Антон Медведев - Ключи от Рая. Часть 2 Страница 15

Это был целый отряд стражников, не меньше ста человек. Они ехали по направлению к городу. Яна вжалась в землю, боясь, что ее заметят. Не заметили — приподняв голову, девушка увидела карету с открытым верхом. Это была карета Кор­ригана, Яна не могла не узнать ее. Сам Корриган расположился на заднем сиденье, рядом с ним си­дел еще кто-то. Господи, да это же Инди!

Она опоздала — осознание этого казалось невы­носимым. Один из стражников мельком взглянул в ее сторону, Яна тут же уткнулась лицом в землю. И уже не осмеливалась поднять голову, пока от­ряд не проехал мимо.

Наверное, ей можно было возвращаться, — тем не менее, Яна пошла дальше. Вдруг он где-то там — смог убежать, спрятаться?

Когда она подошла к знакомому месту, дом Аль­вароса уже догорал. Увиденное не стало для Яны неожиданностью, она уже давно поняла, что имен­но здесь горит. Так оно и оказалось. От обугленных останков дома несло нестерпимым жаром, здесь уже не было никакого колдовства. Яна отошла в сторону, потом обошла вокруг дома. Никого...

Его схватили, теперь у Яны не осталось в этом никаких сомнений. Ведь показалось же ей, что там, it карете, кто-то лежал на переднем сиденье. Инди опередил ее.

— Прости меня, — тихо сказала Яна, глядя на догорающие останки бревен. — Это я виновата...

Из глаз потекли слезы. Смахнув их ладонью, Яна повернулась и медленно пошла по тропинке и сторону дороги. Да, она ошиблась. И гасклит по­платился за это жизнью.

Она не стала заходить в город и просто обошла его стороной. И если еще утром Яна не знала, как ей быть, то теперь все представлялось предельно ясным.

Там, куда она теперь шла, Яна никогда не была, но многое слышала об этом месте. Странно, что она не подумала о нем раньше.

Дорога плавно уходила вправо, огибая неболь­шое красивое озеро. А ей налево, по этой густо за­росшей тропинке. Идти долго, но она обязательно дойдет...

После полудня Яна остановилась передохнуть у лесного ручья. С удовольствием выкупалась, по­ела свисающих с кустов к самой воде спелых ягод. Это было здорово, она срывала ягоды губами прямо из воды — и улыбалась, когда у нее это не получа­лось. Ей не хотелось думать о том, что произошло. Мысли об этом причиняли ей боль.

Отдохнув, Яна пошла дальше и ближе к вече­ру пришла наконец в то место, куда так упорно стремилась.

Прямо перед ней раскинулись ровные мона­стырские огороды, монашки в черных платках по­лоли сорняки. Чуть поодаль, вверх по склону, были разбросаны бревенчатые избушки, над некоторы­ми из них курился дымок. Теперь бы только найти настоятельницу...

Ее встретили очень добродушно, сразу подска­зали, как пройти к дому настоятельницы. Саму на-

стоятельницу, матушку Аглаю, она увидела лишь через час — вместе с тремя монашками та верну­лась из леса с полными ягод корзинами. Яна чув­ствовала себя очень неловко, прося приютить ее, но все сложилось на удивление хорошо. Ее накор­мили, отвели место в одном из домиков, где уже жили две монашки. Такого ласкового и доброго к себе отношения Яна никогда еще не видела — раз­ве что в детстве, когда была жива мама. Может быть, именно поэтому засыпала она со слезами на глазах — и ощущением того, что наконец-то она кому-то была нужна.

Нельзя сказать, что монашеская жизнь Яне однозначно понравилась. Приходилось очень рано вставать и много работать, сестры долгие часы про­водили в молитвах, во время которых Яна чувство­вала себя очень неловко. Нет, она молилась вместе со всеми, но именно поэтому чувствовала себя ви­новатой. Чувствовала себя обманщицей, притвор- , щицей — потому что не верила в то, что делала. Разве мало молилась она в детстве — тогда, когда умирала мама, когда ей было так трудно? Верила ведь тогда, очень верила. Чуда ждала — потому что не мог Он ее бросить, не заслужила она этого.

Бросил. Не помог. И как она может просить Его о помощи, когда Он так жесток и бездушен? Если нет от него помощи, когда она так нужна? Глу­по все это. И сабля ей в этой жизни помогла куда больше Бога.

Тем не менее, она молилась и даже вскоре на­училась чувствовать во всем этом какое-то утеше­ние. Самой было странно, слезы на глазах высту­пали. И казалось иногда, что дотягивалась душа ее до чего-то доброго и чистого, вечного, необъят­ного. В такие минуты Яну охватывало ощущение искреннего счастья, она переставала чувствовать себя одинокой. Огорчало лишь то, что счастье ока­зывалось очень недолгим. Заканчивалась молитва,

сестры расходились — и снова наваливались тяже­лые думы. Яна и сама уже не знала, чему верить. Вроде и есть Он, и нет Его. И никто не подскажет, как тебе поступить...

Можно было поделиться своими мыслями с на­стоятельницей, но Яна боялась. Боялась, что Аглая отговорит ее, убедит в том, что месть не прине­сет успокоения ее душе. Боялась, что согласится с этим и Инди избежит расплаты. Мысль о том, что Инди будет жить, что на его совести будут новые загубленные жизни, не давала Яне спать. Прошло больше трех недель ее новой жизни, и Яна поняла: больше так она не сможет...

Известие о том, что она уходит, настоятельница восприняла спокойно. Не пыталась уговаривать, не просила остаться. Но когда Яна уходила, долго сто­яла на дороге и печально смотрела ей вслед.

Проведенные в общине дни не прошли для Яны впустую: у нее было время подумать, что и как делать. Сейчас на ней была простая монашеская одежда, голову покрывал черный платок. Это было очень удобно, вряд ли кто узнает ее в этом наряде.

Уходя из общины, Яна позаимствовала боль­шой крепкий нож. Может, и нехорошо красть у сестер, но уж очень не хотелось объяснять, зачем он ей нужен.

Нож она спрятала в рукаве, соорудив из двух ремешков немудреные ножны, — его совершенно не было видно. Ничего, Инди еще поплатится за свое предательство. Теперь у нее есть немного де­нег, их дала Аглая, этого хватит примерно на не­делю. А больше ей и не нужно.

В город она пришла уже затемно. Снова пря­таться в сене у Яны не было ни желания, ни необ­ходимости — располагая деньгами, она сняла в не­большом постоялом дворе на окраине маленькую комнату. Роль монашки ей вполне удавалась, к ней относились подчеркнуто вежливо. Все это добав­ляло Яне веры в успех ее миссии. О том, что будет потом, она предпочитала не думать.

Весь следующий день она провела, бродя по улицам в тех местах, где обычно появлялся Инди. Статус монашки не позволял ей заходить в питей­ные заведения, но прогуливаться рядом она могла и внимательно высматривала, не мелькнет ли где знакомая фигура. И если в первый день ей не повезло, то на следующее утро она столкнулась с Инди едва ли не нос к носу.

Это произошло среди торговых рядов. Потолкав­шись среди толпы и послушав, о чем говорят люди, Яна собралась идти к постоялому двору Гвидо — она вспомнила, как Инди упоминал о том, что бывал там,— когда из-за нагруженной свежими лувами . повозки вышел человек и чуть не сбил ее с ног.

— Прошу прощения, сударыня...

Инди — а это оказался он — довольно бесцере­монно оттер ее в сторону. Мелькнула мысль здесь же всадить в него нож, но Яна сдержалась: в конце концов, ей совсем не хотелось снова попасть в тю­ремную камеру. И пока Инди бродил по торговым рядам, за ним неотрывно следила пара вниматель­ных девичьих глаз.

За два следующих дня Яна выяснила об Инди ; очень многое. Узнала, где он живет и с кем встре­чается, где ест и где отдыхает. Узнала даже, с кем спит, — именно это привело Яну в настоящую ярость. Это же надо: променять ее на толстозадую дочку дурака Гвидо! И если раньше Яна еще могла испытывать какие-то сомнения по поводу задуманного, то теперь эти сомнения окончательно улету­чились. Этот подлец заслужил свою смерть.

Она знала все: в какой комнате Инди спит, зна­ла, как туда пробраться. Глупую девчонку она не тронет, разберется только с Инди. По саму рукоять вонзит нож в его продажное сердце...

Судя по всему, Инди не оставил своих бандит­ских замашек. Он постоянно шлялся по городу, встречался с разными подозрительными типами. После встречи с одним из них и вовсе около часа не находил себе места, — не иначе, запахло боль­шими деньгами. Глядя на его страдания, Яна даже улыбнулась. Ничего, милый, скоро ты навсегда за­будешь о деньгах.

Все должно было решиться этой ночью, уже с вечера Яна присматривала за постоялым двором Гвидо. И когда стемнело, она знала совершенно точ­но: Инди у себя, она даже видела тени в его окне, слышала его громкий смех. Теперь надо было толь­ко дождаться ночи.

Оставшееся время она провела на скамейке в заранее облюбованном темном переулке. Место оказалось очень удобным: хозяева давно спали, ни­кто другой на монашку в черных одеяниях просто не обращал внимания. Выползла луна, Яна взгля­нула на нее и нахмурилась. Плохо: она надеялась, что собиравшиеся с вечера тучи закроют ее. Но от­ступать было некуда, и, когда часы на дворцовой башне пробили полночь, Яна поднялась и напра­вилась к постоялому двору, чувствуя приятную тяжесть ножа.