Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения Страница 15

— Пора сделать привал, — произнёс дэй.

— Но… я думала, когда мы минуем Равнину…

— Боюсь, к этому времени ваш конь успеет порядком выдохнуться.

— И где тогда… привалимся? — Таша оглядела окружающие просторы: картина была не то чтобы безрадостная, но вот её бескрайность не особо веселила.

— За рекой.

— За какой… а.

Река, казалось, возникла впереди только потому, что её упомянули. Вместе с шумом бегущей воды, которого — Таша готова была поклясться — слышно до этого не было. Скорее не река, а речушка, через которую кто-то перекинул резной каменный мост коромыслом.

Под такими в сказках всегда сидят тролли…

Ах, да. Никаких троллей. Ложные земли ведь не держат зла.

Когда цокот копыт колокольчиком зазвенел по мосту, Таша увидела, как под ним вода весело струится по камням жидким хрусталём. Речка была совсем мелкой, едва ли по колено.

— Мы же хотели сделать привал, — напомнила девушка, когда Принц благополучно порысил по другому берегу.

— Не у самой реки.

— Почему? Мы бы заодно…

— Не стоит пить из реки, текущей по Ложным землям. Ни человеку, ни коню. В конце концов, здесь ничто не является тем, чем кажется, верно?

Таша промолчала. Возможно, ей лишь почудилось по скользнувшей в его словах интонации…

Но у неё возникло смутное ощущение, что сам дэй видел как раз не реку, а то, что казалось рекой.

В какой-то момент шум воды за спиной пропал. Так же резко, как и появился.

— А вот теперь привал.

Клирик осадил Принца там, где у обочины дороги примостились два плоских булыжника: больших и круглых, похожих на низкие каменные табуреты. Единственных на всю округу. Откуда они здесь взялись, оставалось загадкой.

Впрочем, на Равнине загадок было так много, что Таша уже почти не удивлялась.

Присев на камни, оба поели. Таша сжевала медовую лепёшку, которую выудила из сумки, дэй — пару пресных из своей котомки. Вида они были не слишком аппетитного, однако даже их поиск довольно-таки затянулся; а ещё в ходе этих поисков клирик выложил на камень буханку ржаного хлеба — и Таша вынуждена была признать, что лепёшки явно были предпочтительнее. Решилась было предложить попутчику свою снедь, но, уже разомкнув губы, застеснялась невесть чего.

Потом прислушалась к тонкому голоску разума, напоминавшему, что еда им с Лив самим ещё пригодится. Сердито дожевав лепёшку, которая не особо хотела лезть в горло, скатилась с камня, чтобы растянуться на ковре из одуванчиков.

В воцарившейся тишине слышно было, как шуршат на ветру зелёные листья и пофыркивает Принц, хрумкая пушистые белые шарики соцветий. Заложив руки за голову, Таша украдкой взглянула на дэя. Тот сидел, глядя куда-то вдаль, подперев подбородок рукой — и от него веяло неким… умиротворением. Светлым, почти ощутимым, словно лёгкий аромат свежих духов.

Странно, но в его присутствии Таше действительно было спокойнее. Бездна тревог исчезла, уступив место тихой глади привычных мыслей. И даже ком в груди, казалось, растворился. Может, просто выглянувшее солнце подняло настроение? Хотя… наверное, на Равнине и солнце вполне может выглянуть потому, что у тебя настроение поднялось.

Интересно, они так и будут молчать?..

— Не самое подходящее место для разговоров. — Ветер донёс ответ на незаданный вопрос. — Тут и мысли порой материальны, не то что слова.

Глядя на клирика, Таша удивлённо вскинула брови. Вспомнив, что уже почти привыкла ничему не удивляться, отвела взгляд. Сощурилась, глядя на рыхлое облако, подкрадывавшееся к солнцу по небесной прозрачности: клевером скользившее по лазурной глади, плавно меняя очертания…

А потом закрыла глаза, — решив, что оставшееся привальное время лучше скоротать в остро необходимом сне.

В конце концов, теперь весомых причин болтать у них действительно нет.

Когда они наконец покинули Ложные земли, и копыта Принца коснулись широкой пыльной дороги — две колеи, добротно изъезженные телегами, разделённые узкой зелёной полоской ромашек и подорожников, — Таша оглянулась, чтобы увидеть, что они оставили позади.

Широкая, мирно цветущая Равнина вновь окрасилась одуванчиковой желтизной. За ней ровным рядком сияли берёзовые кроны, вызолоченные солнцем, медленно катившимся к горизонту… а за берёзами не было ни тракта, ни Приграничного. Одни лишь бескрайние луга с редкими перелесками.

И никаких следов реки.

Чудеса, да и только…

— Древняя магия — странная вещь, — заметил дэй, будто вновь неведомым образом угадал её мысли.

— Да. Не поспоришь. — Таша, отвернувшись, вгляделась в пёстрые крыши небольшой деревеньки, маячившие впереди. — Это Потанми, надеюсь?

— Скоро проверим.

— Как?

— Думаю, нам должен попасться указатель.

Указатель вскоре действительно попался. Вместе с сенокосным лугом, раскинувшимся подле него. Таша издали услышала отзвуки музыки и певучих голосов; когда они подъехали к лугу, то увидели, что жители Потанми копнили сено. Сейчас крестьяне прервались на передышку — но, завидев пришлых, девушки оборвали песню, а парни убрали от губ деревянные дудочки.

Потом на ноги поднялся седобородый деревенский староста. Махнул рукой, привлекая внимание всадников — и, прокряхтевшись, прокричал усталым путникам приглашение присоединиться к их отдыху и не побрезговать пшенкой с маслицем. И коню, если надо, корма зададут…

Вскоре Принц с высочайшего позволения старосты уже общипывал сенные валы в сажень высотой, а Таша уплетала пшенную кашу под жалостливыми взорами деревенских баб: дома соседкам тоже только дай было поохать о её худобе да бледности. Дэй от пшенки отказался, однако колодезной водички с ломтем свежевыпеченного хлеба вкусил с удовольствием.

А ведь в Прадмунте тоже сенокос. И сейчас Ташина семья была бы на лугу, и Таша с Гастом — сыном деревенского головы, единственным её другом — хихикали над жеманством девчонок, хвастающих праздничными нарядами. А потом кидались бы сеном друг в дружку, и пели, и танцевали, и с другими ребятами бегали по ягоды и на озеро; и Лив дразнилась бы тоненьким ехидным голоском, а мама прятала улыбку за мнимой строгостью…

Пшенка резко утратила вкус.

Но слёз не было.

— Откуда и куда путь держите, святой отец? — учтиво вопросил староста.

— Из Озёрной в Заречную.

Крестьяне закивали, вполне удовлетворённые ответом.