Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа Страница 13

Гролион нежно подул на крохотное создание, чтобы крылья быстрее высохли. Как только альмирант согнул лапки, готовясь к первому в жизни полету, странник ловко поймал его, посадил в бутылочку с широким горлом, висевшую на шее, и закрыл пробкой, которую все это время держал в зубах. Затем он начал осторожно спускаться и вырвал искусанную руку из зубов зеленой трубки. Острошип почувствовал, что пища ускользает, и потянулся к Гролиону ветвями, пытаясь удержать его на месте. Странник то и дело цеплялся одеждой за колючие ветки, пару раз ему даже пришлось остановиться, чтобы вытащить глубоко впившиеся в кожу шипы.

При этом Гролион непрерывно жаловался на свою судьбу и обещал в будущем много приятного виноватым в его несчастьях. Помимо мастера и надзирателя, занимавших главное место в этих планах, там упоминались и другие имена — как я понял, его недругов из Альмери. Он с такой увлеченностью изливал желчь, что я не нашел ни единой возможности привлечь его внимание. Мне пришлось вернуться в щель в ограде сада, чтобы оттуда продолжить наблюдение за хозяином через окно мастерской.

Мастер стоял на коленях перед незаконченным лучом звезды и покрывал краской орнамент из переплетенных лазурно-голубых колец, слегка ударяя пальцем по тонкой полой тростинке, наполненной серебряным порошком. Высыпав все без остатка, он смахнул крошечной щеткой ворсинку с поверхности луча и поправил выбившуюся из линии крупинку.

На пороге появился Гролион и с недовольным видом протянул мастеру бутылочку с бабочкой. Тот испуганно махнул рукой, останавливая помощника, чтобы капли крови с его расцарапанного локтя случайно не упали на узор. Затем поднялся, обошел вокруг постамента и забрал у странника сосуд.

— Смотри и запоминай, — сказал он, опуская бутылочку на верстак и кивком подзывая к себе Гролиона. — Когда я назначу тебя старшим подмастерьем, эту работу придется выполнять тебе.

— Ты хочешь сказать, что забираться на дерево будет кто-то другой?

Хозяин свысока посмотрел на него.

— Обязанности старшего подмастерья включают в себя и то, что делает младший.

— Значит, у меня просто прибавится работы.

— Взгляни на это с другой стороны, и поймешь, что тебе будут оказывать больше доверия, станут больше ценить твой труд.

— Но ведь я только и слышу: «Подай, принеси», а питаться приходится одними грибами и стиглом.

— Ты должен признать, что эль совсем не плох, — возразил хозяин.

— Но элем сыт не будешь.

— Эх! — вздохнул мастер. — Я так надеялся на тебя, а ты оказался не лучше других!

— А что случилось с другими?

Вопрос Гролиона остался без ответа.

— Хватит болтать! Смотри и учись.

Мастер откупорил бутылочку, двумя пальцами ухватил бабочку за лапку и вытащил отчаянно бьющееся насекомое. Затем положил добычу на подставку из губчатого дерева, взял скальпель с тонким полукруглым лезвием и отсек ловким, точным движением треугольную головку альмиранта.

Бабочка последний раз дернулась в предсмертной агонии. Мастер натянул на лицо маску из тонкой марли и приказал Гролиону сделать то же самое.

— Один неосторожный вздох обойдется нам в десятки чешуек, — объяснил он.

Затем взял крохотную щеточку и принялся осторожно счищать пыльцу с крыльев, собирая чешуйки в две кучки: золотистые — слева, а пурпурные — справа. Вычистив все четыре крыла до бледной полупрозрачной пленки, он собрал со стола чешуйки, медленно и аккуратно всосав их в две полые тростинки.

— День начался неплохо, Гролион, — объявил хозяин. — Думаю, ты честно заработал свою кружку эля и кусок стигла.

Гролион не ответил. Он уже давно не следил за движениями мастера, его больше интересовала полка с манускриптами и гримуарами[9] у дальней стены. У одного из них переплет был из голубой замши — верный признак трудов Фандааля. Мастер перехватил взгляд ученика и прикрикнул на него:

— А ну, живо за работу! Видишь вон ту ветку, что свисает, словно перебитая рука? Нет, слева, рядом с вершиной. Я заметил там кокон зелено-оранжевой расцветки. Не сомневаюсь, что он обещает нам превосходную ноктуиду!

— Я должен заняться своими ранами. Они могут загноиться, — пожаловался Гролион.

— Ерунда! У меня есть целебный бальзам, я дам тебе его сегодня вечером. А теперь полезай на дерево. Если упустишь ноктуиду — не видать тебе сегодня ни эля, ни стигла.

— Слишком быстро у тебя все меняется, — проворчал подмастерье. — Только что ты меня хвалил и обещал повысить в должности.

— Такой уж характер, — усмехнулся хозяин. — Многие пытались исправить меня, но ничего не добились. Тебе тоже придется привыкнуть к перепадам моего настроения. А теперь ступай.

Подмастерье, всей сгорбленной фигурой выражая немой упрек, поплелся обратно к острошипу. Хозяин не спускал с него глаз, и я решил, что нет смысла сейчас следовать за ним. Однако Гролион не стал забираться на дерево. Он замер у подножия, там, где в землю уходили толстые корни, а затем отступил назад, словно дорогу ему преградила неожиданная опасность.

Мастер заметил нерешительность ученика.

— Что там у тебя?

Гролион продолжал завороженно смотреть в переплетение корней со смешанным чувством страха и восхищения.

— Не знаю, — ответил он и осторожно шагнул вперед. — Я никогда не видел ничего похожего.

Мастер подошел ближе, но встал за спиной у странника.

— Покажи где.

Тонкий побег вытянулся к Гролиону, но тот отбросил ветку в сторону и присел, наклонив голову.

— Оно прячется среди корней. Что-то круглое.

Хозяин пододвинулся еще на шаг.

— Ничего не вижу.

— Смотри, — крикнул Гролион, — оно шевелится!

Мастер согнулся пополам, внимательно разглядывая корни.

— Я все еще ничего…

Странник внезапно распрямился и ухватил мастера за горло оцарапанными пальцами, одновременно зажимая ему рот другой рукой. Затем развернул и прижал к стволу возле самой нижней ветки, где шипы были особенно толстыми и длинными.

Один из отростков тут же впился Глориону в запястье, но тот словно не замечал боли и все сильнее прижимал мастера к дереву. Со всех сторон к тому потянулись толстые побеги, почуяв свежую плоть сквозь ворсистую кору. Вскоре они охватили хозяина крепче, чем Гролион. Подмастерье убрал пальцы с горла и губ пленника, но по-прежнему не сводил с него взгляда.

— Только начни читать заклинание, я тут же забью тебе рот землей и оставлю на съедение дереву.

— Здесь нельзя пользоваться магией, — прохрипел пленник. — Барьер между измерениями слишком слаб, очень много случайных возмущений, поэтому даже самое простое заклинание может сработать неправильно.