Чужие сны (СИ) - Матуш Татьяна Страница 14

Чтобы попасть туда, куда я так жаждала за двоих, нужно было пройти довольно длинным и мрачным бетонным тоннелем, проходившим под галереей. Можно было и обойти ее, но галерея тянулась не на один километр. Там торговали почти любыми транспортными средствами... за исключением, быть может, электрички и нефтяного танкера. Во всяком случае, катера и даже - один раз - небольшой вертолет там продавали. Вот на галерею бы я заглянула. Но Галочке, с ее недавно перенесенной финансовой драмой там делать было нечего, так что я нырнула вниз, под землю, волоча подругу за собой. Мы прошли почти четверть табора и ухитрились не потратить ни рубля, это было Бог знает каким достижением, во всяком случае, для меня, и я преисполнилась надежд, что сегодня наконец-таки обрету на барахле приличную зимнюю шапку.

Саксофон мы услышали еще на улице. Пронзительно чистый звук, с непередаваемой, джазовой хрипотцой... И мелодия-то была так себе, тема из "Титаника". И фильм этот я не люблю... Наверное, только один Бог знает, почему именно саксофону всегда удается, буквально, выворачивать меня наизнанку, вытаскивая наружу не только крепко-накрепко связанные крылья, но и мое, давно потерянное сердце. А этот саксофон играл так, словно давно и хорошо знал мою душу, словно играл для меня. Словно мы с музыкантом летали в одних небесах, под одними и теми же звездами.

Я тут же решила про себя, что вытрясу здесь все деньги, которые взяла с собой. За такое - не жалко!

Плевать на шапку, подождет. И зима подождет...

Но когда мы с Галочкой протолкались сквозь небольшую толпу, окружившую музыканта, и увидели его - у меня земля под ногами качнулась. Все, подумала я, приехали. Мокрые смирительные рубашки и мягкий кляп. До конца жизни, потому что такое уже не лечится. Если бы это был Джон Колтрейн, или даже Билл Клинтон, у меня бы еще оставалась надежда.

- Силы Небесные, - прошептала я. Джазист согнулся почти пополам и выдал что-то вообще запредельное. Публика - дура, но в великие моменты иногда прозревает. Захлопали так, что, по-ходу, чуть галерею не обрушили. Я решила, что настал подходящий момент выполнить свой зарок, и, заодно, кое-что прояснить. Шагнула вперед и кинула в футляр от саксофона, одну за другой, четыре тысячных бумажки.

Музыкант шустро сгреб деньги, поднял глаза и... чтоб мне пропасть, улыбнулся!!! Персонально мне!

Раньше я думала, что, если Олег улыбнется, солнце погаснет. Потому что столько красоты наш грубый и несовершенный мир просто не вынесет.

Ничего, не погасло. Это была нормальная обаятельная улыбка. Олег не превратился в сияющего Аполлона. Он просто стал человеком.

- Привет, Таня. Меценатствуешь? Вот уж не думал, что ты так любишь джаз. А то бросил бы работу и целыми днями давал концерты под твоим балконом. Пожалуй, не прогадал бы.

Олег шутит!

Но я уже пришла в себя.

- Не вздумай, Ковалев, ты нужен Родине!

- Не сомневаюсь, - Олег поморщился, - а ты уверена, что это взаимно?

Он перевел взгляд на Галочку.

- Кто это с тобой? Ну-ка, знакомь! - нормальный мужской интерес в его глазах был последней каплей. Я поняла, что пытаться постичь этот мир, дело дохлое. Проще на все плюнуть и получать удовольствие.

- Галя, это Олег. Олег - это Галя, - буркнула я. Подруга подала руку и Олег торжественно запечатлел на ней поцелуй.

- Девчонки, - скомандовал он, - тут неподалеку есть одна забавная тошниловка для лабухов.

- Ты приглашаешь? - Галочка стрельнула глазами.

- Конечно, приглашаю. Что за вопрос? Тем более, меня тут проспонсировали.

"Забавная тошниловка" на поверку оказалась обычным пивбаром с обычным, для таких местечек, названием "У погибшего челнока". Какие-то предприимчивые ребята с креативной жилкой догадались открыть его прямо в тоннеле. Надо думать, в плохую погоду здесь был аншлаг. Мы заняли маленький столик в углу.

- Что будем пить? - спросил Олег, и сам же ответил, - думаю, портвейн. А что еще можно пить в таком месте.

- Ну да, - кивнула я, - Шампанское здесь не прокатит.

- Олег, а ты профессиональный музыкант? - поинтересовалась Галочка.

- Галочка, это проститутка либо профессионалка, либо любительница. С музыкой по-другому. Либо ты музыкант, либо нет. Середины тут не бывает.

Портвейн мы разлили по стаканам. Причем, разливала Галочка. Отлично у нее получилось, надо сказать. Чувствовался навык. Я начала понимать, как ее могли ограбить в поезде. Или на вокзале, велика разница.

- За что пьем, девчонки? - спросил Олег, - не то, чтобы для меня это принципиально, но все же хотелось бы быть в курсе.

- За знакомство, - с нажимом ответила я и в упор посмотрела на шефа.

Закусывать дрянное вино картофельными чипсами оказалось совершенно экзистенциальным переживанием.

- Вкуснотища, - подтвердила Галочка. Ее глаза сияли.

- Ты изумительно играешь, - сказала я, тихо, даже не глядя на Олега. Я знала, что он услышит и ему будет приятно.

Он негромко рассмеялся.

- Тут приходит одна такая... Ксюша... Девочка из плюша. Стринги на талии, капри на бедрах, топик бог знает где, курточка чуть ниже. Все - размера на три меньше, чем нужно. Так она, девчонки, верите - рыдает! В прошлый раз сказала, что это лучше, чем "Тутси"...

Мы с Галочкой так и покатились.

Напиться дешевым портвейном, одной бутылкой на троих, да еще на холоде, вполне собачьем - это нужно суметь. Но мы хорошо постарались, и у нас все получилось. Причем, даже у Олега. Вот уж в жизни не смогла бы представить своего безупречного шефа под газом! То, что он таки напился, я поняла, когда Олег стал рассказывать анекдоты про Вовочку, одновременно пытаясь взять Галочку за руку. Она не слишком сопротивлялась. Я уже начала, было, подумывать, что неожиданно оказалась чужой на этом празднике жизни, и надо бы извиниться да исчезнуть, когда наша идиллия была грубо нарушена. Видно не нам одним удалось накачаться портвейном, были здесь и другие таланты. Точнее, один талант. Такой здоровенный, но уже порядком потасканный детинушка в черном драповом полупальто с оборванной пуговицей, спортивках, с широкой, как блин, красной физиономией, из тех, кому, ну совершенно не идет легкая небритость. Короче - не Бандерос. Он, по-ходу, тоже положил глаз на Галочку. Подружка, явно, имела успех. Способ для знакомства он избрал незамысловатый: взял стул от соседнего столика, поставил его рядом с Галкой, и плюхнулся на него, дыша перегаром.

- Мужчина, что вам нужно? - возмутилась Галочка, - не видите - мы разговариваем.

- А я тоже... это... поговорить хочу... с такой симпатичной девушкой... Меня Юра зовут, а вас?

- Мужчина, отойдите, - предприняла еще одну попытку Галочка.

- Мужик, ты слышал? - негромко спросил Олег, - вали по-хорошему.

- А то что? - нижняя челюсть ковбоя в пальто поехала вперед, - думаешь, если эта... на сексофоне рубишь, так все телки твои? А эта, может, моя будет! - Он качнулся к Галочке, попытался ее обнять, и повалился вместе со стулом. Галка, с визгом, отпрыгнула в сторону.

На нас начали оглядываться.

- Мужик, у тебя ровно одна секунда, чтобы убраться, - тихо, очень спокойно, не вставая со своего места произнес Олег.

Я кожей почувствовала, что сейчас произойдет что-то нехорошее.

Пьяный Юрик медленно вставал и так же медленно зверел. Олег был каменно спокоен, только побледнел. Почему-то мне стало вдруг страшно. Без причины. Я почувствовала, что дрожу. А через секунду поняла, что это не я дрожу. Дрожал стул подо мной, дрожал пол. Мелкая дрожь сотрясала столик. Недопитое вино вдруг запузырилось, забурлило, и стало выплескиваться на стол.

- Буря в стакане, - тихо сказала я.

Олег сидел так же неподвижно, глядя в одну точку, а мир вокруг продолжал сходить с ума. На тарелке начали подпрыгивать чипсы. С противным, скрежещущим звуком стул поехал куда-то вправо и с грохотом повалился на бок.

Несчастный пьяный, с которого все началось, глядел на все это с тупым изумлением, но пугаться и бежать явно не собирался. Похоже, до него просто не доходило, что он в нешуточной опасности. Люди потихоньку отступали к стенам, в сушилках, за барной стойкой, тихо и тревожно задребезжала посуда...