Джо Аберкромби - Последний довод королей Страница 16

«Хотя что удивительного, если молодой мужчина покидает дом молодой женщины рано утром? Эту загадку можно разгадать и без инквизиции его величества. Ведь я и сам когда-то уходил вот так спозаранку. И тоже притворялся, что меня не интересует, провожают ли меня взглядом».

Он прошел по коридору в гостиную.

«Или это был какой-то другой человек?»

Арди Вест стояла к нему спиной, и он слышал, как она наливает вино в бокал.

— Ты что-то забыл? — спросила она через плечо голосом ласковым и игривым.

«Такую интонацию я редко слышу в голосе женщин. Ужас, отвращение и легкий налет жалости знакомы мне куда больше».

Послышалось звяканье, она поставила бутылку.

— Или ты решил, что не выживешь без еще одной…

Она повернулась, ее губу кривила улыбка. Но улыбка мгновенно угасла, когда Арди увидела, кто стоит перед ней.

Глокта усмехнулся.

— Не волнуйтесь. На меня все так реагируют. Я сам ужасаюсь каждое утро, взглянув на себя в зеркало.

«Если мне удается распрямиться и встать перед этим чертовым зеркалом».

— Дело в другом, и вы это понимаете. Я просто не думала, что вы придете.

— Да, нынче утром нас всех ждали сюрпризы. Вы никогда не угадаете, с кем я столкнулся у вас в прихожей.

Она замерла на мгновение, затем небрежно откинула голову и, причмокивая, отпила вина из бокала.

— Вы мне подскажете?

— Хорошо, подскажу.

Глокта сморщился, опускаясь в кресло и вытягивая больную ногу.

— Молодой офицер королевской гвардии с весьма заманчивым будущим.

«Хотя хочется надеяться, что все обернется иначе».

Арди пристально смотрела на него поверх края стакана.

— В королевской гвардии так много офицеров, что я едва могу отличить одного от другого.

— Неужели? Но этот, я припоминаю, в прошлом году победил на турнире.

— Я едва могу вспомнить, кто сражался в финале. Каждый год там происходит одно и то же.

— Это верно. Когда-то я принимал участие в состязании, но с тех пор оно утратило привлекательность. Однако мне кажется, этого парня вы должны помнить. Похоже, после нашей последней встречи с ним кто-то попортил ему лицо. И очень заметно, я бы сказал.

«Но все же и вполовину не так сильно, как мне бы хотелось».

— Вы сердитесь на меня, — произнесла Арди без малейшего упрека в голосе.

— Я бы сказал, что я разочарован. А чего вы ожидали? Я думал, вы умнее.

— Ум не означает благоразумное поведение. Мой отец так говорил. — Привычно откинув голову и резко опрокинув бокал, она допила вино. — Не волнуйтесь. Я способна позаботиться о себе.

— Похоже, не можете. Вы делаете все вызывающе открыто. Вы отдаете себе отчет, что произойдет, если об этой истории станет известно? Вас будут избегать.

— А какая разница? — Арди усмехнулась ему в лицо. — Возможно, вы удивитесь, но мне и сейчас не шлют приглашений во дворец. И явно не по причине застенчивости. Никто не разговаривает со мной.

«Кроме меня. Но мое общество вряд ли обрадует молодую женщину».

— Всем плевать, чем я занята. Если они что-то узнают обо мне, то не удивятся — именно этого они и ожидали от такого дерьма. Проклятые простолюдины ведут себя как животные, разве вы не знаете? Разве не вы говорили мне, что я могу поиметь любого, кого захочу?

— Но я также сказал, что чем меньше секса, тем лучше.

— Полагаю, вы говорили это всем, чьего расположения добивались?

Глокта скривился.

«Не совсем. Я льстил, я умолял, я угрожал и хитрил. Твоя красота ранит меня, ранит в самое сердце. Я сломлен, я умру без тебя. Неужели у тебя нет сострадания? Ты не любишь меня?.. Я делал все, чуть ли не показывал мои инструменты — но когда добивался желаемого, отворачивался и радостно принимался за следующую жертву, даже не оглянувшись на предыдущую».

— Ха! — усмехнулась Арди, словно прочитала его мысли. — Занд дан Глокта, читающий лекции о целомудрии? О, не надо! Скольким женщинам вы искалечили жизнь, прежде чем гурки искалечили вас? У вас была слава!

От напряжения на шее Глокты задрожал мускул, и он несколько раз пошевелил плечом, пока мышцы расслабились.

«Она права. Возможно, одно тихое слово, сказанное известно кому, сработает лучше. Тихое слово или очень громкая ночь с практиком Инеем».

— Ваша постель — это ваше личное дело, как сказали бы в Стирии. Но что знаменитый капитан Луфар делает среди гражданских лиц? Разве он не должен громить северян? Кто спасет Инглию, пока он прохлаждается?

— Он не был в Инглии.

— Нет?

«Неужели папаша отыскал для него тихое и теплое местечко?»

— Он был в Старой империи или что-то в этом роде. За морем, на западе и еще дальше.

Она вздохнула, словно достаточно наслушалась об этом и устала от разговоров.

— Старая империя? А для чего он туда потащился?

— Почему бы вам не узнать у него самого? Какое-то путешествие. Он много говорил об одном северянине. Его зовут Девятипалый или что-то в этом роде.

Глокта вскинул голову.

— Девятипалый?

— Кажется, да. Он и еще какой-то лысый старик.

Лицо Глокты задергалось от волнения.

— Байяз?

Арди пожала плечами и сделал большой глоток. В ее движениях уже была заметна неловкость, выдававшая опьянение.

«Байяз. Перед выборами нам не хватало только одного — чтобы этот старый мошенник сунул в наши дела свою лысую башку».

— И он сейчас в городе?

— Откуда мне знать? — ворчливо ответила Арди. — Никто мне не докладывал.

Так много общего

Ферро расхаживала по комнате и сердито разглядывала ее. Наполненный сладкими ароматами воздух, подрагивающие занавески на огромных окнах, балкон за ними — все вызывало у нее раздраженную насмешку. Она с иронией рассматривала темные картины, изображавшие толстых бледных королей, отполированную мебель в просторном холле. Она ненавидела это место с его мягкими кроватями и вялыми, полуживыми людишками. Ферро предпочла бы всему этому пыль и зной бесплодной земли в Канте. Жизнь там была жесткой, напряженной и короткой. Но она была честной.

И Союз, и город Адуя в частности, и крепость Агрионт в особенности доверху набиты ложью и лицемерием. Ферро чувствовала это кожей, как въевшееся масляное пятно. И Байяз оказался в самом центре лжи. Обманом он уговорил ее следовать за ним за тридевять земель — без всякой пользы, ведь они не нашли никакого древнего оружия, способного одолеть гурков. Теперь он улыбался, даже хохотал и тайно перешептывался с какими-то стариками. Старики приходили, взмокшие от пота на уличной жаре, и их бросало в пот еще сильнее.