Кристофер Раули - Драконы войны. Книга 2 Страница 13

Бесы проверяли груз на каждой повозке и на каждом верблюде. Они искали контрабанду и были уверены, что ни один шпион не сможет проскользнуть мимо них. И все же они не заметили одинокую серую мышь, которая выбралась из-под булыжника у четвертой повозки. Мышь прыгнула на ось телеги, затем на повозку и исчезла между мешками с зерном.

Закончив осмотр, бесы высокомерно разрешили возчикам продолжать путь. Люди сплюнули, взобрались на свои сиденья. Послышалось невнятное и злое бормотание. Бесы плюнули в ответ и взялись за мечи. Люди заметили это движение. Они были в Падмасе. Погонщики мулов поудобнее уселись на своих телегах и громко щелкнули кнутами, трогаясь с места.

Повозки затряслись по дороге. Пока они набирали скорость, маленькая птичка вспорхнула на четвертую повозку и устроилась на одном из выступов. Никто ничего не заметил.

Они продолжали свой путь к большим воротам Квадрата. Земля вокруг была голой, лишенной каких-либо приметных деталей. Они двигались по гладкому, с уклоном примерно в десять градусов, подъему. По мере приближения к Квадрату он начинал воздействовать на путников своими колоссальными размерами и каким-то варварским могуществом. Если его строители хотели запугать подданных, то они достигли своей цели. Даже в глазах Лессис из Вальмеса промелькнул на мгновение благоговейный страх.

Она видела много поразительных вещей на свете, но никогда – столь жестокого с виду и дышащего могуществом сооружения. Лессис восхищал титанический труд, который был вложен в это архитектурное страшилище. Рибела не была столь взволнованной.

– Это только крошечная копия Гептагона из Хаддиша. Но он показывает масштаб амбиций нашего врага. Их знания высших миров уже очень продвинулись.

– Хаддиш?

– Это один из миров Сауронлорда Ваакзаама.

– Я ничего не слышала о нем.

– Гептагон – это самое большое одиночное строение из возведенных где-либо на сферической поверхности судьбы. – Рибела хорошо разбиралась в таких вещах.

Повозка прогрохотала через огромные ворота – пятьдесят ярдов в ширину и сто ярдов в высоту. Ворота были открыты, но их охранял полк бесов, построенных поэскадронно на обеих сторонах. Большие светлокожие тролли стояли сразу за воротами как последняя линия защиты.

Это был город и крепость, город больших зданий, туннелей, проходов и тайных переходов, город, доведенную до отчаяния жизнь и энергию которого определяли великое богатство и угнетение.

Большие строения были общественными с настенной живописью на двухсотфутовых стенах. Мостовые кишели людьми со всего мира. Преобладающий цвет одежды был черным – цвет формы различных служб здешней власти. Но здесь были и посетители из Чардхи в своих шерстяных и твидовых костюмах, были и кассими в цветастых шелках, и темнокожие люди с южного континента Эйго, носившие белые и желтые джеллабы.{5} Тут было даже несколько экзотических жителей южных морей с их сложными головными уборами и говорящими птицами. То здесь, то там останавливались экипажи, чтобы высадить богатых мужчин и женщин, одетых в меха и шелк, торговцев рабами со всех сторон света. Только им разрешалось носить мех в публичных зданиях Падмасы.

Караван прогрохотал по главной улице, ведущей к центру. По бокам улицы тянулись магазины, где были выставлены на продажу продукты и товары со всего мира.

От главной улицы начинались входы в коммерческие склады, где были расположены фирмы, занимающиеся оптовой продажей различных товаров. Из одного из них доносился назойливый шум жестяных работ. Из другого – нестройный шум торговли золотом и драгоценностями. Караван свернул в темный туннель, над входом в который висели изображения снопов пшеницы, позолоченные и сияющие. Они въехали на склад, где хранилось зерно и были сколочены стойла. Большие бункера заполняли сорго и кукуруза, которыми кормили животных в хозяйстве Четырехдольника. Полки и кормушки были забиты пшеницей, овсом, рисом, ячменем.

Пока грузчики расставляли свои повозки по местам, отряды рабов разгружали зерно и разносили его по складу.

Их повозка остановилась внутри амбара. Мышь соскочила на пол и юркнула вдоль стены к люку с разбитой решеткой. В ту же секунду она надежно укрылась в нем. Она огляделась, а затем на короткое время высунулась.

Еще через секунду крапивник влетел в люк. Какое-то время они сидели молча. Крапивник и мышь переглянулись. Они были внутри Квадрата.

44

ГЛАВА

трех тысячах миль на восток от Падмасы, в Башне Ласточек в Андикванте собрался императорский Совет, чтобы выслушать новые донесения о положении в Аргонате.

Император Паскаль Итургио Денсен Астури за несколько недель после сообщения о начавшемся вторжении состарился. Его волосы поседели, он потерял в весе. В глазах появилась неуверенность. Он работал без отдыха, делая все, что мог, организуя отпор вторжению в Аргонат.

Валембра неоднократно просила императора отдохнуть. Его здоровье было более важным для Империи в этот момент, чем все, что случилось. Тем не менее сопротивление захватчикам постепенно набирало силу. Все двигалось недостаточно быстро, но двигалось. Даже погода благоприятствовала Империи, позволяя быстро перебрасывать войска. Даже мастер Гарск демонстрировал в своем департаменте чудеса организованности и везде поспевал.

И все же император корил себя за слепоту. Он так хотел послать большое посольство в Чардху, что не принял во внимание возможность нападения столь крупных сил врага.

Когда все собрались и пришла Ирена, Королева Океанов, председательствовавшая вместо Лессис из Вальмеса, император призвал генерала Гектора.

Гектор был очень огорчен. Положение в Аргонате становилось день ото дня все более опасным.

– Во-первых, начну с худшего. Мы ожидаем, что нападения на Арнейс уже не избежать. Первым должен пасть город Куджак.

– Мы еще сохранили надежду удержать перевал Высокий? – спросила Сезанна.

– Если вы вспомните о той громадной силе, которой обладает враг, и относительно небольшом отряде наших защитников, станет ясно: мы можем ожидать только наихудшего. Наши люди способны продержаться несколько дней, но как только враг бросит на них крупные силы, его преимущество станет неодолимым.

– Ах, только не это! – воскликнула Созанна. – У меня нет желания выслушивать бесконечные разговоры об ошибках и трагедиях. Сначала форт Редор, затем перевал Высокий!

– Тамошний гарнизон сильно деградировал за годы мирной жизни. Мы никогда даже не думали, что нападавшие в такой короткий срок смогут добраться до перевала. И, как следствие, мы оказались неспособными усилить границу достаточно быстро. Мы отстаем на шаг при каждом очередном ударе врага.