Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и философский камень Страница 14

В глубине магазина на скамейке стоял бледный мальчик с заострённым подбородком; другая колдунья подгоняла ему по размеру длинную чёрную мантию. Мадам Малкин поставила Гарри рядом на табурет, через голову натянула на него мантию и начала подгибать её на нужную длину.

— Привет, — поздоровался мальчик. — Тоже в Хогвартс?

— Да, — кивнул Гарри.

— Мой отец в соседнем магазине покупает учебники, а мать присматривает волшебную палочку, — сообщил мальчик. Говорил он скучающим тоном, растягивая слова. — А потом поведу их смотреть гоночные мётлы. Не понимаю, почему первокурсникам не разрешается иметь собственные мётлы. Всё-таки заставлю отца купить мне такую… а уж потом как-нибудь протащу её в школу.

Мальчик сильно напоминал Дадли.

— А у тебя своя метла есть? — продолжал он.

— Нет, — Гарри отрицательно мотнул головой.

— Ты в квиддич-то вообще играешь?

— Нет, — снова покрутил головой Гарри, гадая, что же такое квиддич.

— А я играю. Отец говорит, будет преступлением, если меня не примут в сборную колледжа, — и должен сказать, я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь колледже?

— Нет, — в третий раз ответил Гарри, с каждой минутой чувствуя себя всё глупее.

— Ну, вообще-то этого никто заранее не знает, но я уверен, что попаду в Слизерин, вся наша семья там училась, а представь, если определят в Хуфльпуф, — я бы сразу из школы ушёл, а ты?

— Ммм… — промычал Гарри, жалея, что не может сказать чего-нибудь более содержательного.

— Ну и ну, ты только взгляни на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивая в сторону витрины. За окном стоял Хагрид, — он улыбался Гарри и показывал на два больших рожка мороженого, объясняя, почему не может войти.

— Это Хагрид, — ответил Гарри, довольный, что ему известно хоть что-то, чего не знает этот мальчик. — Он работает в Хогвартсе.

— А-а, — протянул тот. — Я о нём слышал. Он там вроде прислуги, верно?

— Он лесник, — поправил Гарри. Его неприязнь к этому мальчишке росла с каждой секундой.

— Да, точно. Говорят, он настоящий дикарь, — живёт в хижине на территории школы, периодически напивается и пытается колдовать, а в итоге поджигает свою собственную постель.

— А по-моему, он замечательный, — холодно возразил Гарри.

— Вот как? — мальчишка пренебрежительно усмехнулся. — Но почему он с тобой? Где твои родители?

— Умерли, — коротко ответил Гарри. Он не собирался обсуждать с мальчиком эту тему.

— О, мне очень жаль, — проговорил тот без особых эмоций. — Но они были из наших, верно?

— Они были колдунами, если ты об этом.

— Если честно, я считаю, что в Хогвартс не следует принимать других детей, из семей магглов. Они ведь совершенно по-другому воспитаны. Представь себе, некоторые даже не слышали о Хогвартсе, пока не получили письмо. По-моему, в Хогвартсе должны учиться только дети из древних колдовских родов. Кстати, а как твоя фамилия?

Но прежде чем Гарри успел ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин.

— Все готово, милый, — сообщила она, и Гарри, не особо расстроенный поводом прекратить разговор, соскочил с табуретки.

— Что ж, увидимся в Хогвартсе, — протянул мальчик ему вслед.

Гарри вёл себя неестественно тихо, поедая купленное Хагридом мороженое (шоколадно-малиновое с колотыми орешками).

— Чой-то случилось? — встревожился Хагрид.

— Всё нормально, — соврал Гарри. По дороге они купили пергамент и перья. Гарри слегка повеселел, обнаружив флакончик чернил, меняющих цвет в процессе письма.

— Хагрид, а что такое квиддич? — поинтересовался он, выйдя из магазина.

— Чёрт побери, Гарри, вечно я забываю, какой ты у нас недотёпа, — даж о квиддиче не знаешь!

— Не надо, я и так ужасно себя чувствую, — попросил Гарри. И рассказал Хагриду о встрече с тем мальчишкой в магазине мадам Малкин.

— … а потом он сказал, что детей из маггловских семей вообще нельзя принимать в школу.

— Но ты ж не из маггловской семьи. Да если б он знал, кто ты такой — он же с пелёнок про тя слыхал, раз у самого семья колдовская. Забыл, что ль, как тя в «Дырявом котле» встречали? Да и вообще, что он в этом понимает, — я стока первокласнных колдунов знавал, и у многих родители — магглы! Да взять хоть твою маму — сравни-ка с сестрицей!

— Так что такое квиддич?

— Это наш спорт. Колдовской. Что-то вроде… футбола у магглов, — играют в воздухе на мётлах, с четырьмя мячами… в общем, так сразу правила не вспомнишь.

— А что за Слизерин и Хуфльпуф?

— Хогвартские колледжи. Всего их четыре. Г’рят, в Хуфльпуфе одни тупицы учатся, но…

— Спорим, я окажусь в Хуфльпуфе, — мрачно заметил Гарри.

— Лучше уж Хуфльпуф, чем Слизерин, — тяжело вздохнул Хагрид. — Все чёрные ведьмы и колдуны учились в Слизерине. Сам-Знаешь-Кто тож оттуда.

— Вол… то есть… Сам-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?

— Давным-давно, — подтвердил Хагрид.

После этого они зашли за учебниками в магазин «Флориш и Блоттс», где полки до самого потолка были уставлены книгами: огромными, как булыжники и обтянутыми кожей; книгами размером с почтовую марку, в шёлковых обложках; испещрёнными непонятными символами; попадались даже тома с пустыми страницами. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который в жизни ничего не читал. Хагриду пришлось буквально силой оттаскивать Гарри от учебника профессора Виндиктуса Виридиана «Сглазы и контр-сглазы» (Очаруйте своих друзей и одурманьте врагов. Современные способы взять реванш: выпадение волос, ватные ноги, прилипание языка и многое-многое другое).

— Я хотел узнать, как наслать проклятие на Дадли.

— Не скажу, что идея плоха, но в маггловском мире нельзя пользоваться магией, разве что в самом крайнем случае, — объяснил Хагрид. — И потом, те до этва ещё учиться и учиться.

Хагрид также не позволил Гарри купить котёл из чистого золота («Сказано же, оловянный»), зато они приобрели отличные весы для ингредиентов зелий и складной медный телескоп. Затем они зашли в «Аптеку», где было достаточно интересно, чтобы смириться с кошмарным запахом — смесь тухлых яиц и гнилой капусты. На полу стояли бочки с какой-то слизью; полки были уставлены банками с травами, сушёными кореньями и яркими порошками. С потолка свисали пучки перьев, связки зубов и когтей. Пока Хагрид заказывал аптекарю базовый набор ингредиентов, Гарри изучал серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галеон и крошечные, блестящие чёрные жучиные глаза (пять ворехов за ковшик).

Выйдя из «Аптеки», Хагрид ещё раз проверил список.

— Ну что, осталась тока палочка… ах да, и подарок на день рожденья.

Гарри почувствовал, что краснеет.

— Да это совсем не обязательно…

— Да знаю я. Слушай, куплю-ка я те какую-нить животину. Тока не жабу, они уж сто лет как из моды вышли, тя на смех подымут… А кошек я не люблю, мне от них чихать охота. Во-подарю те сову. О них все дети мечтают, да и полезные это птицы — почту носят и всё такое.

Через двадцать минут они вышли из «Совиного Царства Циклопуса», где царила кромешная тьма, шелестели крылья, и повсюду сверкали яркие, как драгоценные камни, глаза. Гарри бережно нёс клетку с красивой полярной совой, — она спала, сунув голову под крыло. Гарри рассыпался в благодарностях, начиная заикаться, как профессор Квиррелл.

— Да полно те, — резковато отмахнулся Хагрид. — Я так понял, Дёрсли тя подарками не баловали. Так, осталось зайти к Олливандеру, — тока там палочки продают, а те самая лучшая нужна.

Волшебная палочка… вот о чём Гарри мечтал сильнее всего.

Последний магазин с виду был крошечным и каким-то захудалым. С вывески над дверью: «Олливандеры — лучшие производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» — осыпалась позолота. В пыльной витрине, на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.

Едва они открыли дверь, где-то в глубине магазина звякнул колокольчик. Помещение было крошечным и совершенно пустым, не считая одинокого, тонконогого стула, на который в ожидании хозяина магазина уселся Хагрид. Гарри чувствовал себя так, словно попал в библиотеку со строгими правилами; у него возникло множество новых вопросов, но задавать их здесь он не решался, — вместо этого Гарри начал разглядывать тысячи узких коробочек, уложенные вдоль стен аккуратными штабелями. Почему-то по спине у него побежали мурашки. Казалось, даже пыль и загадочная тишина в этом магазине дышали какой-то особой магией.

— Добрый день, — послышался мягкий голос.

Гарри подскочил; Хагрид, должно быть, тоже, — раздался громкий треск, и великан быстро отошёл от покосившегося стула.