Елена Величка - Ушедший в бездну Страница 12

— Она открывается так же, как снаружи, — сказал Конрад, вспомнив слова матери.

Вдвоём они нажали на стену, и дверь неожиданно легко открылась, приведённая в движение каким-то затейливым механизмом, позволявшим ей отодвигаться то в одну, то в другую сторону.

Второе путешествие в подземелье замка они предприняли через неделю, взяв с собой Лизи. Микулаш заранее припас несколько толстых свечей и кусочки угля.

Делая пометки на стенах, чтобы без труда найти дорогу назад, они прошли центральным коридором к полусгнившей деревянной двери. Лизи затявкала, уперлась в неё передними лапами. Дверь приоткрылась с пронзительным скрипом, собачка проскользнула в образовавшуюся щель. Сдавленно пискнула крыса, Лизи плотоядно зарычала.

Открыв дверь, Конрад увидел ступени, ведущие вниз, в затхлую темноту. Края их были обиты и стёрты, очевидно, в былые времена в подземелье нередко спускались.

Отбросив мёртвую крысу, Лизи кинулась вперёд. Мальчики двинулись следом. Длинный извилистый коридор тянулся под всем зданием замка. Серые стены, каменная крошка, хрустящая под ногами, запах сырости, призрачное эхо, разносящееся по лабиринту, холодные вздохи просачивающегося откуда-то ветра… Микулаш, хотя и был в два раза старше своего господина, вздрагивал от каждого непонятного звука и старался держаться рядом с ним.

Присутствие Лизи ободряло мальчиков. Собачка трусила впереди, обнюхивая стены. Временами она приостанавливалась, насторожив острые уши, взлаивала и снова устремлялась вперёд.

Коридор поворачивал то вправо, то влево. По обеим сторонам его располагались в строгой симметрии глубокие ниши. В некоторых из них виднелись двери. Одну из них Конрад попытался открыть за большое позеленевшее от времени кольцо, но она не поддалась, хотя не была заперта.

Впереди забрезжил свет. Лизи с радостным лаем бросилась туда. Свет становился ярче. Мальчики ускорили шаги и вышли в большое пустынное помещение с единственным зарешеченным оконцем, расположенным на высоте человеческого роста.

Конрад влез на плечи Микулаша и ухватился за ржавую решётку. Снаружи окошко находилось почти вровень с землёй. Перед ним кудрявились пышные кусты. Сквозь их переплетённые ветви виднелось голубое небо. Пошатнувшись, Конрад сильно потянул на себя прутья, и один из них сломался, разбрызгав ржавую пыль.

— Решётка совсем сгнила. Мы можем выломать её, — сказал Микулаш.

— Не стоит, — возразил его благоразумный господин. — Если нас услышат, нам придётся рассказать, как мы вошли сюда.

Мальчики ещё несколько раз спускались в подземелье и обследовали его. В глубоких нишах стояли ветхие сундуки, видимо, перенесённые из сокровищницы. Они были пусты. Вокруг валялись куски сгнивших верёвок и крысиные кости.

Окошко в конце подземного коридора всё больше привлекало Конрада. Для чего оно было сделано? Он упорно искал его снаружи и, наконец, нашёл. Осторожно выломав часть прутьев решётки, он привязал к обломкам длинную верёвку и впервые спустился в подземелье без слуги, но оказавшись один в сырой темноте, не отважился отойти далеко. В подземелье ощущалась смерть. Конрад выбрался наверх, оставив верёвку висеть на решётке. Он был уверен, что больше никогда не отважится войти в лабиринт без Микулаша, но вскоре мать заставила его сделать это.

В то утро, когда он, по её требованию, должен был вызвать духов-защитников, Микулаш помог ему открыть выход на винтовую лестницу, клятвенно пообещав, что даже под пыткой не выдаст их общую тайну. Конрад остался в подземелье. Вероятно, ему следовало провести ритуал именно там, но он не смог преодолеть страх перед могильной темнотой лабиринта. Пробежав извилистым коридором к оконцу, он вылез наружу.

Ему повезло. Никто не услышал и не заметил его. Оглядевшись, он сообразил, что находится в дальней части парка, где любил играть, прячась от слуг. Примерно в десяти шагах от него высилась каменная ограда. Она казалась неприступной, но он знал, что это не так…

С того дня мальчики больше не бывали в подземелье. В жизни Конрада произошли серьёзные перемены. События чередовались с оглушающей быстротой: колдовской обряд, жестокое наказание, смерть брата, похороны. Конрад стал наследником, и Микулаш начал побаиваться своего юного господина, с которым прежде был дружен…

…Терпкий запах свежесорванной травы заставил Конрада недовольно поморщиться. Полынь…

Большой пучок, переплетённый красной лентой, висел над входом в библиотеку.

Жан Майен открыл двустворчатые двери и пропустил ученика вперёд. Входя в просторный зал, Конрад споткнулся, словно о невидимую преграду, и ухватился за позолоченную дверную ручку, едва не сломав ноготь.

В высоких двухъярусных канделябрах по углам библиотеки горело не менее тридцати свечей. Оранжевые блики трепетали на фарфоровых статуэтках, драгоценных вазах, резных подлокотниках кресел, золочёных рамах портретов. Сжав в кулаке охваченный жгучей болью палец, Конрад на миг увидел, как всё это огненное великолепие слилось в сплошную стену бушующего пламени. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Что с вами, ваша светлость? — заботливо спросил Майен.

Конрад промолчал. Перед ним на противоположной от входа стене висел портрет его знаменитого предка. Рыцарь Отто фон Шернхабен, прославленный борец с ересью, неприветливо взирал на своего правнука.

Конрад шагнул через порог и остановился, с ужасом глядя себе под ноги.

По всему полу была разбросана трава. Её терпкий запах сливался с запахами книг, дерева и оплывающих свечей.

— Что это?!

— Так приказал ваш отец, — шепнул Майен, наклонившись к ученику.

— Должно быть, ему приснился дурной сон! — В бессильной ярости Конрад едва сдержал слёзы. — Позовите слуг, пусть уберут траву!

— Боюсь, что его светлость будет разгневан…

Конрад с ненавистью глянул на учителя. Он понимал, что ведёт себя странно, но не мог совладать с собой. Запах полыни сводил его с ума.

— Я не буду заниматься с вами здесь, — медленно, изменившимся голосом проговорил он, чувствуя, как его щёки наливаются жаром. — Я не златокудрый пастушок, радующийся благоуханию скошенного луга. Уберите траву!

Сухощавый Майен стал будто ниже ростом. Его морщинистое лицо, похожее на крысиную мордочку, покрылось испариной. Он наклонился и принялся собирать с пола привядшие стебли.