Кэтрин Фишер - Скарабей Страница 14

Северянин хрипло рассмеялся и сел.

— Старухи. Дети с ведрами. — Он показал на своих бойцов — они, тяжело дыша, рубились мечами под жарким солнцем. — Это люди чести. Аргелин обещал нам золото и войну. Но мы не видим ни того, ни другого. Только толстеем в роскоши под оливами и фигами, на шербете и корице. Ломаем статуи. Стоим на стенах, смотрим вдаль и видим только пустыню и море. А на море — нет кораблей. В пустыне — нет войск.

— Войска скоро придут, — уныло произнес Сетис.

— Придут ли? — Ингельд устремил на него взгляд голубых глаз. — Пока Аргелин удерживает иноземного принца? А тем временем ваш генерал ведет войну с собственными богами. Нам это не нравится. — Он выхватил свиток у Сетиса и заглянул в него, держа вверх ногами. — Опять красивые значки на пергаменте. В этом ваш народ очень ловок. — Он толстым пальцем ткнул в голубой картуш. — Вот это. Что здесь написано?

— Сын Скорпиона.

Ингельд кивнул.

— Ах, да. — Казалось, он раздумывает над услышанным, потом его взгляд опять устремился на Сетиса. Тот отпрянул и резко спросил:

— Где Джамиль?

— В купальне. Его высочество — не борец.

— Вам положено его охранять.

— А мы и охраняем. — Наемник прищурился. — Говорят, ты убил воплощение Бога на земле. Архона.

Сетис молчал.

— Десятилетнего мальчика. Об этом говорят с благоговением, но по мне, это больше похоже на поступок труса.

Это был вызов, вежливый, но смертельно опасный. Сетис не шелохнулся. Противник был вдвое тяжелее него и в прекрасной форме. Ему не продержаться и минуты. Он лишь спокойно произнес:

— Все мы выполняем приказы великого царя. Все получаем от него плату. А мальчик был Богом.

По иссушенной земле протянулась тень Ингельда. На его лице ясно читалось презрение.

— Тогда это еще и поступок глупца, — сказал он и сплюнул Сетису под ноги. Потом развернулся, что-то крикнул своим людям и удалился под сень колоннады.

Сетис перевел дыхание. По лицу и шее струился холодный пот. Он вытер прохладные капли, потом пошел к купальням. Чем больше люди будут презирать его, тем лучше. Такая уж у него теперь работа. Как-никак он секретарь Аргелина.

Шагая по мраморной колоннаде, он вспоминал свою первую неделю. Сначала он, целых два дня не поднимая головы, разбирал горы свитков и бесконечные ряды стел. Приказы, счета, списки. Ордера на арест и казнь. Донесения шпионов — ему не положено было видеть их, но в хозяйстве Аргелина стояла такая неразбериха, что тайные документы поступали к нему целыми корзинами. Расписки о выплате жалованья. Аргелин обещал северным наемникам золотые горы, а их у него не было. Однажды поздней ночью, торопливо перебирая личные письма генерала, Сетис обнаружил, что Аргелин послал в Лунные горы экспедицию для поисков золота. С тех пор о ней никто ничего не слышал. Под трепещущим огоньком Сетис покачал головой. Он хорошо знал этот путь и не удивлялся, что экспедиция пропала без вести. Может быть, их сожрали Звери, а может, бог птичьего народа. Пустыня взимает свою дань.

Потом — Девятеро. Точнее — оставшиеся Семеро. Двух из них, девушек по имени Тетия и Персида, арестовали две недели назад: они пытались заплатить караванщику, чтобы тот увел их из Порта. Теперь их держали где-то в подвалах штабного здания. Сетис позволил себе еле заметно улыбнуться. Может быть, там томятся и остальные — Крисса, Иксака, Каллия, новенькая Гайя.

Не обращая внимания на раба у двери, он прошел через лабиринт жарких комнат и массажных палат, искоса поглядывая по сторонам. На лежанках люди играли в кости, покряхтывали под руками массажистов, потели. Дойдя до главной купальни, он остановился и осторожно огляделся.

Ему впервые удалось выйти одному. Аргелин велел ему взять телохранителей, но, очутившись на улице, он тотчас же отпустил их. Это было рискованно. По городу пошел слух, что он убил Архона, а значит, любой недовольный сочтет за честь расправиться с ним.

Купальня была большая и гулкая. На дальней стене протягивала руки над купальщиками Царица Дождя, ее окутывали влажные водоросли, на платье росли лишайники. Недавно ей отбили лицо. С ногтей стекали капли осевшей воды, из трещин в стене стремительно выбегали мелкие зеленые ящерки.

Бассейн был обложен мрамором, вода в нем плескалась теплая и прозрачная. Как только река потекла снова, Аргелин велел подать ее по трубам, хотя сам сюда никогда не заходил. В этом Сетис уверился, понаблюдав за ним несколько дней. Потому-то он и выбрал это место для встречи с принцем.

Аргелин не прикасался к воде.

Как ни безумно, но это была правда. Сетис осторожно порасспросил рабов и офицеров. После смерти Термин Аргелин ни разу не вымылся водой, не взял ее в рот. Он пил только вино и молоко, умывался соком лимонов. В его покоях не было ни капли воды. Он объявил войну Царице Дождя и не делал никаких уступок.

Сетис прошел по мокрому кафелю. В бассейне плескались и перекликались купальщики, из соседних залов доносился смех и пронзительные вскрики женщин. Под белой колоннадой, тянувшейся по всей длине здания, сидела за столом, играя в карты, группа знатных гостей. У них за спинами стояли слуги. Чуть дальше на купальщиков смотрели две гетеры.

Сетис нахмурился. Где же Джамиль?

На камни, намочив ему ноги, выплеснулась большая волна. Сетис отскочил, чертыхнувшись, и пошел по колоннаде мимо вереницы сфинксов. Глядишь, скоро у них у всех появятся черты Аргелина. У него под ногами на изысканном мозаичном полу вырисовывались великие Звери пустыни: Лев, Жук, Обезьяна. Сетис взглянул на них, и в душе шевельнулась тайная гордость. Он видел их — настоящих Зверей. Они разрешили ему пройти. Он испил из Колодца Песен. Он — Сетис. И не должен отступать.

Игроки за карточным столом обернулись к нему. Он остановился.

Их было шестеро, все хорошо упитанные, блестящие от масла, в дорогих нарядах. У того, что сзади, — длинные светлые волосы.

Сразу видно — люди богатые, привыкшие к хорошей жизни. Когда-то они стояли у власти. Теперь ходят на праздники к Аргелину, аплодируют его процессиям. Сетис и завидовал им, и презирал. Он сложил руки на груди.

— Господа, я ищу принца Джамиля. Он еще здесь?

Тот, что сидел ближе всех, толстяк с жирными складками на пузе, нависавшими над поясом купального халата, вгляделся в свои карты и взмахнул рукой. Блеснули крупные бриллианты в его кольцах.

— Поищи в Покоях Роз, писец.

Сетис долго хранил молчание. Потом сказал:

— Мое звание — личный секретарь Великого Царя-Архона.

Это произвело на них должное впечатление. Один, вставая, чуть не упал, зацепившись за полотенце. Самая красивая из девушек накинула на лицо тонкую вуаль и сквозь нее всмотрелась в Сетиса.