Николай Басов - Собаки из дикого камня Страница 13

— Не совсем. Лучше работать с тем, у кого цела гортань и кто действительно отчетливо видел последние события своей жизни, потому что у убитых в нашем мире, как правило, сужено поле зрения.

— Понимаю. И это все?

— Нет, господин. Еще важно, чтобы у них не был поврежден затылок, иначе разрушаются те центры головного мозга, которые делают этот контакт возможным. — Казалось, Сухмет мог говорить на эту тему без конца.

— Здорово, — сказал князь, а потом вдруг стал бледнеть.

Бледность заливала его лоб, лицо, руки… Лотар без труда мог бы увидеть сквозь одежду, как бледнеет все его тело.

Светока, которая, казалось, ожидала этого, поднялась и властно хлопнула в ладони на весь зал. Сейчас же появились трое слуг, которые подхватили князя и поспешно унесли за кресло, на котором он сидел.

Княжич, проводив глазами отца, посмотрел на Лотара и попытался дружески улыбнуться:

— Кажется, мы обо всем договорились, Желтоголовый. Если тебе что-нибудь будет нужно, приходи сразу ко мне. Гергос проведет тебя.

Гергос поклонился. Гости — если сидящие за столом действительно были гостями — стали подниматься. Ужин был окончен.

Лотар, Рубос и Сухмет, поклонившись каждый по-своему, пошли вслед за Гергосом. Все трое хотели спросить об одном, и каждый ждал, кто же первым задаст вопрос. Спросил Рубос:

— Гергос, старина, что с князем? Огромная спина капитана городской дружины сгорбилась.

— Он умирает, Рубос. Почти не может есть. Другой бы на его месте озлобился и стал бы крошить все, что попадется под руку… А князь, наоборот, стал зазывать всех к себе и кормить, кормить до упаду. Если бы ты знал, какие тут были пиры, пока эти собаки всех насмерть не перепугали!

— То-то я заметил, он ничего не ест, — сказал Рубос.

— Да, его каким-то хитрым заморским образом кормит Капис. Если бы не он, княжич уже давно сидел бы на троне, а ему еще рано. Сам видишь, он не очень-то…

Рубос покачал головой:

— Не знаю, может, он и молод, но людей понимает сразу. — Сделав несколько шагов к двери, где по-прежнему торчал неуклюжий арбалетчик, Рубос почти шепотом добавил: — Да и княжна хороша.

Какой смысл он вкладывал в это слово, ни для кого не осталось тайной.

ГЛАВА 6

Гергос попрощался с ними посреди площади. Он молча отдал честь и повернулся, чтобы уйти. Рубос крикнул ему:

— Пока, старина! Похоже, мы снова оказались в одной упряжке.

Через плечо осипшим от усталости голосом Гергос ответил:

— Ну нет, Желтоголовый сделал все, чтобы вы были сами по себе. И я скорее рад, чем расстроен этим.

Ссутулившись, он тяжело зашагал, даже не проверив, какое впечатление произвели его слова. Рубос повернулся к друзьям и пояснил, улыбаясь:

— Он немного расстроен.

— Понятно, — рассеянно произнес Сухмет. Он неторопливо шагал к трактиру, думая о чем-то своем. Рубос потер руки.

— Ну а вообще-то с чего начнем?

Лотар посмотрел на него, стараясь не показывать удивления. Иногда выносливость друга его просто поражала.

— Я думаю, нам нужно выспаться. А на рассвете отправимся к последнему из разрушенных замков. Тебе, Рубос, тоже нужно быть в форме. Поэтому и тебе придется поспать.

— Спать так спать, — согласился гигант и затопал рядом с Лотаром.

Шув дожидался их у самой двери. Рубос даже вздрогнул, хотя первым увидел трактирщика не он, а Сухмет. Но старик почувствовал его за полсотни шагов через дверь, поэтому нисколько не удивился, когда фигура толстяка трактирщика неожиданно выпала из полутьмы.

— Ну, как там было? — спросил Шув.

— Все нормально, толстяк. Они мигом согласились на все наши условия.

— Значит, вы теперь на городской службе?

— На службе у князя, — поправил его Лотар, который предпочитал не обобщать.

— Превосходно, замечательно… — Толстый трактирщик почти запел, как щегол на ветке. — А знаете, я вам приготовил замечательные кровати и лучшие комнаты. Конечно, я постарался учесть, кто есть кто. Вот только этого восточника я не знал, как положить. Если он слуга, то должен спать в комнате с Желтоголовым, а если свободный… Да и одет он странно.

Щебеча о чем-то, Шув повел Рубоса наверх, почтительно держа перед ним свечу. Лотар, усевшись на стул перед тлеющим камином, старался понять, в какую же авантюру он позволил себя втравить. Итак, обещание он дал, а вот как выполнить его — не подумал. Конечно, никогда он не поступил бы так, если бы не просящие глаза Рубоса, если бы не миролюбивые фрески в пиршественной зале князя, если бы не дребезжащий голосок Сухмета, который, что ни говори, умел его уговорить даже на то, чего Лотар и не хотел.

Собаки, магический занавес вокруг города, банды мародеров, которые дружно стали собираться к Мираму, — без сомнения, в этих действиях был какой-то план. Это было не просто непроизвольное сошествие зла на землю.

Лотар попытался расширить свое внутреннее зрение и ощутить все, что его окружало. Сначала он почувствовал город, бурливший, как котел на огне, хотя на улицах было безлюдно и темно. Особенно много было тревог и страхов в порту, где собрались самые беспомощные и самые жадные, где стало очень тесно и где при всем кипении страстей ощутимо росло всеобщее безразличие к людям, к городу, ко всему на свете. Это было очень плохим признаком. Но эти личности еще каким-то образом сохраняли видимость спокойствия, хотя были уже на грани необдуманных или откровенно незаконных поступков.

Потом Лотар ощутил тонкий слой эмоций стражников. Здесь царили дисциплина и, как ни странно, решимость исполнить свой долг. Пусть Гергос был не очень понятным человеком, но капитан он, видимо, неплохой, если сумел так выучить своих ребят.

За теми, кто стоял на стенах или мирно спал в казармах, очень легко читалась темная, бездушная сила собравшихся грабить и убивать. Хотя эти люди были рассеянны, неорганизованны и беспрерывно дрались между собой, они составляли значительную силу, потому что злоба, ярость, ненависть ко всему на свете давала им на короткий срок преимущество зла. Остановить их непросто, потому что на этот раз они убеждены в своей победе.

Лотар с тревогой понял: придется много убивать, потому что этих людей могло остановить только одно — страх перед скорым и неотвратимым возмездием.

— Ну что же, будем убивать, — решил Лотар. А за этим рыхлым кордоном из мародеров и бандитов, за табором нечистых на руку бродяг и негодяев лежало темное, упругое, абсолютно нечитаемое нечто. Лотар даже не сразу понял, что уперся в невидимый купол, который никого не выпускал из Мирама.

С этой стороны его граница определялась довольно легко. Это действительно был колокол, закрывавший город со всех сторон так, что из