Андрей Астахов - Крестоносец Страница 15

       Во дворе дома Попляя терлось с полдесятка жителей села, пришедших к бурмистру по своим делам. Пропускать нас вперед они не собирались.

      - Э-эй, куды прёшси! - Толстуха в синем испачканном навозом сарафане намертво перекрыла подходы к двери. - Тут все к бурмистру!

      - Мне только спросить.

      - Так и нам спросить. Стой и жди, кадда позовут.

       К большому разочарованию толстухи в дверь тут же высунулся какой-то щуплый тип и, подобострастно улыбнувшись, пригласил нас с Домино войти.

       Попляй, огромный мужик с бритым черепом и моджахедской бородой, сидел за столом и наворачивал горячие щи из большой глиняной миски.

      - Кто будете? - осведомился он, снимая с бороды повисшие на ней полоски капусты.

      - Я Эвальд, а мою спутницу зовут Домино, - представился я, шагнув в горницу. - Тут нам сказали, что у вас мертвяк завелся.

      - Кто сказал?

      - Дед. Тот что на хуторе в дне пути отсюда живет.

      - А ты кто будешь? Охотник что ли?

      - Просто хочу заработать, - ответил я. - Сколько за мертвяка заплатишь?

      - Погоди, быстрый дюже. Мичка! - Попляй гаркнул так, что Домино вздрогнула.

       Из сеней в горницу вполз ужом щуплый, замер в полупоклоне.

      - Сходи за Каратаем и его ребятами, пусть идут сюда немедля. И при всем наряде, понял?

      - Ага, - щуплый, тревожно глянув на нас, тут же нырнул обратно в сени.

      - Ну, так как насчет работы? - напомнил я.

      - Ты не торопись, давай сначала о другом поговорим. К кому в Холмы пришел?

      - Ни к кому. Так, мимоходом к вам заглянул.

      - Роздолец?

      - Можно и так сказать.

      - Полукровка, что ль? - Попляй помешал ложкой щи. - Ты сам какого сословия? Воин, пахарь, купец?

      - Я путешественник, - с некоторым раздражением ответил я. - А тебе какое дело?

      - Да никакого, просто спросил, - Попляй с шумным хлюпаньем втянул в себя еще одну ложку щей. - А идешь откуда и куда?

      - Иду с севера в Проск. Еще чего тебе сказать?

      - Один, с девкой? Храбер ты больно, - Попляй отложил ложку. - Или смерти не боишься?

      - Ее все боятся. Вижу я, ты на деловой разговор не настроен. Что ж, прощай.

      - Погодь, не спеши. Оружие откуда у тебя?

      - А вот это не твое дело.

      - Положим, не мое. Так ты и впрямь собрался мертвяка извести?

      - Сначала скажи, сколько заплатишь, а потом поговорим.

      - Сколько заплачу? - Попляй запустил пальцы в бородищу, поднял глаза к потолку. - Десять грошей.

      - Десять грошей за мертвяка? - не выдержала Домино. - Да за волка больше платят!

      - Не лезь не в свое дело, девка, - рявкнул Попляй. - Десять грошей.

      - Тогда позвольте откланяться, - с издевкой ответил я и шагнул к двери.

      - Эй, постой! - Попляй встал из-за стола, упершись ручищами в столешницу. - Сколько хочешь?

      - Домино, сколько попросим? - осведомился я.

      - Золотой, не меньше.

      - Хо-хо! - Попляй расплылся в людоедской улыбке. - Дупло Божье, а чего не сто золотых? Да за такие деньги хороший охотник всю нежить в Роздоле на пять лет вперед изведет.

      - Вот и ищи такого охотника, который на халяву будет работать, - сказал я. - А мы пошли. Привет мертвяку.

       В сенях за моей спиной раздался шум, и в избу ввалились пять крепких парней, одетых в доспешные куртки из вареной кожи. В руках у них были боевые топоры и рогатины, на поясах большие ножи. Предводитель команды, белесый молодец лет тридцати, был в шлеме и держал на плече тяжелый утыканный гвоздями ослоп.

      - Стоять! - гаркнул белесый. - Меч на пол!

      - Чего? - не понял я.

      - Меч на пол, чужак! И быстро, не то пожалеешь.

      - Это с какой-такой стати я должен меч отдавать? - спросил я, взявшись за рукоять клеймора.

      - А закон есть, - пояснил ужасно довольный собой Попляй. - Закон наш что говорит? Что оружие и прочий воинский снаряд могут носить только государевы воины, гридни старшей и младшей дружины, отроки дружинные, слуги вельможных байоров, да воины полчного ряда. Еще стражники посадские и мировые, навроде Каратая. Холопьям же, простым мирянам, мещанству разному, купцам да чужеземцам носить оружие не дозволено. Так что меч у тебя я забираю. По-хорошему отдашь, или по-плохому?

      - Забираешь? - Меня захватила бешеная злая ярость. - А попробуй. Может, получится.

      - Бей их! - заорал белесый Каратай и вдруг встал, не в силах двинуться с места. С раскрытым на ширину приклада ртом и с занесенным ослопом. Прочие вояки тоже остолбенели, их сковал непонятный ступор. Встали вокруг меня, как идолы, ворочая безумными глазами.

      - Смотри, бурмистр, - Домино, про которую я совсем забыл в этой разборке, вышла в центр горницы. Глаза у нее светились зеленоватым пламенем, а разведенные в сторону руки окутывала легкая сизая дымка. - Это называется магический Паралич. Когда действие заклинание прекратится, я испробую на твоих болванах другое заклинание - Враг моего врага. И твои болваны перебьют друг друга, не задумываясь. А заодно тебя прирежут. Хочешь?

      - Ведьма! - Бледная как бумага Попляй попятился к дальней стене. - Ах, ты, мммать!

      - Итак, будем проливать кровь? - самым зловещим тоном спросила Домино. - Или разойдемся по-хорошему?

      - Ууууу, ведьма! - Попляй аж присел от ужаса. - Ладно, ладно! Ступайте!

      - Слышишь, Эвальд, он нас отпускает! - На лице Домино появилась такая гримаса, что мне стало жутко. - Нет, это я тебе говорю, неблагодарная тварь: живи! Жри, пей, командуй своей тупой деревенщиной. И никогда не замышляй зло против тех, кто приходит к тебе с открытым сердцем и с предложением помощи. А сейчас...

       Домино что-то произнесла, и Попляй охнул. Физиономия у него вытянулась, глаза остекленели. Широкие холщовые штаны бурмистра начали быстро пропитываться мочой.

      - Спать! - тихо и очень отчетливо сказала Домино.

       Бурмистр, белесый Каратай и его шайка один за другим повалились на пол, и раздался дружный многоголосый храп. Изба главы Холмской администрации быстро наполнилась едким запахом мочи.

      - Уходим! - Домино схватила меня за руку, и мы выскочили в сени. Щуплый Мичка шарахнулся от нас, как от зачумленных. Бабы во дворе, завидев нас, начали вопить и разбегаться, лихо перемахивая в своих юбках через низкий плетень Попляева дома. Мы тоже выбежали со двора и припустились по улице в сторону площади.

      - Ну, ты и дала! - сказал я Домино, когда мы отбежали подальше от дома Попляя. - Теперь надо уходить отсюда побыстрее. Нас ведь в куски порежут.