но Перец круче! — надулась та и поспешила за остальными к выходу.

Пока дети уходили и утаскивали свою добычу в виде Горо и Джуна, я уже успел сдёрнуть халат с гвоздя, накинуть и обвязаться поясом, за который сунул кинжал в ножнах.

Мичи всё это время хмуро меня оглядывал, но ничего не спрашивал.

Я потёр ноющие от кандалов запястья и вместе с Мичи поспешил убраться из подвала. Мы бесшумно прошли мимо связанных Стражей-охранников, лежащих без сознания, быстро проскользнули наверх по лестнице и покинули эту маленькую неприветливую школу.

Мичи прихватил из своей комнаты бамбуковую шляпу и ещё одни сандалии.

— Теперь ещё семь таких же шляп мне должен, бледнолицый. И про обувь не забудь. Тоже семь. И это, не считая семи костюмов и тележки. Одной тележки, но можно две.

Чем дольше я общался с Мичи Хегеварой, тем больше влезал в долги.

Зато он рассказал, что Лидия Зернова вместе со всеми другими учителями ушла на праздник, а заодно не постеснялась прихватить с собой и мой блокнот.

— Наверное, чтобы показать главе Торгового Дома Янамара, — предположил Мичи. — Господин Маямото лучше всех смекает в ценности разных вещичек. Торгаш высокого класса. Он может толкнуть тебе всё, что угодно, даже козявки из твоего же носа, и ты будешь считать, что это выгодная сделка. Я называю его Многолапый Маямото.

Умел этот вихрастый давать людям чёткие определения.

Хорёк, Перец, Многолапый.