Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд Страница 11

Золотой солнечный свет озарил город Ороганг. Острые как бритва тени простирались по земле, и каменные плиты накрыла искаженная тень статуи генерала Утроса. Древний город вновь выглядел абсолютно покинутым. Никки знала: если она выйдет на улицу, эти люди не смогут преследовать ее. По какой-то причине они боялись солнца.

Она стояла лицом к ним у двери, тяжело дыша.

— Я не знаю, кто вы и что собирались делать. Почему вы напали?

— Мы спасали тебя! — Старуха сжала ладони в кулак. — Это было для твоей же безопасности.

Другие серые фигуры осторожно двинулись вперед, не обращая внимания на все еще горящие трупы павших товарищей.

— Жисс близко! Ты должна оставаться внутри.

— Мы готовы убить тебя, лишь бы не отдавать им.

— Кто я для вас? — спросила Никки. — О чем вы говорите?

Старуха осторожно приблизилась:

— Можешь наблюдать из теней, но мы должны запереть дверь. Если мы позволим жисс схватить тебя, если позволим рою напитаться свежей кровью… — она умолкла, словно ей было слишком страшно закончить фразу.

Бледные люди тихо забормотали, покрытые пеленой страха. Никки поняла, что они боятся не ее, и это очень тревожило. Она повернулась лицом к зарождающемуся дню, глядя на пустой город.

Снаружи, следуя за золотистым утренним светом, клубился зловещий черный туман. Он состоял из тысяч крапинок, крошечных кусочков тьмы, точно рой черной саранчи. Черные миазмы мерцали и искрились чернильными тенями, протягивая щупальца и исследуя руины Ороганга.

Никки почувствовала пронзившую до костей зловещую опасность.

— Во имя Владетеля, что это?

— Жисс, — сказала старуха.

Черное облако расползалось по Орогангу, будто смертоносная чума, и затаившиеся люди дрожали от ужаса.

Глава 7

— Мы мало на что можем повлиять, — заговорил Натан, — но, добрые духи, на что-то мы все же способны.

Группа отступила в лес, продолжив наблюдать за огромной армией врага.

Сидя на покрытом мхом бревне, аббатиса Верна выглядела столь решительной, будто наложила на себя чары. Ее блузка и дорожная юбка были потрепанными и грязными после долгого путешествия.

Она повернулась к сестрам Света и ученым Твердыни:

— Враг кажется слишком большим, но мы сосредоточимся на маленьких победах, и шаг за шагом победим генерала Утроса.

Две Морасит одарили друг друга решительными ухмылками.

— Каждая стычка — это возможность поразить как можно больше врагов, — сказала Торн.

— Сначала сотня, потом еще сотня, затем тысяча, — кивнула Лайес. — В конце концов мы изменим ситуацию.

— Аплодирую вашей уверенности, дамы, — сказал Натан. — Вы столь же смертоносны, сколь и привлекательны.

— Мы усердно трудимся над обоими качествами, — фыркнула Торн.

У нее были короткие черные волосы, густые брови и ярко-карие глаза. Натан почти не видел в ней мягкости, хотя и не ожидал этого.

Он стряхнул муху с шелкового рукава и посмотрел на отряд защитников.

— Вы все видели: убитые нами солдаты были обычными людьми. Если заклинание сошло, это облегчит нашу работу.

— Они будут испытывать голод, — заметил генерал Зиммер. — Теперь они не смогут взять в Ильдакаре припасы. Более ста тысяч солдат, отрезанных от обеспечения. Им придется разграбить все деревни и городки на своем пути.

— Мы не можем оставить мирных жителей без защиты! — тревожно воскликнула Эмбер.

— Нужно предупредить все близлежащие деревни, чтобы люди подготовились к грядущему. — Натан указал подбородком на группу. — Мы можем двигаться быстрее, чем вражеский отряд разведки.

К ним подошел взволнованный волшебник Ренн:

— Из старых записей у нас, хм, есть общее представление о здешних местах, хотя лишь некоторые одаренные дворяне решались выйти за пределы городских стен. — После стольких дней пути он был похож на лошадь, которую бросили под дождем. — Ильдакарцы не обращали особого внимания на бедные примитивные деревни.

— Утросу потребуются все города, какие сможет найти, — сказал Зиммер. — Он полностью разграбит их, не сомневаюсь.

Капитан Тревор взглянул на группу городских стражников у высоких темных сосен. Их мундиры были потрепаны и заношены, но они оставались верны городу, которого больше не существовало.

— Много лет назад саван вечности спал с города, и главнокомандующий волшебник Максим отправил разведывательные отряды. Он хотел узнать о внешнем мире. Я изучал отчеты и могу вспомнить несколько ближайших городков, так что мы найдем их раньше Утроса.

Тревор расчистил ровный участок земли от еловых иголок и острием кинжала набросал окрестности Ильдакара, отметив города.

Зиммер стоял над картой, пытаясь сориентироваться.

— Мы должны разделиться на несколько отрядов, чтобы как можно быстрее распространить известия.

— У Утроса тысячи ртов, — добавила Верна, — и совсем нет еды. Голод может убить их вернее, чем мечи.

— Мне нравится убивать их своим клинком, — сказала Торн, касаясь рукояти короткого меча.

— У тебя еще будет немало возможностей, дорогая, — сказал ей Натан. — Не беспокойся.

* * *

Разделившись на группы и выбрав поселения, защитники двинулись к выходу из леса. Ренн напросился сопровождать Натана, и два волшебника отправились на поиски городка под названием Ханавир.

У Натана под белым балахоном с золотой отделкой были надеты черные дорожные штаны, белая рубашка с рюшами и черные кожаные сапоги. Он считал себя одновременно и волшебником, и искателем приключений. У бедра висел в ножнах изысканный клинок — на случай, если он окажется в традиционном сражении.

Ренн шел рядом с ним по холмам и лесам. Его каштановые волосы, когда-то уложенные в локоны, сейчас были лохматыми; подбородок зарос щетиной, глаза покраснели. Несмотря на изнурительное отступление из Ильдакара, Натан старался поддерживать свой внешний вид, брея подбородок острым ножом и сохраняя чистоту шелкового балахона при помощи дара или просто воды из ручья. Ренн выглядел сломленным и изможденным, его больше не волновал внешний вид. Уныние просто сокрушило его.

— Пока есть возможность, я хотел бы поговорить с тобой, — сказал Ренн, шагая вслед за Натаном по охотничьей тропе. Бывший пророк придержал низко свисающую ветку, и другой волшебник нырнул под нее, даже не заметив. — Когда я покинул Ильдакар, чтобы отыскать Твердыню, Лани была статуей. — Он глубоко вздохнул, опустив взгляд. — Она была прекрасна, даже в камне. Я приходил в башню властителей, когда там никого