Барбара Хэмбли - Мать Зимы Страница 14

— Такое случалось прежде? — спросила она. — Я хочу сказать — до прошлой недели?

Он поднял голову.

— Извини, дорогая. Я тебя разбудил? Нет, — ответил он на вопрос, когда Джил отмахнулась, показывая, что это не имеет значения. — И меня очень беспокоит одно: за последние дни у меня то и дело возникает ощущение, что Вот или кто-то еще из геттлсендских магов пытается со мной связаться, но никак не может пробиться.

Он встал и подошел к Джил. Они находились в бывшей библиотеке, одной из немногих комнат на вилле, где уцелели крыша и все четыре стены, хотя все три окна, разумеется, были разбиты. В неверном пламени костра можно было разглядеть остатки фресок на стенах, изображавших романтические сцены.

Джил слегка подвинулась, и Ингольд уселся рядом, по-прежнему держа в руке кристалл.

— Я надеялся, — продолжил он негромко, — что если Руди сумел ко мне пробиться, то я дозовусь Вота, но — не тут-то было. У меня странное ощущение некоего... давления, как от потока; струящегося глубоко под землей, как от натянутой веревки, которая вот-вот порвется. — Он отложил кристалл и замолк, глядя на разбитое окно и рассеянно поглаживая бороду.

— А что сказал Руди?

Ингольд поведал ей об этом. Услышав описание твари, которую Руди обозвал габугу, Джил охватило странное чувство чего-то знакомого, словно она когда-то видела нечто подобное наяву или во сне. Но тут же это чувство исчезло. Слишком странные сны снились ей в последнее время, и в них было нечто большее, чем просто стремление убить Ингольда, уничтожить его... Кроме того, эти грезы вселили в душу Джил нежелание делиться с ним происходящим... И даже когда она пыталась сосредоточиться и вычленить хоть какой-то смысл из этих смутных, аморфных видений, все растворялось и исчезало, и Джил больше не могла вспомнить того, что видела во сне.

Так оно случилось и на сей раз. Ингольд прервался, почувствовал, что его спутница желает заговорить, но стоило Джил вздохнуть поглубже, как слова застряли у нее в горле, словно у заики, и она уже не смогла вспомнить, снилась ей такая тварь или нет. Она в смущении потрясла головой, на что Ингольд, кивнув, просто промолвил:

— Любопытно.

И тут Джил подумалось, словно чей-то чужой голос произнес в глубине ее сознания: «Оно появится у окна». Она понятия не имела, в чем дело, но машинально проверила оружие и прикинула, сможет ли дотянуться до спины Ингольда, когда маг повернет голову.

Тут же все в ней воспротивилось этому желанию. «Как Шерри Рейнольдс...» И внезапно мул вскинул голову и испуганно завизжал.

Ингольд развернулся рывком. Джил подлетела, словно распрямляющаяся пружина, выхватывая меч стремительным движением. Краем глаза она заметила какую-то огромную бледную тварь, цепляющуюся за подоконник конечностями, больше похожими на клешни, а также круглую пасть на том месте, где никакой пасти быть не положено, услышала влажный чмокающий звук... Размахнувшись, она нанесла клинком удар такой силой, что едва не вывихнула запястье, а затем застыла, вся дрожа, словно бегун-марафонец. Горло саднило от нечеловеческого крика.

Ингольд уже двинулся к ней. Джил прохрипела:

— Нет! — И рухнула на колени, обливаясь потом. Рана на лице горела огнем. Несколько мгновений она не видела вокруг ничего, кроме собственных побелевших пальцев, стискивающих рукоять меча, и не осознавала ничего, кроме подступающей волны тошноты. За это время Ингольд успел подойти к окну и вернуться. Тварь снаружи исчезла.

— С тобой все в порядке?

Голос его доносился словно откуда-то издалека, подобно рокоту волн в пустой раковине. Хотя глаза Джил были открыты, она не видела перед собой ничего, кроме огненных пятен. Ингольд обнял ее, и она прижалась к нему, упираясь щекой в плечо с такой силой, словно их уносило течение, и она боялась, что ее вот-вот смоет волной.

— Джилли... — прошептал он ласково. — Любимая, все в порядке... Все хорошо...

Желание выхватить нож и воткнуть лезвие ему между ребер вновь накатило кровавой волной, вызывая тошноту. Джил покрепче сцепила руки, пытаясь заглушить голоса, звучащие в мозгу. И, наконец, ярость отступила, оставляя за собой лишь ощущение позора и отчаяния.

Как и подозревал Руди, Гроув так настаивал, чтобы маги возобновили борьбу со сланчем, лишь потому, что эта проклятая субстанция появилась на его собственных полях, — самых лучших и плодородных землях в этой части берега. И хотя солнце давно уже опустилось за горами, когда небольшой отряд достиг усадьбы с пристройками, окруженной деревянным частоколом, — Гроув все равно стал требовать, чтобы Руди произвел первичный осмотр. В усадьбе проживал Гроув со своей семьей, слугами и наемными рабочими. Все они принесли ему клятву верности в обмен на обещание защиты. Еще трое вельмож, прибывших в Убежище из Гая, поселились в таких же небольших укреплениях вместе со своими бывшими челядинцами и крестьянами, обрабатывавшими окрестные земли.

Даже если бы Джил заблаговременно не рассказала Руди о том, к чему привели подобные обычаи в их собственном мире во времена средневековья, он и сам о многом мог бы догадаться. Именно поэтому он и уступил мольбам Минальды, несмотря на все свое нежелание покидать Убежище, так и не решив вопрос с габугу.

Минальда очень настаивала, и, к тому же, отсутствовать он должен был не больше суток. Домашним животным в Убежище требовалось сено, чтобы пережить зиму, однако далеко не все наследники великих Домов готовы были вспомнить свою клятву и оказать необходимую помощь Альде, владычице Убежища.

Так что ни к чему было прибавлять ей забот.

— А теперь вы, ребята, вздумали устанавливать всякие законы вместо того, чтобы дать людям жить так, как им хочется, — скрежещущим голосом досадовал Гроув. — Мне это не по душе, но я готов уважать волю леди Альды. Конечно, она всю жизнь была королевой и привыкла к хорошей жизни. Я подумал, может, она больше знает обо всем этом, чем я?

Широким шагом он двинулся в обход полей, таща Руди за собой. Ограда здесь была не просто деревянной, но еще и укрепленной массивной земляной насыпью и заостренными кольями, и если на полях Убежища такие загородки были призваны отвадить мышей и оленей, то здесь частокол выдержал бы и натиск мамонтов.

— Я спрашивал, с какой стати нам отдавать часть своего урожая, и все мне говорят: «Молчи, Гроув, в Убежище поддерживают Истинные Законы и всякие замечательные знания, и все то, что составляют цивилизацию...»

— А я думал, все за это голосовали, потому что вы брали в Убежище зерно для посевов, топоры, плуги и домашний скот, — с сарказмом возразил Руди, едва поспевая за хозяином.